отобрать у него победу. Отобрать победу у нас. И хотя им это не удалось, поспешное бегство обошлось ему в десять с лишним лет жизни.
– Главное, что ты жив. И поступил именно так, как надо. – Я погладила его по руке. Он все еще был привлекательным мужчиной, пусть даже не двадцати, а тридцати с лишним лет. Ничего, привыкну. – К предательствам такого рода невозможно подготовиться заранее. Кроме того, ты победил.
Пока. Они за ним снова придут.
Но рискнет ли Дьюи снова перемещаться во времени? Потеряв столько лет своей жизни, захочет ли он еще раз использовать магию, чтобы уберечь меня? Или мою семью?
Под завесой раскаяния и сожаления теплились искренние чувства ко мне. Я торопливо усилила их своей магией, пока в нем не разыгралась буря гнева.
Дьюи взял меня за другую руку, притягивая к себе:
– Во всех линиях времени, какие я видел, эта была первой, где я победил. Она, черт возьми, была почти идеальной. Мы были близки к совершенству.
Линии времени – во множественном числе? Он сказал, что переместился лишь однажды, а не много раз.
– А сколько линий времени ты видел? – осторожно спросила я.
– Понимаешь, я не случайно вернулся именно в этот момент. Я, конечно, не планировал уходить так далеко, но… Наверное, где-то в глубине души мне хотелось снова пережить сегодняшнюю ночь.
Значит, магия Ревеллей произвела впечатление. Я подалась ближе:
– Ночь была хороша?
Он положил ладони мне на щеки:
– Будет. Но сначала мне надо тебя кое о чем спросить.
Его светонить, излучавшая предвкушение, вдруг окрасилась желтым. Нервничает.
Дьюи опустился на пол. Опустился и встал на одно колено.
О боже мой. Боже мой, боже мой, боже мой…
– Лакс, ты мое самое ценное достояние. Отныне и навсегда ты – моя семья. Ревелли никогда не будут ни в чем нуждаться. И чтобы это осуществилось, тебе нужно всего лишь выйти за меня замуж. – Он сунул руку в карман.
Мое сердце бешено заколотилось. Он раскрыл черную бархатную коробочку – внутри лежало толстое платиновое кольцо. Металлические завитки, будто раскрытые челюсти, приподнимались, чтобы принять в свои объятия огромный драгоценный камень. Которого там не было. Огромный бриллиант, когда-то вставленный в эту оправу, лежал у него в кармане. Дьюи его вытащил.
Он недостаточно мне доверял. Недостаточно, чтобы подарить мне камень.
– Тебе подвластны сердца всего Шармана, а мне подвластно само время. Вместе нас не остановить. Мы идеальная пара – самая ослепительная жемчужина Ночной стороны и будущий мэр. Сейчас, в эту минуту, зарождается новое будущее Шармана. Скажи «да» – и наши сердца соединятся навеки.
Я крепче ухватила его светонить, чтобы выиграть хотя бы минуту. Я не могу выйти замуж за Дьюи. Я вообще не хочу ни за кого выходить. Мы так не договаривались. Он собирался стать мэром, а не моим мужем. Моя семья получит защиту, я получу свободу, и мы все разбогатеем.
– Можем обвенчаться прямо сейчас. Я попрошу Тревора привести священника.
– Но… Но мне всего восемнадцать.
Его светонить засияла нежностью.
– А мне всего двадцать один.
Двадцать один. И скоро будет сорок.
– Половина девушек Нью-Йорка в твоем возрасте уже замужем, – продолжал он.
– На Шармане не так.
Его лицо ничего не выражало, но в светонити сгустилась тьма. Злится.
– Понимаю, это начиналось как деловая договоренность, но, Лакс, я же тебе нравлюсь. Я чувствую это, когда мы вместе.
Моя магия оказалась чересчур убедительной.
– У тебя было семь недель на ухаживания. Я тебя еще не догнала.
Он подался ближе:
– Я ведь всегда был безупречным джентльменом, правда?
– Правда…
– Дарил твои любимые цветы. Помог с лодыжкой твоей кузине. Был любезен с твоей стервозной бабушкой, хотя она при каждой нашей встрече шипит, как дикая кошка. Даже использовал свою магию, чтобы спасти тебя, когда ты упала в день премьеры. – Он смотрел на меня с искренним замешательством. – И ты все равно мне отказываешь?
