показатели в разных странах могут различаться, мужчины совершают около 90 % умышленных нападений с нанесением телесных повреждений, но только около 80 % краж (когда кража сопряжена с бо́льшим физическим риском, например, если это угон машины или проникновение в жилище, то доля мужчин будет выше). Если преступление не сопряжено с физическим риском, вроде подделки чеков или растраты, доля женщин оказывается выше, чем в случае насильственных преступлений. Во всем мире мужчины составляют примерно 70 % от общего числа мошенников (со значительными колебаниями в разных культурах){278}.
Половые различия в общемировых показателях преступности
Чем более рискованным, экстремальным и жестоким является насилие, тем больше оказываются половые различия и выше доля правонарушителей мужского пола. Психолог Джон Арчер, один из ведущих мировых исследователей агрессии, пишет: «Существует разница в склонности мужчин и женщин доводить агрессию до опасного уровня»{279}. Мужчины могут в конечном итоге столкнуться с противником лбами или убить, в то время как женщины с большей вероятностью ограничатся гневными взглядами и воплями, тычками, пинками или пощечинами.
По всей видимости, высокий уровень мужской агрессии давно является характерной чертой человеческой природы, восходя еще к нашим далеким предкам{280}. Окаменелые черепа часто несут следы насильственных действий – трещины и отверстия, которые, как считается, появились в результате нападений других людей с использованием дубин, камней или копий{281}. Этот тип повреждений гораздо чаще встречается на мужских черепах, чем на женских. Для сохранившихся до наших дней популяций охотников-собирателей половые различия в количестве совершаемых убийств сопоставимы с таковыми для остального человечества: мужчины совершают почти все убийства, причем убивают они в основном других мужчин{282}.
Агрессия и половой отбор
У большинства видов не все самцы имеют одинаковый доступ к фертильным самкам. То, что в репродуктивном, а значит, и эволюционном соревновании есть победители и проигравшие, – это просто факт жизни. Уиздом 11, благородный олень из предыдущей главы, – победитель с огромным отрывом. И чем больше он выигрывает, тем больше проигрывают его соперники: фертильных самок не так уж много. А вот самки в подобные игры на выбывание не играют. Хотя они могут конкурировать за ресурсы, которые влияют на репродуктивный успех, например за еду, бороться между собой за партнеров им не нужно. Это была бы рискованная стратегия с небольшой выгодой. Самки других видов, например людей, конкурируют за партнеров, но их конкуренция, как правило, менее физически рискованна, чем у самцов.
Часто (хотя и не всегда) физическая агрессия сулит самцам такие эволюционные преимущества, которые недоступны для проявляющих агрессию самок. Если самцы задействуют агрессию, чтобы добиться спаривания и исключить доступ к самкам других самцов или чтобы удержать самок возле себя, то сила полового отбора благоприятствует сохранению генов, которые способствуют такому поведению.
Есть ли доказательства того, что мужчины эволюционно приспособлены к потенциально жесткой конкуренции за партнерш с другими мужчинами? Да, и их довольно много. Мужчины крупнее и сильнее женщин, максимально агрессивны на пике репродуктивных возможностей и склонны к большему физическому риску (например, гораздо больше молодых мужчин, чем женщин, погибает в автомобильных авариях и тонет в водоемах){283}. Мальчики, подобно другим молодым самцам-приматам, чаще, чем девочки, участвуют в силовых играх, что является полезной подготовкой к реальной физической конкуренции впоследствии{284}. В жестких контактных видах спорта, таких как смешанные единоборства и бокс, мужчин подавляющее большинство, причем повсеместно – от Африки до Азии и Америки{285}. Любители жестоких видеоигр тоже в основном мужчины, и они же гораздо чаще, чем женщины, воображают себя участниками конфликтов с другими{286}.
