к черту, газетчик, если… — Что «если», он так и не объяснил, добавил: — Собирайся! Я уже и заявление подал…
Было до слез жаль сад и дом, затраченного на них труда, соседей, с которыми она сроднилась, но своих решений Павел не менял.
Поселились снова у ее матери в Подмосковье. Тут у Павла, кроме работы, не было, кажется, ничего. В свободное время он теперь читал запоем, чуть ли не по книге за один присест. А ей легче не стало. Что-то расхворались ребята, сначала один, потом другой. От бессонных ночей, усталости и тревоги уже подкашивались ноги. Однажды попросила мужа:
— Ты бы привез воды.
Воду возили на санках из колодца.
Павел удивился, не поднимая головы от книги:
— И куда ты ее деваешь? Я же только вчера привез… Опять стирка? И как тебе не надоест все время хлюпаться!
Не надоест! Будто стирка и в самом деле доставляет ей удовольствие! Не ответив мужу, отправилась к колодцу сама, а потом перетаскала воду ведрами из бачка на санках в кухню. Павел продолжал читать в комнате на диване, он, конечно, не мог не слышать, чем она занимается.
Глядя на ее залитое слезами лицо, мать заметила:
— Выгони ты его. Витюшка уже большой, а с Вовкой я пока посижу. Поступишь на работу, алименты будешь получать, прокормитесь. Ведь все равно одна бьешься.
В словах матери было много правды. Павел и в самом деле и пальцем не желал шевельнуть для того, чтобы облегчить ей житейские невзгоды. И почему она должна разрешать их одна, если у нее есть муж, отец ее детей?
Но развестись… Павлу придется плохо, если рядом не будет ее, Натальи Андреевны. Кто будет считаться с его трудным характером? Это ведь только она знает, как к нему подступиться, изучила…
Неизвестно, на что бы она решилась, но тут мужа направили на Украину.
Она боялась поверить себе и все же тут, на новом месте, все у них сначала сложилось благополучно. Пришелся по душе и город, зеленый и тихий. Отойдешь от центральных улиц несколько метров и можешь побыть один в глубоком ущелье тополиной аллеи, посидеть под каштанами, украшенными светло-зелеными, с колючками, шариками незрелых плодов, или побродить у пруда под зелеными каскадами плакучих ив. Ей что-то полюбились в последнее время уединенные прогулки.
Им дали особнячок в три комнаты с небольшим двором. Ребята насадили во дворе абрикосы, яблоньки, вишню и даже груши. Сыновья подрастали. Почти не видя отца, они тянулись к ней, старались помогать, и им было неплохо втроем. Она стала уже подумывать о том, не поступить ли на какие-нибудь курсы, а потом и на работу? Теперь, когда дети уже не нуждались в присмотре, сидеть дома не хотелось.
И тут, как снег на голову, на них обрушилось новое увлечение Павла Ефремовича.
…Эта книга получилась у него сама собой, как объяснил он. В основу ее лег цикл его статей о трактористах-целинниках, написанный им еще в Казахстане. Жизнь деревни, ее проблемы и нужды Павел Ефремович знал хорошо: вырос в деревне, в газете всегда работал в отделе сельской жизни. Неудивительно, что ему удались в этой повести и конфликт, и характеры. Повесть заметили. В местной печати на нее появилось несколько рецензий, на радио из нее сделали инсценировку. Один из центральных толстых журналов посвятил повести отдельную колонку, где Павла Ефремовича назвали талантливым певцом советской деревни.
Все это взбудоражило его. Павел Ефремович ушел из газеты и отдался новому увлечению со всей горячностью, на какую был способен. И за короткий срок «выдал» несколько рассказов и еще одну повесть, опять о деревне, только на этот раз его героиней была доярка, и засел за роман.
Он сумел убедить в том, что литература — его истинное призвание, а все остальное было лишь поисками пути к ней, даже ее, Наталью Андреевну. Что ж, ему виднее, решила она, он в этом разбирается, так считают и специалисты, а она что? Домашняя хозяйка. Ей ли судить о таких вещах?
…Наталья Андреевна не сразу поняла, когда это началось. Прежде всего почувствовалось безденежье. Почтальонша приносила переводы все реже и то уже не крупные суммы, а так, пустяки. И все же первое время они еще держались. Ушел в военное училище Виктор, он был обеспечен там всем необходимым. Вовке нужны были пока еще главным образом еда и обувь. Себя она обшивала, а Павел Ефремович никогда не обращал внимания на свою внешность, его вполне удовлетворял единственный выходной костюм, в будни он предпочитал ходить в свитере и в отношении одежды вообще был нетребовательным человеком. И питались они всегда скромно. Однако тут стало не хватать на самое необходимое.
Она вынуждена была говорить об этом мужу. Павел Ефремович раздражался, кричал. Слова жены возмущали его тем более, что он любил принять у себя друзей. Кроме того, ему теперь все чаще требовались деньги и на карманные расходы. А она уже устала рассчитывать, выгадывать, забывать обиды и вообще всячески приспосабливаться.
Однажды во время одной из размолвок муж бросил ей в лицо упрек в том, что она всю жизнь просидела дома, в то время как он не разгибал спины…
Наталья Андреевна всю ночь проплакала, а утром обошла город и поступила секретарем-машинисткой в народный суд. Целый месяц Павел Ефремович отмалчивался, а потом, получив в издательстве гонорар за переиздание первой повести, принялся уговаривать ее оставить работу:
— Ну, что ты там зарабатываешь? Гроши! Да и вообще… писатель, а жена — секретарша.
Он очень гордился своим званием писателя. А того, что она поступила на работу не только ради заработка, он так и не понял.
Она плакала, но стояла на своем. И вот работает уже третий год. Теперь им без ее скромной зарплаты просто не обойтись. Павлу Ефремовичу удается что-либо заработать все реже.
Он как-то угас, помрачнел, замкнулся в себе. Вместо того чтобы сидеть над романом, целыми днями читает или пишет письма знакомым и незнакомым писателям. И, она заметила, очень болезненно относится к тому, упомянут его имя в передаче по радио, в газете или не упомянут. И еще, очень простой в своих потребностях, в отношениях с окружающими, он стал придавать много значения внешнему. Ему вдруг стали нравиться дорогие вещи, внимание, пусть и неискреннее, вышестоящих лиц.
Что с ним происходило? Наталья Андреевна думала об этом все чаще, терялась в догадках и не могла найти ответа.
И вот появилась эта женщина. Юлия Борисенко была командирована в область для участия в совещании местного отделения
