последней. И ее истинном «педагоге».
- За эти месяц-два наши неприятели...
- Поверьте, Яна, - перебил Алексей Данилович весело, - на вас теперь такая мощная защита, что никому из ныне живущих не снилось. И не живущих тоже. Что до вашей особенной связи с Алей, у меня нет готового решения. Нужно проверить несколько гипотез. Не беспокойтесь. Чтобы причинить серьезный вред через Миру, Але и трех лет не хватит. Пока же отдыхайте и набирайтесь сил. Они вам пригодятся.
Чародей закруглял разговор, аккуратно выпроваживая меня восвояси.
Но остался не озвученным ещё один вопрос. Некорректный. Но важный.
- А Лида Арсеньева? Мои стертые воспоминания о кукле?
Изумрудные кошачьи глаза заполонили льдинки.
- Татьяна рассказала? - догадался чародей. В памятном разговоре в фальшивом сквере он не называл фамилии возлюбленной.
- Да. Ещё я бабку поспрашивала. Она - подружка Аридны, помните?
Алексей Данилович закатил глаза.
- Такие совпадения не забудешь.
Помолчал, постукивая ухоженными пальцами по подлокотнику.
- Мы ничего не будем делать, - изрек он через силу. - Пока не будем. Ваша безопасность и сохранность Миры важнее всего прочего. Всех прочих.
Прочих... Жестко он, однако... Стоило порадоваться. За себя. Наконец-то здесь заботятся обо мне, а не бросают на камни ради собственных целей. Но в сердце поселилась тяжесть. Она расползалась, забирая все больше пространства. Точь-в-точь, как маленькое чернильное пятнышко, капнувшее с пера, растекается по бумаге. Я жалела Лиду. Пусть и не знала человеком. Зато видела ее кукольные глаза. Видела глубину боли...
- До встречи. Подозреваю, до скорой встречи.
Я поднялась и пошла к выходу. Взялась за дверную ручку, но...
Вопрос задался сам собой. Вопреки моей воле и здравому смыслу.
- Почему вы не женились на Лиде? Позволили людям злословить? Это не честно...
Ожидаемой бури не случилось. Утонченные черты лица чуть дернулись, уголки губ опустились. Никакого гнева. Лишь пронзительная грусть.
- Я был бы рад. Но всё...
- Сложно? - подсказала я с упреком.
Мужчины любят это слово, когда не хотят принимать очевидные решения.
- Сложно, - повторил чародей эхом. - Я не свободен, Яна. У меня есть законная жена. Из таких, как я. Долгожителей. Мы давно не вместе, но наш союз нерушим, пока мы оба живы. Эти узы закреплены магией, их не разрушить росчерком на бумаге.
Жаль, что рядом не оказалось стула. Еще чуть-чуть, и я бы сползла по стенке.
Женат?! Держите меня семеро!
Алексей Данилович продолжал, как ни в чем ни бывало. Не замечая восклицательных знаков в моих глазах.
- Такую магию не обмануть. Я не мог выдать возлюбленную за супругу, солгать окружающим. Это бы убило Лиду. Пришлось жить в ореоле сплетен. Я убеждал себя, что это ерунда. Смалодушничал. Лида не показывала вида, но разговоры за спиной её ранили.
Он замолчал. Отвернулся.
- Мне жаль.
Два слова. Всё, на что меня хватило.
Чародей встрепенулся.
- Поздно сожалеть, - проговорил он со вздохом. - У нас конкретные задачи. Остальному - свое время...
****
Я предпочла поездке в краснобусе пешую прогулку. Отправилась в сердце города - к центральной станции метро. Как месяц назад после трудного разговора в «Забытом чародее». Но в ином настроении. Тогда душу неистово терзала злость. Сегодня внутри маленьким солнышком поселилось спокойствие. Не абсолютное. Сомнений хватало. Не удивительно, когда враги - могущественные темные маги. Но я примирилась с даром. Примирилась с собой.
Жаль, что Алексей Данилович отложил обучение. Руки чесались попрактиковаться. Мне понравилась «проверка» в кафе. Пришлось принять непростое решение. Но процесс завораживал. Я наслаждалась силой. Наслаждалась собственной исключительностью. Гордыня - смертный грех. Но я же не зло. А сила - моя суть.
«Можешь попрактиковаться прямо сейчас. Если хочешь...»
- Мира, - прошептала я под нос.
Вот, провокаторша!
«Действуй!»
Я не поняла, чего она хочет. Завертела головой в поисках к чему (или к кому) приложить руку. Гадать не пришлось.
- Держите! Хватайте! Вор!
Высокий женский голос разорвал дорожный гул, перекрыл его, заполонив собой всё на свете. Прохожие нервно оборачивались. Но никто - никто! - не попытался остановить воришку - коротконогого парнишку в невзрачной футболке цвета асфальта, бегущего с чужой сумкой в руках. Две девушки в легких летних платьях шарахнулись в сторону, тучный мужчина проводил недовольным взглядом. Одна растрепанная тётка, сильно смахивающую на торговку с рынка, попробовала схватить воришку, но скрюченные толстые пальцы поймали воздух.
«Твой выход», - оповестила Мира. - «Эту сумку стоит вернуть».
Воришка почти поравнялся со мной, шустро перебирая не слишком подходящими для бегуна ногами. Смотрел на светофор, в надежде оказаться на другой стороне и оторваться от преследовательницы. Но упрямое устройство предупреждающе светило красным, а бросаться наперерез машинам на оживленной дороге - было самоубийством.
Он почти решился. Наплевал на последствия.
Я нутром почувствовала - последствия будут.
Мысленно приказала:
«Падай!»
Он рухнул, как подстреленный. Лицом вперед. Ладони коснулись кромки бордюра. В сантиметрах от мощных колес троллейбуса. Глаза расширились от ужаса, но мозг снова лихорадочно заработал. Я почти слышала этот стук: «Бежать, бежать, бежать!»
«Падай!» - снова велела я, не дав парню сделать и пары шагов.
Снова близко к дороге. Не к смерти. Сегодня не его дата. Но тяжелые увечья «прошли» совсем рядом. Я отводила беду, к которой он, не ведая того, стремился. Давала шанс. Остановиться. Шанс, которым он вряд ли воспользуется.
Он такой, как есть. Не хочет иной жизни. И однажды встретится с судьбой.
Да, не сегодня. Но отсрочка - не спасение.
А, впрочем, какая разница? Мы все получаем отсрочки. У каждого свое количество.
Светофор, наконец, поменял цвет, приглашая переходов на другую сторону улицы.
«Брось сумку и беги».
Он яростно сопротивлялся, не понимая, почему пальцы разжимаются, выпуская добычу. Но я (или Мира внутри меня?) была сильнее. Женская сумка шлепнулась на асфальт, воришка припустился прочь по желто-белой зебре и скрылся из виду, нырнув в сквер.
- Ох-ох-ох... - запричитала владелица брошенного имущества. - А кошелек? А паспорт? А документы на квартиру? К юристу несла! А этот! Этот...
Воришка оставил всё, но я не стала ждать, пока охающая женщина пересчитает добро и успокоится. Пошла дальше, позабыв о ней и воришке. Голову наполнили иные мысли.
Значит, я могу заставлять людей подчиняться, не прикасаясь к ним?
«Можешь», - шепнула Мира лукаво. - «Но в исключительных случаях. Ради равновесия»
- Жаль, - ответила я тихо.
Дома бы точно пригодилась такая способность. Дабы затыкать говорливые рты родственников или приглушать громкость