Готовность применить насилие имеет свою цену, и платить порой приходится собственной жизнью. Эволюция будет поощрять агрессивное поведение только в том случае, если оно связано с репродуктивной выгодой, перевешивающей издержки от телесных повреждений. Если мужчины приспособлены эволюцией соревноваться с другими мужчинами, следует ожидать, что одни окажутся в борьбе за успешное размножение победителями (как олень Уиздом 11), а другие – проигравшими. Репродуктивный же успех женщин должен, напротив, быть примерно постоянным. В реальности именно это мы и наблюдаем в самых разных человеческих сообществах (за немногочисленными исключениями). Мужчины больше, чем женщины, различаются по количеству потомков, которых они оставляют после себя{287}. В современных странах Запада эта разница в репродуктивной дисперсии между полами может быть относительно небольшой, но в традиционных обществах, таких как охотники-собиратели аче в Парагвае или земледельцы-скотоводы кипсиги в Кении, она оказывается весьма значительной{288}. Наконец, в полигинных обществах, где небольшая доля мужчин имеет от двух жен, дистанция между победителями и проигравшими в эволюционном смысле оказывается еще больше{289}.
В ходе полового отбора животные приспосабливаются к конкуренции за спаривание, а тестостерон, координируя связанные с размножением физиологию и поведение, помогает самцам использовать преимущества этих адаптаций. Нет никаких оснований полагать, что у вида Homo sapiens эти механизмы загадочным образом отключились. Даже не вдаваясь в подробности того, каким образом Т регулирует агрессию у мужчин{290}, у нас есть веские основания считать, что он является важным фактором, объясняющим половые различия в агрессивном поведении{291}.
Мужчины, самцы шимпанзе и папаши-овсянки
В отличие от благородных оленей, колючих игуан и певчих овсянок, наши ближайшие человекообразные родственники, шимпанзе, способны к размножению в любое время года (как и более игривые и мирные бонобо, которые вместе с шимпанзе являются нашей ближайшей невымершей родней). Когда поблизости нет фертильных самок, семенники оленей, ящериц и овсянок подолгу не функционируют, что позволяет самцам бо́льшую часть года жить относительно мирной и бесполой жизнью. Но яички мужчин и взрослых самцов шимпанзе не выключаются. Эти парни должны быть постоянно готовы к спариванию и конкуренции и в то же время избегать издержек поддержания слишком высокого уровня Т. В итоге их семенники всегда наготове. Они вырабатывают достаточно T, чтобы производить много сперматозоидов и поддерживать вторичные половые признаки, такие как мощные мышцы и склонность к дракам, но в любой момент могут увеличить синтез гормона, чтобы справиться с обострением конкуренции, если того потребует ситуация. У людей, шимпанзе и других животных, размножающихся круглый год, производство Т активируется не сезонными сигналами, а в ответ на угрозу со стороны других самцов. При этом самцы шимпанзе больше угрожают друг другу и дерутся, если рядом есть самки, у которых близится период, когда они способны зачать детеныша.
Самец-шимпанзе смотрит на самку с половым набуханием
Самки шимпанзе сигнализируют о своем фертильном состоянии с помощью полового набухания – большого мясистого вздутия сзади. Самка, подающая столь явный сигнал, сексуально привлекательна для самца. Результаты исследования, проведенного Мартином Мюллером и Ричардом Рэнгемом в Каньяваре в Уганде (где я наблюдала за шимпанзе перед поступлением в аспирантуру), показывают, что тестостерон у взрослых самцов шимпанзе поднимается до самого высокого уровня, когда самки находятся в фертильном состоянии{292}.
Такая же закономерность отмечается у благородных оленей, певчих овсянок и колючих игуан: уровень T, агрессия и сексуальное поведение – все это увязано с фертильностью самок и стремлением соревноваться за право на спаривание или ресурсы, необходимые для его достижения.
Однако у женщин овуляция скрыта. Иными словами, они не сигнализируют о своей фертильности с помощью временно раздувшейся задницы, непреодолимо привлекательного сексуального запаха или внезапного откровенного заигрывания. (Хотя есть некоторые данные, свидетельствующие, что мужчины могут подсознательно улавливать в женщине незначительные изменения запаха или манеры держаться, связанные с овуляцией{293}.) Вместо этого женщины находятся на пике сексуальной привлекательности на протяжении всего репродуктивного возраста, не афишируя, в какой именно момент они могут забеременеть. (Это помогает объяснить, почему мужчина, в отличие от большинства других самцов млекопитающих, остается с женщиной, даже когда та не может иметь детей, но это отдельная история{294}.)
Скрытая овуляция – одно из наших важных отличий от шимпанзе, а также от 95 % других млекопитающих. Еще одно отличие состоит
