всех. А несчастного снайпера высадили на острове Исла-де-Флоре с бутылкой пресной воды и тремя рабами, чтоб не скучал. Не думаю, что он там долго пробыл, это все же в заливе Ла-Плата.
Клад в мое время был поднят удачливым энтузиастом и считается одним из самых богатых в мире. Координаты мне известны. Конечно, береговая линия может изменится, но Монтевидео далековато от реки. Не должно радикально размыть.
Я сижу в каюте и колдую с картами, вспоминая свои выкладки. Капитан решил идти к мысу Пьедрас и далее вдоль берега, пока не удастся найти лоцмана. К счастью, лоцман сам приплыл на маленькой лодочке с парусом. Торговались без меня. Теперь небритый человек в драной рубахе ведет наш шлюп в Буэнос-Айрес.
Ночь мы стояли на якоре, вывесив сигнальные огни. А утром вышли на рейд. Я отправился с Петровым, Федей и Игнатом по написанному послом адресу. Левальехи дома не оказалось, но слуга предложил нам подождать его в тени и сварил кофе. Ближе к вечеру появился моложавый офицер лет сорока. Чисто выбритое лицо украшали стильные бакенбарды. Высокий лоб с залысинами считается признаком ума. А поджатые губы показывают его недоверие.
Я достал письмо Григория Ивановича. По мере чтения Хуан расслаблялся и уже дружелюбно кивал. Петров переводил, как мог.
— Что я могу сделать, — разводил руками Хуан, — я считал своих сторонников. Нас вместе со мной всего тридцать три человека.
— Мало для восстания рабов, много для завоевания свободы, — ответил я.
— Если мы выступим и даже победим, то Бразилия будет воевать за Ла-Плату. Аргентина, думаю, поддержит, но неизвестно, чем война закончится.
— А если вы не выступите, то высадятся англичане. Тогда их уже не выгонишь. Вцепятся зубами. Лучше воевать с португальцами Бразилии, а потом договорится по-соседски, чем с англо-саксами, которые считают людьми только себя.
— Это верно. Но вы не представляете, сколько денег нужно. Война, это очень дорогая затея.
— А если я помогу вам найти деньги?
— Это решит многие вопросы.
— Могу я спросить про сокровища в горе?
— Вы думаете найти там богатство? Это сокровище другого рода.
— Я это понимаю, — смотрю выжидательно, пока он мнется.
— Хорошо, я помогу вам. Это пустая затея, потому что я тоже пытался, но не получилось. Сделаем так. Вы исполняете свое слово, а после мы говорим снова.
— Договорились. Мы поднимем деньги со дна Ла-Платы под носом у Бразильцев. Но нужны помощники.
— Вся моя команда к вашим услугам.
Мы обсудили способы связи и прочие детали, а утром вышли с тем же лоцманом к Монтевидео. Город находится на северном берегу и ближе к входу в залив. Оттого вода в нем не такая грязная, но все же не сильно прозрачная. Все зависит от течений, которые могут завернуть и сюда.
Наша делегация отправилась к городскому начальству. Толком они сами не знают, кто мэр. Или стюард, по их правилам. Власть пока у военных. Они, года не прошло, как вошли в город. Поэтому не до нас. Но легенду я заготовил. И деньги. Любая оперативная деятельность намного эффективнее, если ее обеспечивать финансово. Это придает вес любой афере. Мы передали письмо нашего посла, в котором он уверяет в полной поддержке бразильского правительства, взамен чего надеется на оказание содействия русским кораблям.
Нас направили к самому военному губернатору. Карлос Фредерико Лекор, первый барон Лагуны, генерал-лейтенант не по названию, а по заслугам. Нас просветили, что он воевал против Наполеона в Англо-Португальской армии и прошел с боями от Пиренейского полуострова до южной Франции.
Мне он понравился. Такой и должен быть военный политик. Худощавый и подтянутый, с высоким лбом и цепким взглядом. Усы придают шарм опасному противнику. Такой он и есть. Мне даже не по себе стало. А ну, как прознает? Шутить не будет. Тем более, английский протеже.
По нашей версии, мы хотим ознакомиться с обстановкой в регионе. Но корабль наш требует ремонта. Для чего нужны снасти, доски и дерево для рей, полотно для парусов. Так же надо осмотреть и починить корпус. Но вот незадача, на судне есть больные. Пока с неясным диагнозом. Они изолированы, но всякое может случится. Хорошо, если это просто дизентерия, а то в России холера бывает.
Лекор дипломатично завершил встречу. Мы получили уверения в любой помощи. Нами занялся секретарь, которому указали доставить все, что требуется. И чтоб без нужды мы на берег не выходили.
Все сложилось, как нельзя лучше. Мы вернулись на корабль со свежими припасами. Лодки от нас шарахаются. Теперь только один подплывает и спрашивает, что нам надо, а потом привозит.
Я нарисовал капитану крестик на карте. Это рядом. Четыреста метров от пляжа. Только где у них этот будущий пляж? Два дня прошли в медленном крейсировании. Фонарь Соболевского помог в поисках. Ну, как помог? Зацепился за обломки.
Мы встали на якорь прямо над местом. Дождались досок и заготовок для рей. Соорудили из них конструкции для ремонта, палубу завесили парусиной. У меня четыре водолаза. Решил, что будут работать по сменам. Но сначала разведка. Вдруг не то? Глубина одиннадцать метров. Весьма хорошие условия.
— Что ищем? — Спросил Васильев, — точнее, уже нашли.
— Галеон «Эль-Пресьядо», — просто ответил я, — деньги нужны для планов нашего посланника.
— Что, вот так запросто приплыли к чужим берегам. Сейчас водолазы подергают веревку и вытянем корзину с золотом?
— Сейчас увидим, — показал я на веревку, которую по сигналу уже тащили.
Показалась корзина, четверо тяжело перетянули ее через борт.
— Ну, вот. Сглазили, — улыбнулся я, доставая серебряный слиток, тяжелый, фунтов на сорок, — ребяты, складываем эти дрова пока к мачте. И корзину опускаем, они там ждут, между прочим.
— Признайтесь, вы продали душу? — Капитан серьезен, — иначе я отказываюсь понимать.
— Что, опять хвост отрос? — Оборачиваюсь я за спину, — недавно же Петров ампутировал. Да шучу я, что вы так на меня смотрите. Может, это другой галеон. Но тоже с сокровищами. Видите же, что не золото, а серебро. Нечистая сила серебро не любит, так? А я совсем не против.
Вытащили корзину с золотыми реалами. Фунтов на двести. Через два часа подняли первую смену водолазов.
— Кирпичей множество. Они кучей лежат, — докладывает старший, — а монеты разлетелись, собирать приходится. Там еще статуя, вроде католической Богородицы, тяжеленная, не сковырнуть. Веревками обвяжем, с борта тянуть надо лебедкой.
К вечеру куча слитков у мачты выросла, прикрыли ее брезентом. Михаил Николаевич ходит взад вперед по палубе.
— Может, знаете, сколько там этого добра? — Заглядывает он в глаза.
— Довольно много. Но мы же не все сможем поднять. Только то, что
