Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
– И это естественно. Возникает потребность что-то спросить, посоветоваться, назначить совещание. Следовательно, все эти месяцы были звонки не только Каролине.
Я киваю:
– Разные бывают случаи. Что касается Каролины, мне кажется, в марте она работала над серьезным обвинительным заключением. Надо проверить.
– Проверь, – говорит Сэнди. Он снова смотрит на лист от 1 апреля и поджимает губы: – Позже ты никому не звонил.
Другими словами, нет доказательства, что после половины восьмого я находился дома.
– Это плохо, – говорю я.
– Очень плохо, – громким голосом подхватывает Сэнди. – Может быть, тебе в тот вечер звонили?
Я качаю головой. Вроде нет. Но я знаю, что говорить.
– Надо подумать. – Я беру лист от 1 апреля.
– А эти бумаги можно подделать? – задается вопросом Кемп. – Регистрацию звонка?
– Я уже думал об этом, – говорю я. – Окружному прокурору приходят стопки ксерокопий с распечатками телефонной компании. Если кому-то из служащих понадобится помочь или, напротив, навредить ответчику, у него всегда найдутся, грубо говоря, ножницы и клей, и никто ничего не заметит. – Я киваю Кемпу: – Да, эти бумаги можно подделать.
– Стоит ли нам прибегать к этому доводу?
Я слышу упрек в его голосе – или мне показалось? Сэнди рассматривает ниточку, приставшую к рукаву, но, когда он поднимает глаза, я ощущаю на себе прожигающий, как лазер, взгляд.
– Об этом можно подумать, – выдавливаю я.
– М-м-м, – раздумчиво тянет он. – Вряд ли об этом нужно думать до того, как мы получим от обвинения полный набор доказательств. Кроме того, мне не хочется, чтобы у них создавалось впечатление, будто мы ставим под сомнение достоверность сведений телефонной компании.
Сэнди обращается с этой тирадой к Кемпу, но адресована она мне.
Потом он смотрит на свои золотые швейцарские часы.
– До моей встречи с председателем Верховного суда – сорок пять минут, – говорит он. – Ему самому надо быть в суде еще раньше, не будем терять время, поговорим о свидетелях.
Я коротко излагаю то, что успел узнать. Мольто и дель Ла-Гуарди не прислали показания двух свидетелей, которые значатся в списке, – моей секретарши Евгении и Реймонда. Сэнди надевает очки в черепаховой оправе и углубляется в список свидетелей.
– Секретарша меня не беспокоит. Почему – объясню потом. Но вот Хорган, честно говоря, да. – Я настораживаюсь. – Некоторых дель Ла-Гуарди просто обязан вызвать в качестве свидетелей независимо от того, будут их показания выгодны или не выгодны ему. Ты это лучше меня знаешь, Расти. Взять того же Липранцера. На собеседовании с Мольто на другой день после выборов он честно признался, что ты просил его не запрашивать перечень телефонных звонков из твоего дома. Этого обвинению вполне достаточно, несмотря на то что Липранцер скажет много добрых слов о тебе лично. Что до Хоргана, то это не тот человек, которого дальновидный обвинитель захочет видеть на свидетельской кафедре. Его хорошо знают присяжные, они доверяют ему, и вызвать его свидетелем рискованно, если только… – Сэнди умолкает, снова вставляет в рот сигару.
– Если только что? Если только он не собирается дать порочащие показания? Не верю, чтобы Реймонд Хорган покатил на меня бочку. После двенадцати лет совместной работы? Да и что он может сказать?
– Иногда важно не что говорят, а как. Я считаю, что он засвидетельствует твое высказывание на другой день после выборов. Можно предположить, что Нико лучше бы поставить на миссис Макдугал, если он хочет опорочить обвиняемого. Она по крайней мере не является местной знаменитостью. С другой стороны, если Хорган, политический противник дель Ла-Гуарди и твой друг и начальник на протяжении двенадцати лет, выступит на стороне обвинения – это очень опасно. Сам понимаешь, как может повернуться дело.
– Я не верю этому, – говорю я, глядя Сэнди прямо в глаза.
– И вероятно, правильно делаешь, что не веришь. Не исключено, что мы что-то упустили и оно выплывет, когда мы услышим показания Хоргана. И тем не менее… – Сэнди на секунду задумывается. – Что, если Реймонд захочет с тобой встретиться?
– Не вижу причин для отказа.
– Я позвоню ему, уточню. Кстати, куда он устроился? – Кемп называет юридическую компанию под шестью именами. Настоящая Лига Наций, где представлено несколько этносов: «О'Грейди, Штейнберг, Маркони, Слибович, Джексон и Джонс». – Нужно встретиться втроем: Хорган, ты и я, и как можно скорее.
Первый раз за время нашей полудружеской-полуделовой беседы Сэнди выдвигает совершенно неожиданную идею, значение которой нельзя недооценить. Мы не виделись с Реймондом с того памятного апрельского дня, когда я ушел от него, хлопнув дверью. Понимаю, у него свои заботы: новое учреждение, новые люди. Помимо всего прочего, у Реймонда солидный адвокатский опыт, и наш разговор неминуемо должен был бы быть обоюдно сдержанным. Его молчание я объяснял тем, что он притирается к новому месту. Теперь же я думал, что это очередная уловка со стороны обвинения. Хотят напугать меня. На Мольто это похоже.
– Если Нико намерен вызвать в качестве свидетеля Мольто, зачем ему Реймонд? – спрашиваю я.
– Главным образом затем, – говорит Стерн, – что Мольто, по всей вероятности, не будет вызван. Более того, дель Ла-Гуарди не раз говорил о том, что поручит Томми вести процесс. А быть одновременно обвинителем и свидетелем или защитником и обвинителем запрещено.
Тем не менее Сэнди напоминает Джейми, что надо заявить протест против назначения Мольто обвинителем, поскольку его имя значится в списке свидетелей. Это вызовет в прокуратуре смятение и заставит Нико отказаться от мысли использовать то, что я брякнул у Реймонда Мольто. Как и я, Сэнди полагает, что Нико вообще не использует мое необдуманное высказывание. Как дружку и подпевале дель Ла-Гуарди Мольто легко дать отвод. Правда, мои слова можно эффективно использовать против меня, если я подвергнусь перекрестному допросу. Поэтому лучше всего подать заявление против назначения Мольто.
Сэнди между тем идет дальше.
– Не могу взять в толк, что тут затеял дель Ла-Гуарди? – Он держит в руках показания домработницы, которая в тот памятный вечер видела меня на остановке автобуса, отправляющегося из Ниринга в город.
– Дело в том, что у меня только один автомобиль, – объясняю я. – Мольто, разумеется, навел справки. Так вот, в тот вечер машину взяла Барбара, и мне пришлось добираться до Каролины общественным транспортом. Подозреваю, что всю неделю на остановке торчал шпик, ожидая человека, похожего на меня.
– Это интересно, – говорит Стерн. – Они, очевидно, считают, что в тот вечер Барбара действительно попросила тебя посидеть с ребенком. Они допускают, что она взяла машину. Ни одна женщина не поедет вечером на общественном транспорте. Мы наслышаны о нескольких неприятных эпизодах в том районе. Но где доказательство, что она вообще уехала из дома? Кто станет утверждать, что ответчик поехал к месту преступления на автобусе? Мокрые дела так не делаются. С другой стороны, запросы в таксомоторные и прокатные фирмы ничего обвинению не дали. Думаю, им нужно подтверждение, что Барбары не было дома.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
