the middle of nowhere[13].
— Это если все по правде так, как говорит… Аля, — отметила Алина, выговорив имя через силу.
Аля сжала зубы.
— Ты-ы не по правде, — пробубнила Алиса себе под нос. — Остальное-то соответствует.
— Ага, только даже формат игры назвать нельзя, потому что всегда разный, и casus belli[14] не бьется, — мягко напомнил Карим.
— Казус чего? — спросил Марк, но Карим ответить не успел.
— Стоп, — сказала Аля, медленно поднимаясь и шаря по карманам в поисках телефона. — Стоп. Я все поняла. Не агрегаторы сыграли. То есть и они тоже, но чисто бонусом. Значимы как минимум три таски. Первую, про штурм жандармерии, настоящий Володя принес, его за это и убили — не за то, что решение нашел, вернее, мы ему нашли, а за то, что спалил план. Намерение даже. Там не жандармерия, надо полагать, и не Латинская Америка, а что-то сильно ближе. Тут «Гендель» начал готовить нашу ликвидацию — ну, вашу, меня же позже взяли, и раз так, подкинул для обсуждения еще и маркетплейсы. Вдруг тоже придумаем, что это и как нахлобучить.
— Ты про пункт выдачи? — спросил Карим с улыбкой, смотревшейся страшновато, потому что она перетекла из сочувственной и снисходительной в раздраженную, следом потрясенную и тут же в просто гримасу, забытую на лице, когда все мысли снялись и рванули в другую сторону.
— Про пункты, — сказала Аля. — Их явно больше одного, сильно больше. И через каждый деньги идут либо что-то еще дороже. А агрегаторы твои им тоже явно понравились. Ты сложи задачки в удобной последовательности и прикинь, что это план. И вспомни еще про поддельные платежные терминалы в ресторанах и автосалонах.
— Это же Тинатин таска, — удивился Марк. — Тинатин, ты ведь ее задавала, правильно?
Тинатин, покивав, посмотрела на дверь домика и восхищенно протянула:
— А я думаю, чего он стесняется, сам в копилку не заносит, меня просит. А он… — Она прервалась, обвела всех взглядом и засмеялась: — О! Теперь уже не Аля, а я сообщница?
— Дура ты, — сказал Карим, но Тинатин уже завелась:
— Значит, Аль, приношу свои извинения, тут, похоже, впрямь расклад красивый и, как уж в криминальной хронике говорится, подготовленный по предварительному сговору организованной группой лиц. Группа налицо и сговор… Мне, значит, Володя тогда в личку прислал…
Она, почиркав сенсором перчатки по экрану, нетерпеливо стащила ее, отшвырнув в сторону, все стремительнее зачертила по экрану голым пальцем и, замерев, глухо не сказала даже, а прорычала:
— Где. Моя. Группа?
Все завозились в своих телефонах, чтобы мгновенно убедиться: от группы «Отгадка рядом» не осталось и следа. От чатика, личек и общих папок в облаке тоже.
— Фигасе, — пробормотал Марк. — Карим, ты бэкапы не сохранил? Я потёр, когда Atomic Heart ставил…
— Если и есть, то на домашнем выносном диске… — начал Карим.
Тинатин оттолкнула его и заскрипела к дому с такой скоростью, что скрежет снега слился в сплошную тоскливую мелодию. Эта тоска будто проделась сквозь грудную клетку, душу и хребет Али, лишив ее дара речи, так что просипела она еле слышно:
— Ты куда, нельзя!..
Но Тинатин уже рванула дверь и скрылась в домике. Карим бросился следом, остальные за ним — и Аля, прижимая шарф к будто и вправду проткнутой грудине, тоже.
Лучше бы она не успела.
Лучше бы она не видела, как это бывает не в игре, а вне игры, в жизни, на самом деле или где там она встряла столь стыло и ненужно.
Тинатин была уже на кухне и наскакивала на Володю, выкрикивая:
— Ты удалил, говори? Возвращай быстро! Нос на пятку натяну!
— Тинатин, ну ты чего, ну хорош уж, — говорил Володя, отступая и уворачиваясь вроде неловко, но так, что та не могла схватить его ни за грудки, ни за рукав, ни шлепнуть хотя бы по касательной. — Ребят, давайте я шашлык добью, а потом уже поиграем.
— Я тебя сама добью, Гендель штопаный! — рявкнула Тинатин и замерла, стиснутая вроде бы небрежным хватом Володи. — Отпустил быстро!
Володя застыл, повел глазами, в секунду, кажется, сканировав пространство, на которое у Карима ушло несколько минут, и сказал:
— Но если не голодные, можно и сразу поиграть.
Тинатин выгнулась, зашипев от боли, хотя Володя, кажется, даже не шевельнулся, и ребята, толпившиеся в двери, с криками рванули к нему.
«Не надо!» — попыталась, но не успела крикнуть Аля. Володя очень быстро и очень громко ударил Тинатин головой о столешницу и швырнул ее навстречу Марку. Тот повалился на пол, пытаясь перехватить Тинатин и уберечь ее в падении, а Карим, обогнув его, прыгнул к Володе, полностью скрыв того из вида, ударил без замаха, но, кажется, сильно, и застыл. Звука удара Аля не услышала, но услышала то ли хруст, то ли треск, с каким режут плотную ткань. Карим попятился и осел на пол.
Володя тряхнул кистью, из которой небрежно торчало небольшое, но пугающее даже на расстоянии зазубренное лезвие, и бросился к Алисе.
Алиса взвизгнула, Аля взвизгнула тоже, рванула ей навстречу и в дверях сшиблась лоб в лоб с выбегавшей из кухни Алиной. Удар, лишивший Алю зрения, дыхания и равновесия, ее даже слегка обрадовал. Мгновенную боль легко вытерпеть, особенно если знаешь, что сейчас оторвешь невредимый лоб от спинки переднего сиденья.
Только Аля не потеряла сознание. Дыхание и зрение вернулись к ней, пусть и ненадолго. Зато боль, когда подошел Володя, оказалась чересчур долгой. И совершенно нестерпимой.
5. То есть мы все уже мертвые
Есть такое предупреждение: «Не повторять, выполнено профессионалами». Имеется в виду, что у вас не получится, а у профессионала получилось. Потому что профессионал — он это умеет. Этим он зарабатывает на жизнь, в этом он натренирован, за это он уважаем.
Алю за постоянные умирания и оживания никто не уважал, да и не мог. Тренироваться в этой дисциплине она не желала, а зарабатывать не могла. Но кто в этом профессионал, кроме нее?
Только ведь «профессионал» не значит «самоубийца».
Аля очень не хотела нарываться. Очень не хотела переживать такую же боль. И очень не хотела подходить к Володе и тем более заводить с ним разговоры.
Но что оставалось-то? Как еще выдернуть кончик ниточки, потянув за который можно прийти к центру клубка, если не потеребив как следует единственный пригодный для этого кусок? Все остальные — игра, дом, электричка, лес, прошлое, чатик — оказались либо непригодными, либо недоступными. Они то ли есть, то ли нет, то ли небрежная имитация действительности, то ли слепленная из пикселей виртуальная
