Арин тяжело вздохнул и сел прямо на пол. Я заметил, что селян, которые помогали приводить в порядок зал, здесь тоже не было, наверняка всех отправили прочь, чтобы не мешали колдовать. Остались только мы двое да едва заметный магический канал, который связывал меня и Арина неразрывной нитью. Сейчас он, впрочем, постепенно угасал, не получая должной магической подпитки.
– Я пользуюсь человеческой магией, – пояснил Арин. – Дракон негодует.
– Мне казалось, вы живете в мире.
– Да, это так, – подтвердил мужчина. – Я действительно в хороших отношениях со своим драконом, по большей мене мы единое целое. Но колдую я в первую очередь как человек, и ему это очень не нравится. А колдовать как дракон, используя чужую магию, нельзя. Он бы её не принял. Чудо, что твой согласился её отдать. Потрясающая сила воли.
Я удивленно изогнул брови.
– Мне казалось, это нормальная практика?
«Если б это было нормально, стал бы я противиться! Ты не способен меня выслушать!» -прорычал дракон, но я только тряхнул головой, пытаясь избавиться от его недовольного голоса, звеневшего у меня в сознании. Дракон, очевидно, счел подобное моё поведение очень обидным, но я сделал вид, будто ничего не слышу и не воспринимаю его бормотание.
Меня окатило волной чужого гнева. Вспыхнувшее желание разметать всё вокруг, а ещё наброситься на Арина и обязательно встряхнуть его как можно сильнее, ударить, вытолкать прочь из своего дома, убрать с территории, принадлежащей мне, удалось подавить только со второй попытки, но я даже не шелохнулся и был невероятно собой горд.
Кажется, от Арина не удалось утаить эту внутреннюю борьбу. Мужчина усмехнулся и отметил:
– Потрясающая сила воли.
– Я всё-таки психотерапевт. Хорош бы я был, если б не умел контролировать свои эмоции, -усмехнулся я. – Так, получается, драконам не нравится делиться своей магией ни с кем?
– Есть исключение, – возразил Арин. – Истинная пара.
– Вот как.
– Да, на определенном этапе единения они достаточно легко обмениваются магией. И... Странно, что ты этого не почувствовал. И что вообще смог сражаться с ней.
– У меня не было ни единого повода сражаться с Марленой.
Арин взглянул на меня с таким удивлением, словно я только что открыл ему какой-то величайший секрет, а потом мягко уточнил:
– Ты считаешь Марлену своей истинной парой?
– Да, конечно. Разве это не так?
Мужчина кашлянул.
– Ну. Как бы тебе мягче сказать.
– Да говори уж как есть, – вздохнул я. – Мне не привыкать. А эта зверюга пока что контролируема. Не думаю, что твоя новость испугает меня сильнее, чем попадание в другой мир или первое обращение дракона.
– Смелые вы ребята, иномиряне, – хмыкнул Арин. – Ну, а если серьезно. Ты в самом деле ощущаешь с Марленой связь истинности? Как ты можешь это описать?
– Как будто мой мир погаснет, если с ней что-то случится, – выдохнул я и прикусил язык, а потом невольно зашипел от боли.
Прозвучало потрясающе пафосно, а самое главное, абсолютно нетипично для меня. Никогда в жизни я не выражался подобным образом, с чего б то вдруг решил заявить подобное сейчас? Но при этом эта фраза была очень органична и отлично откликалась у моей драконьей половины. И Арин, кажется, это заметил.
– Надо же. Может, и в самом деле, – протянул он. – Просто. Дело в том, что Альдо Велле был связан узами истинности с королевой Ирианой. А драконы выбирают истинных лишь раз в жизни.
– О, – только и смог ответить я, удивленно косясь на Арина.
Тот усмехался, кажется, понимая, что этими словами невольно загнал меня в тупик.
– Дракона влекло к Ириане, но. Мы, хм, это перебороли. К Марлене его тоже влекло, пока эта хвостатая паразитка не стала над поместьем летать.
Наглое чудовище внутри меня тихо взрыкнуло.
«Если б у твоей Марлены были крылья, я б ничего не имел против её кандидатуры! Драконы должны утверждать свою любовь в полете!»
Я пропустил его слова мимо ушей. Ничего, надо будет в полет – усадит Марлену себе на спину и полетит. А если он собирается заявить мне, что здесь это не нормальная практика, то получит от меня по своей огромной шипастой голове. Надо же иметь совесть, в самом-то деле!
Но дракон больше не протестовал. Полет с Марленой на спине, очевидно, его не смущал, и я предположил, что тут в самом деле так принято. В конце концов, драконы же вроде как дружат с людьми? Значит, проблем не возникнет.
– Никто не знает, какая часть в драконе отвечает за привязку истинности, – промолвил Арин. -Драконья или человеческая. Предположений, само собой, много, как в любом более-менее серьезном вопросе, но реальный ответ тебе никто не скажет.
– А как же сам дракон?
– В самом деле считаешь, будто он может знать? Нет, – возразил Арин. – Когда мы встречаем истинную пару, мы ощущаем это двумя сущностями одновременно. Какой-то сильнее, какой-то слабее. Кто-то достигает почти полного слияния с драконом. Но определить, какая именно часть была доминирующей в своём притяжении мы не можем...
Я серьезно кивнул. Надо было догадаться и самому. Ведь до того момента, пока я не увидел драконицу в небе, свято верил, что моё ненормальное притяжение к Марлене – это следствие драконьих желаний, неуёмных и неконтролируемых. Только после того, как дракону понадобилась Ириана, я понял, что влечение к принцессе было больше со стороны человека, чем со стороны зверя.
Но такая острота реакций в прошлой жизни мне была совершенно нехарактерна. Я гордился собственной сдержанностью, которой не могли похвастаться многие мои друзья.
– Но теперь мы, кажется, можем раскрыть этот секрет. Ведь дракон в тебе остался тот же, а привязка изменилась. Потому что прежний Альдо-человек умер, и его место занял ты.
– Понимаешь ли, я-человек в своей прошлой жизни так-то не имел никакой истинной пары.
– Верно. Потому что инстинкт это драконий, а выбирает человеческое сознание. Или подсознание, ты же психотерапевт, ты знаешь вариант корректнее.
Я задумчиво кивнул. Что-то в его словах было.
– А ты встретил свою пару? – спросил я, а потом, спохватившись, дополнил: – Извини, если этот вопрос некорректен.
– Драконы не скрывают свои привязки истинности, – покачал плечами Арин. – Ну. За исключением чрезвычайных ситуаций. Нет, не встретил. Будь я драконьим принцем, а не человеческим, для меня уже устроили бы отбор невест.
– Это ещё что такое?
– Ну. Риан говорит, что в вашем мире это называется шоу «Холостяк».
– А! – я хмыкнул. – Забавно, но постановка же.
– Постановка постановкой, а Риан и Марго проходили через отбор, – отметил Арин. – У нас камер нет, только советники не от мира сего. Но мне это не светит. Драконьим королем мне точно не стать, есть кандидаты покрупней. Эдак процентов шестьдесят драконов.
