С тех выходных, когда мне удалось откровенно поговорить с Яном и Люсей, многое изменилось. Но я осталась прежней, как бы не пыталась показать, что изменилась — это оказывалось очередным самообманом.
Да и кому собственно показывать и доказывать что-либо? Родителям? Они любят меня такой, какая есть. Люсе, которая ценит во мне искренность? Или же Яну, постоянно читающему меня, как открытую книгу? Азбуку, если быть точнее.
Война внутри меня продолжалась, и не обходилось без потерь. Дни шли, а осознание того, какая я на самом деле, чего хочу и стою, так и не приходило.
Наши недоотношения с Яном вышли на новый уровень. Мы проводили вместе много свободного времени: катались на мотоцикле, гуляли по парку, смотрели фильмы у него дома, когда я оставалась с ночёвкой. Приходилось врать маме, что гощу у Вани или Люси. Но по её взгляду становилось ясно, что она подозревает что-то неладное. Если бы не беременность, на которой сейчас особенно зациклены родители, без выяснений точно бы не обошлось.
Оказалось, что мы с Яном любим одинаковые фильмы и сериалы, у нас есть общие любимые музыкальные группы, и мы вдвоём обожаем пиццу с сыром и ветчиной.
Мы не говорили о том, кем друг другу приходимся. Но вместе проводить время никто не спешил отказываться — это самый настоящий кайф, вот такие вот дружеские вечерние посиделки.
Но, если быть до конца откровенной, не обходилось без поцелуев. Мы не акцентировали на этом внимания. Случалось это само собой, после наших очередных перепалок.
О да, бесить друг друга мы не переставали ни на секунду. Теперь я с уверенностью могу сказать, что нет на земле человека, который раздражает меня больше, чем мой преподаватель.
Возможно, в этом и есть прелесть наших недоотношений?
Я не считаю Яна своим, но всё же, когда ему звонят девушки, или же клеятся другие студентки, чувствую яростный укол ревности. Только вот совершенно перестала это показывать, стараясь держать в себе. Вряд ли Ян на это ведётся, так как, после очередной попытки какой-то барышни его закадрить, я становлюсь до ужаса дёрганной и раздражительной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
О наших отношениях и о том, к чему они ведут мы не говорим: Ян, потому что ему нет до этого дела, а я чисто из гордости. Он не должен знать о моей глупой влюблённости, которая станет для него пустым звуком. Как-никак гордости и самолюбия во мне предостаточно.
Как писал Ремарк: «Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого? Ты только никого не подпускай к себе близко. А подпустишь — захочешь удержать. А удержать ничего нельзя…»
До боли правильные слова. Ян, без сомнений, даёт мне эту самую «каплю тепла», которой наслаждаюсь в полной мере. Он не отталкивает. Возможно, пока между нами такая связь, я смогу избавиться от своих тёплых чувств к нему, или же наоборот они накроют меня с головой, и когда придёт время расстаться — ещё больше пожалею о том, что позволяю себе его близость. А это время, непременно, настанет, сомнений и быть не может. Только я слишком эгоцентрична, чтобы не воспользоваться моментом, и не насладиться им сполна.
Сегодня четырнадцатое февраля — день всех влюблённых. Ян попросил ничего не планировать после занятий. Конечно, я не рассчитывала на какой-то сюрприз, потому что мы не относимся к категории людей, для которых предназначен это праздник, но меня радовала мысль о том, что этот день мы проведём вместе.
Только вот и в праздничной суматохе, когда второкурсники разносили валентинки по аудиториям, не обошлось без моей с Яном очередной баталии.
Валентинки было решено раздать на третьей паре, как раз в том момент, когда у моей группы проходило занятие по его предмету.
Не скажу, что удивилась тому, как на преподавательский стол высыпали «-дцать» валентинок, очевидно, от влюблённых студенток, чьи души греют глупые надежды.
И, как ни странно, ни одной от меня. Слишком низко признаваться в любви таким способом, тем более, когда девушка признается парню — совсем не по мне, мягко говоря.
Вот, к примеру, наш физрук, который на год старше Яна, и не уступает ему по красоте, не пользуется таким спросом, хотя был бы не против закадрить молоденькую студенточку.
Главное ведь, что Ян не даёт им повода, даже наоборот, отшивает прямо и иногда грубо. Возможно, именно его неприступность и холодность и влечёт моих одногруппниц.
Испытываю рвение разорвать все его валентинки и выбросить в мусорный бак, но, уже в следующий момент, девочка подходит к моей парте и кладёт на неё целых девять красочных картонок в форме сердца. Одна из них от Кирилла.
«Если ещё один парень начнёт задавать вопросы о тебе — сверну ему шею. Люблю тебя. Улыбайся чаще» — гласит её содержимое, написанное его красивым почерком.
Невольно расплываюсь в улыбке. С Кириллом мы по-прежнему друзья: он приходит в гости, в редкие моменты, когда меня там можно застать. Он ничего не знает про мои отношения с преподавателем, но чётко подмечает то, что у меня кто-то появился.
Что касается остальных восьми валентинок — я не удивлена. Меня теперь пытается склеить каждый старшекурсник. После того как Кирилл признался, что его бросила я, интерес ко мне появился неугасаемый. Ну конечно, рассталась с главным красавчиком параллельной группы. Что тут говорить о парнях, когда ко мне подкатывала девочка со второго курса?
— Щербакова, хватит лыбиться, живо к доске, — раздраженный голос Яна резко вырывает из раздумий.
Поднимаю глаза и вижу, что он готов испепелить взглядом. Встаю и подхожу к доске.
— Дай характеристику региона Юго-Западной Азии и Индии, — приказывает с явным вызовом.
Знаю, что нет толку говорить о том, что мы ещё не проходили данный материал: эта тема припадает где-то на конец учебного года.
Радует, что Ян меня настолько «натаскал» по своему предмету, что я проштудировала всю книгу и не поленилась почитать дополнительные материалы. Проще говоря — дорога в географы мне открыта.
К тому же, сейчас, когда раздражена не меньше него, будет неплохо лишний раз утереть ему нос.
