Подойдя к подвальному окошку, показала на висячий замок:
— Открой, нам сюда.
Колян посмотрел на меня с сомнением, но спорить не стал. Онв секунду сковырнул замок и посторонился:
— Полезай!
— Мог бы и первым залезть, — поморщилась я, —подал бы женщине руку!
— Перебьешься!
Я тяжело вздохнула и пролезла в узкое окошко. Спрыгнула,приземлившись на кучу опилок, и отскочила в сторону, чтобы здоровенный Колян, спыхтением протискивавшийся следом, не свалился на меня и не сломал мне шею.
Он все-таки просочился в окно, как верблюд через игольноеушко, и с грохотом приземлился рядом со мной.
В подвале было почти совсем темно, свет, проникавший сквозьмаленькие грязные окошки, едва освещал пространство на метр, от силы на полтораот наружной стены, дальше все пряталось в густой тени. Я отпрыгнула в самыйтемный угол, и Колян тут же рявкнул:
— А ну, кошка драная, стой на месте, а то пристрелю!
— Ага, — отозвалась я из угла, — а как же тыпотом деньги найдешь!
В ответ он разразился порцией отборного мата.
Я не собиралась убегать: перед моими глазами стояло бледное,измученное Ленкино лицо, и не хотелось даже думать, что с ней будет, если яскроюсь. Поэтому, выйдя ближе к слабому свету, я произнесла:
— Пошли, нам вон туда, налево.
Колян довольно крякнул и вперевалку двинулся за мной,угрожающе выставив перед собой пистолет. Пройдя метров двадцать, мы оказались втом самом помещении, которым Багратион пользовался для своих естественных нужд.Кое-что здесь изменилось за время моего отсутствия: видно, лопнула какая-тотруба, и на полу образовалась основательная лужа. Правда, огромная куча песка,под которой я устроила тайник, была расположена чуть выше, и вода до нее покане добралась.
— Рой здесь, — приказала я Коляну, показав напесок.
— Еще чего! — огрызнулся он. — Хочешь, чтобыя убрал пистолет и встал к тебе спиной? Нашла лоха! Сама рой! Может, там и нетничего, ты мне просто мозги пудришь?
Я тяжело вздохнула, взяла фанерку и принялась за работу.
За прошедшее время песок еще больше слежался, и копать егобыло очень тяжело, кроме того, становилось все темнее и темнее. Я распрямилась,чтобы немного передохнуть, и покосилась на Коляна. Он стоял, широко расставивноги, и смотрел на меня, злобно набычившись.
— Работай! — прикрикнул, увидев, что яостановилась. — Или ты нас обманула и здесь нет никаких бабок?
— Есть, — отозвалась я, — подожди, дайотдышаться!
— Некогда! — Он поднял ствол пистолета. —Шевелись, зараза, а то я тебе ногу прострелю!
Я посмотрела на него с ненавистью. Здоровенный мужик, рослыйи накачанный, издевается над слабой женщиной… и это он считает работой!Впрочем, относительно моей слабости это мы еще посмотрим — кто кого!
Злость разрасталась во мне, как снежный ком, хотя, казалосьбы, куда уж больше. В последнее время я только и делаю, что злюсь. Злилась наМаргариту из-за кота, злилась на Никиту, потом на бандитов. Теперь объектоммоей ненависти был Колян. Я мысленно сосредоточилась на нем, но все жепонимала, что никакими ведьмиными штучками с ним не справиться. Если дажепрабабка Софья и присматривает за мной сверху, в случае с Коляном она должнаумыть руки. Его на испуг не возьмешь — уж больно здоров. Нет, тут должно бытьчто-то более материальное…
Он стоял в стороне от меня, на залитом водой полу. Яперевела взгляд чуть вправо и увидела валяющийся в луже оголенный провод.Проследив этот провод, увидела на стене, совсем рядом со мной, рубильник.Колян, очевидно, ничего не заметил, он наблюдал только за мной, да еще вподвале было темновато.
Под потолком висела голая электрическая лампочка, но она несветила, поскольку рубильник был выключен. В голове у меня мелькнуланеожиданная мысль. Дикая, конечно, совершенно сумасшедшая мысль, но в моемтеперешнем положении это было лучше, чем ничего.
Я сделала шаг.
— Эй, ты чего? — подал голос Колян.
— Темно, не вижу, где копать! — отозвалась я и изовсех сил дернула рубильник.
Раздался сильный треск, и из лужи забил фонтан синеватыхискр.
Колян С жутким криком грохнулся на пол, задергался всудорогах, как припадочный Баран, и через несколько секунд замолчал.
Я вернула переключатель в прежнее положение. В подвалевоцарилась мертвая тишина. После сверкавших только что ослепительныхэлектрических разрядов стало еще темнее.
— Извини, Колян, — вслух сказала я, — это,конечно, не моя работа. Не могу сказать, что я сделала это с удовольствием, нои угрызений совести особенных испытывать не буду.
Бандит лежал на полу, не подавая признаков жизни.
Мне не хотелось приближаться к нему и выяснять, жив он илиумер, хотя второй вариант казался гораздо более вероятным. Главное, что вближайшее время опасности он не представляет и мне нужно этим воспользоваться ипопытаться спасти Ленку. Хотя я совсем не представляла, как справлюсь с Крысой…
Можно, конечно, взять пистолет Коляна, но я абсолютно неумею обращаться с оружием и еще не настолько озверела, чтобы убить человекасобственными руками…
«А как же Колян? — подумала, покосившись на неподвижноетело. — Его-то я, судя по всему, убила!»
«Ну, это другое дело, — ответила я самой себе, — япросто включила рубильник, не зная точно, что из этого получится…»
«Ну-ну!»
Разговоры с самой собой очень напоминали веселенькую сценкув сумасшедшем доме, и я решила это немедленно прекратить. Поспешно закидалапеском свой тайник, чтобы все выглядело как прежде, и отправилась в обратныйпуть.
Перед окном, через которое мы пролезли в подвал, валялсябольшой ящик. Вскарабкавшись на него, я дотянулась до окна и выбралась наружу.
За время моего отсутствия сумерки еще больше сгустились.Стоя в тени возле самой стены, я была почти невидима.
Машина, на которой мы приехали, находилась метрах впятидесяти от меня и была довольно хорошо освещена. Возле нее стоял Крыса — яузнала его щуплую сутулую фигуру, острую крысиную морду, отвратительные ужимкимелкого, но опасного хищника. Он всматривался в ту сторону, куда ушли мы с Коля-ном,и заметно нервничал.
Я не знала, как поступить, и испуганно жалась к стене.
Вдруг из-за машины выскользнул еще один гибкий силуэт.Неизвестный стремительно подскочил сзади к Крысе и коротко, сильно ударил его воснование шеи.
Бандит, не издав ни звука, как подкошенный рухнул на землю.
Незнакомец оттащил его к стене дома, в глухую тень, вернулсяк машине и оказался на свету.