Я, раскрыв рот, глядела на стоящего передо мной человека и как будто видела его впервые. Неужели все эти проявления заботы были для него не более чем обременительными хлопотами, ступеньками на пути к цели? Значит, он лишь притворялся добрым и внимательным? Может, этим и вызвана настороженность, которую я постоянно ощущала в его светонити?
– И даже сейчас я пожертвовал десятком лет жизни, чтобы спасти тебя. Неужели этого мало, чтобы заслужить расположение Сверкающего Рубина? – Он скрестил руки на груди, пригвоздил меня к месту холодным взглядом. – Ты поистине бессердечна. Не зря тебя прозвали ледяной принцессой.
И куда только делся прежний услужливый политик? Хуже того, эмоции в его светонити были искренними как никогда. Никакой осторожности, лишь открытые, неподдельные чувства. Я постаралась успокоить его, но эмоции мелькали с такой быстротой, что я не знала, за какую ухватиться.
– Я не сказала «нет», мне просто надо подумать.
Его темные глаза прищурились:
– У тебя есть кто-то другой?
– Что? Нет! – В голове словно что-то скреблось, пока я искала нужную комбинацию эмоций, которая его успокоит. Доверие. Удовлетворенность. Сексуальное желание. Все что угодно, лишь бы он хоть ненадолго отложил затею с женитьбой. А я тем временем придумаю, как выпутаться.
Постепенно моя магия пустила корни, и его лицо расслабилось. Он притянул меня к себе, обняв за талию.
– Выходи за меня, и зимний театр станет вашим. Это будет моим свадебным подарком.
Даже если я выйду за него, даже если он перепишет театр на мое имя, это ничего не значит – он все равно будет считаться его собственностью. Как и я.
Лакс Хронос.
– Подумай еще вот о чем. Мы станем непобедимы. Ты будешь зачаровывать людей, склоняя в нашу сторону общественное мнение, а я буду управлять временем, чтобы все всегда получалось так, как мы хотим. Мы положим начало новой династии. Наши дети будут по собственному капризу менять ход истории.
Дети. От него.
– Ты задумал это с самого начала? – кое-как выдавила я.
– Конечно, моя милая. – Он медленно провел рукой по моей пояснице, и у меня по спине пробежал холодок. – Если бы я хотел заполучить только тебя, ты давно уже была бы моей.
Я внутренне сжалась, но сумела скрыть отвращение. Инстинкты кричали мне: прочь из этой комнаты! – но я не могла уйти до тех пор, пока не раскрою всю его истинную суть.
«Ты мне доверяешь, – прошептала я. – Нет нужды таиться. Расскажи откровенно, что у тебя на уме».
Он тихо ухмыльнулся:
– Знаешь, почему так хорошо быть Хроносом? Даже если ты скажешь «нет», я отмотаю время назад и сделаю предложение еще раз. Мои возможности безграничны.
Черт возьми, я в ловушке. Один неверный шаг – и он повернет время вспять, будет повторять этот разговор снова и снова, пока не добьется нужного ответа. В моих жилах бурлил адреналин, инстинкты требовали: беги! Но от путешественника во времени не убежишь. Его можно только зачаровать.
Я наклонилась вперед и, преодолевая отвращение, поцеловала его в обе щеки – теперь это были щеки взрослого мужчины.
– Выйду за тебя, когда вставишь в эту оправу большой красивый бриллиант.
Он расхохотался, его светонить вспыхнула желанием.
– Знаешь, ты само совершенство. Ценнейший из моих активов. И ты моя.
Активы. Собственность.
Он приподнял мое лицо за подбородок:
– Ну что, готова исполнить мои мечты?
– А ты готов подарить мне камень?
– Ты и впрямь ждешь, что я стану тебе платить?
– Это Дом веселья. – Я старалась говорить небрежно, не подавая вида, что по спине ползут холодные мурашки. Тот бриллиант все еще лежал у него в кармане. – Разве не хочешь испытать на себе магию Ревеллей?
– Но ведь я тут главный, разве нет?
У меня заколотилось сердце.
– Тебе принадлежит зимний театр. Но не Большой шатер.
И не я.
Он дернул за бретельку моего платья так, что она щелкнула меня по плечу. Я взвизгнула, а он лишь улыбнулся еще шире.
– Ты же
