Накормив мальчишек, мы устроили их в одной из спален. Натали долго извинялась за грязь и пыль, но они были в восторге, все не верили, что мы не отправим их спать в сарай или в сад, и восхищались комнатой. Утром вышли и тихонько направились к двери.
— А ну стоять! — окликнула их Нат, которая готовила завтрак. — Вы умывались? — Они отрицательно покачали головами. Можно было и не спрашивать — вон какие чумазые, ночью не было времени отправить их в ванну. — Тогда быстро мыться и за стол, пока не остыло.
Мальчики удивленно переглянулись.
— Ну и чего стоим, кого ждем? Есть не хотите, что ли?
— А… а можно? — робко спросил один.
Натали закатила глаза, а я, подтолкнув ребят к выходу и направив их в ванную, ждал неподалеку. Они вышли посвежевшие, улыбающиеся и довольные.
— А теперь завтрак! — крикнул я, и они припустили на кухню.
На этот раз они ели уже более размеренно, пережевывая пищу и явно наслаждаясь ее вкусом. Запили завтрак молоком, пока Натали смаковала свой жуткий кофе, который почему-то любила. Хотя что там любить? Горько же!
Наконец, мы все собрались. Нат хотела дать мальчикам с собой хотя бы по яблоку, но они замотали головами.
— Не надо. Старшие все равно отберут, а даже если мы их спрячем, на всех не хватит, кому-то не достанется, и они расстроятся.
Я увидел, как любимая отвернулась, тайком смахнула слезу, а потом решительно повернулась и, чеканя шаг, вышла на улицу. Хась пошел с нами. На этот раз никто не возражал — нам нужна была вся доступная артиллерия, а пес в этом списке занимал не последнее место.
Дойдя до детдома, остановились, выдохнули и решительно зашли. Наша небольшая толпа из четырех человек и одной собаки тут же привлекла внимание одной из воспитательниц, судя по форменной одежде.
— Лайонел! Марк! Вы где шлялись, паршивцы? — прикрикнула она на парнишек, и они вжали головы в плечи. — Спасибо вам, добрые господа, что привели домой этих беглецов-наглецов! Сколько раз вам повторять… — Она протянула руки и хотела схватить мальчишек за уши, но Хась лязгнул зубами в воздухе, и женщина попятилась.
— А ну руки прочь от детей! — прошипел я. — Где ваше начальство?
Воспитательница нахмурилась, но, здраво оценив свои силы, показала рукой:
— Прошу сюда! — и пошла вперед, показывая дорогу.
Перед массивной деревянной дверью остановилась.
— Директор Френсис наверняка занят…
— Ничего, для нас он найдет время!
Отодвинул женщину с дороги, пропустил вперед Натали, Хася и мальчишек, которые снова сжались, будто готовились к удару, а потом зашел сам.
— Кто вы такие? Кто вас впустил? — недовольно спросил полный лысеющий мужчина.
— Никто не впускал, мы сами зашли, не инвалиды! — отрезала любимая. И понеслось! — Почему эти дети, — указала на мальчиков, — говорят, что вы, — подойдя совсем близко, ткнула пальцем ему в грудь, — кормите их три раза в неделю?! Почему их бьют и заставляют работать черт знает сколько, держат в подвале, морят голодом и отдают непокорных в публичный дом? Это что такое? Вы совсем страх потеряли? Так я вам покажу, где раки зимуют! Вы у меня попляшете! Я всех на ноги подниму! — ярилась Натали. Я не встревал, знал, что она прекрасно может за себя постоять.
Директор от подобного обращения стал наливаться багрянцем, попытался встать, но Нат толкнула его на кресло.
— Сядьте! И молчите! Не заслужили, чтобы вам давали слово. Первый раз, когда я услышала об ужасах, творящихся в этом месте, — Натали приблизила лицо к лицу директора и продолжила шипеть, — я подумала, что дети выдумывают. Возраст такой, знаете ли. Но четыре рассказа — это уже не выдумки! Я вас уничтожу, — процедила сквозь зубы, — упокою, сравняю это место с землей…
— Нат… — решился вмешаться я. — Может, последнее лишнее? Куда пойдут все эти дети?
— К себе заберем! У нас огромный дом без дела стоит!
— Натали!
— Что?! — Любимая, подбоченившись, повернулась ко мне.
— Это не наш дом, — сказал тихо.
— Да какая разница, наш — не наш. Там полно места. Давай решать проблемы по мере возникновения, хорошо? Сейчас вот нужно решить всего одну проблему, — Натали снова устремила взгляд на директора, который из красного стал белым, — разогнать эту банду садистов и освободить детей от их пагубного… воспитания.
— Я вам ответственно заявляю… — начал было директор Френсис, снова вставая, но Нат решительно прервала тираду, вновь толкнув его в кресло.
— Если вы сейчас же не замолчите, я это здание по кирпичику разнесу!
— Она такая, она может! — встрял Хась, кивая.
Директор, услышав, что собака разговаривает, опять сменил цвет и стал зеленым. Попытался залезть под стол, но Хась просунул туда морду, и директор выскочил, как пробка из бутылки.
— Я буду жаловаться! — орал он, несясь по коридору к входной двери. — Вы пожалеете! — Он потряс в воздухе кулаком, даже не оборачиваясь, и вылетел наружу, как будто за ним гналась целая стая Хасей.
Мальчики не сдержались и прыснули, держась за животы. Мы с Нат тоже улыбнулись.
— Ну что, что делать будем?
— Пойдем к миссис Саммерс, она должна что-то придумать.
Оставив мальчиков в детдоме на попечении пса, направились к дому, из которого вышли меньше двенадцати часов назад. Встретили нас очень радушно, а когда мы озвучили свою проблему, решение тут же нашлось.
— Надо назначить вас временными опекунами детей, и тогда вы сможете забрать их по месту своего проживания. А с документами на дом мы что-нибудь придумаем. — Она подмигнула. — Вы ведь сколько лет уже в нем живете, и ни разу никто из наследников не заявил о своих правах. Значит, вполне возможно, что их и нет. И тогда мы просто передадим его вам в собственность, сможете делать с ним, что захотите.
Натали захлопала в ладоши и засмеялась. Меня такой вариант тоже более чем устраивал. Главное сейчас — защитить детей. Бумаги подождут.
— Макс, нам надо разобрать все, прежде чем приводить в дом детей. Весь хлам, который накопился за эти десятилетия.
Я поморщился, но кивнул. И правда, большую часть из того, что хранилось в доме, я за эти годы так и не использовал.
— Только уговор — книги не выбрасывать.
Натали посмотрела на меня как на сумасшедшего.
— Дурачок, — сказала вроде ласково, но в тоне чувствовалась издевка, — кто же книги выбрасывает?
— Мало ли. От вас, попаданок, всего можно ожидать. И все странное ко мне в кабинет, я разберу и решу, что делать. Уговор?
Я протянул руку, и Нат, на секунду задумавшись, ее пожала.
— Уговор!
Натали
