губ сорвался жалобный стон, привлекший нежелательное внимание.
— О-о-о, пфифла ф фебя. Долго.
Все плыло. У меня получилось разглядеть лишь гнилую солому, на которой, судя по всему, я лежала, да заплесневелые потемневшие доски. Где-то поодаль вспыхнул яркий источник света. Медленно приблизившись, меня через прутья решетки изучал пират. Тот самый, которому я попала навершием в зубы. Видимо, парочку выбила.
— Слафно тебя потйепали. И не фалко.
— Захлопнись, — каркнула я, — пока остальные зубы еще целы.
— Да фы-ы! — взревел пират. — Фафуфу!
— Да фя-я! — передразнила его я, превозмогая боль в голове и на лице.
— Вон отсюда! — вот и Барон явился.
Следя за ним плывущим взглядом одного глаза, не проронила больше ни слова.
— Думаю, нет, уверен, тебе интересно, откуда я знаю твоего отца? — спросил пират, словно умалишенный, вцепившись в прутья и прижавшись к ним лицом. Так и не дождавшись моего ответа, продолжил, — Сделка, условия которой твой драгоценный батюшка не выполнил. Как же приятно играть на дворянской чести! — он расхохотался, — Я напал на их корабль около двадцати лет назад. Твой отец слезно умолял не трогать его беременную женушку. Жалкое зрелище. Честью клялся исполнить любое мое желание, — теперь лицо Кровавого Барона «украшала» кровожадная ухмылка, — Я согласился. Знаешь, что было дальше? — вновь вопрос без ответа, — Спустя несколько лет я потребовал свой долг. Тебя-я-я, — я дернулась, застонав от боли. Сил держать голову больше не было, — Как думаешь, кто устраивал все эти попытки похищения? В последний раз даже сам явился, но твой рыжий молокосос подстрелил меня! А теперь, спустя столько лет, после стольких неудачных попыток ты наконец-то со мной, на моей «Мести». Только вот планы поменялись. Женишок твой много золота отвалил взамен того, что вы у меня украли. Я должен доставить тебя ему, однако, решил немного повременить, — ржавое железо натужно звякнуло и заскрипело. — О невинности невесты речи не шло. Да и этот капитанишка, уверен, уже постарался. Одним больше…
Страх сковал тело. Я хорошо понимала, что не в том состоянии, чтобы оказать достойное сопротивление мужчине. Однако когда в поле зрения оказались толстые пальцы, дернулась и вцепилась в них зубами. Во рту сразу начал ощущаться железный привкус крови. Барон заорал, наотмашь ударив меня по лицу, а затем и вовсе пнул в живот.
— Паскуда! Скотина! Ты подчинишься мне! — орал он, вновь накидываясь на меня.
С каждой секундой мое сопротивление слабело. На глазах появились слезы, а с губ срывались стоны отчаяния и боли. Несмотря на все это, я продолжала отбиваться, тратя последние силы.
— Капитан! — не в первый раз уже кричал кто-то.
Барона с меня стащили. Он рычал, оскалившись, и тянул ко мне окровавленные руки. Судорожно вздохнув, попыталась отползти, но не смогла. Все тело болело так, что даже терпеть сил не было. Однако спасительная тьма так и не приходила. Я все прекрасно слышала и понимала. Хриплое сопение барона не могло заглушить крики и звон металла. После того, как хлопнул выстрел, стало окончательно ясно, что на палубе не все спокойно. Тихо выдохнув, обмякла и, наконец, отключилась.
— Открывай глаза, тварь! Это ты виновата! Из-за тебя меня бросил Борода! Все несчастья в моей жизни только по твоей вине! — Барон нещадно тряс меня за плечи, брызгая слюной во все стороны. — Дура! Я заберу тебя с собой!
Пират потянулся к пистолю, заткнутому за пояс, но я была быстрее. Нащупав в голенище сапога рукоять кортика, резко вытащила и вонзила куда-то. Животный рев оглушил. Это чудовище отползло от меня. Из бедра, вогнанный по самую рукоять, торчал мой кортик.
— Убью! — он взвел курок и направил пистоль на меня.
Грянул выстрел, но боли не было. Оружие выпало из рук Барона, а на его груди стало расползаться алое пятно
— Не терплю лгунов и предателей, — сердце глухо и болезненно забилось в груди, — Грязное животное, — а туша Барона перевернулась от тяжелого пинка. — Ну, здравствуй, невестушка.
Грим. По моим щекам побежали слезы. Но не облегчения. Жизнь моя лучше не станет. Сменится лишь тюремщик.
Глава 36
Сколько дней прошло? Не знаю. Почти все время я спала, просыпаясь лишь для того, чтобы принять очередную порцию настойки. В каюте корабля было постоянно темно из-за занавешенных окон, а служанка, которую приставили ко мне, не проронила ни слова. Как, в какой момент я была переправлена с судна в какой-то дом, тоже не знаю. Видимо, меня специально поили снотворным.
— Леди, Вы пришли в себя! — воскликнула служанка.
— Г-где я?
— В летней резиденции маркиза Тирим. Третий день уж как.
От этих слов меня как будто окатило ледяной водой. Теперь я находилась в полной власти Грима, и никто не сможет мне помочь. Девушка, поклонившись, выскользнула за дверь.
Чувствовала я себя немного лучше, чем на «Мести» Кровавого Барона. При мысли о последнем меня вновь бросило сначала в жар, потом в холод. Тело, словно наяву, ощутило мерзкие прикосновения. Душно. Воздух. Мне нужен свежий воздух. Откинув одеяло, села на кровати и обомлела. Мою щиколотку обхватывал металлический браслет, от которого к ножке кровати тянулась прочная цепь. Дальше двух шагов от кровати я сделать не смогла. Да и не успела.
— Весьма рад, что ты очнулась, — противный голос Грима ввинчивался в голову, — Раз ты уже способна сидеть, мы поговорим, — не вопрос, утверждение. Эрлорд сел в кресло возле кровати и закинул ногу на ногу. — Ты — ширма. У нас будет фиктивный брак. Я уже все продумал.
— Что? — я была поражена.
— Только балы и званые вечера. Я люблю Марлену. Жаль, статусом вас поменять нельзя. Моя власть не настолько сильна.
— Что? — вновь повторила, не веря собственным ушам.
— Один раз родишь и с тебя хватит. Потом наших с Марленой детей за своих выдавать будешь, — меня разобрал истерический хохот. — Чего ты смеешься?
— Ты правда думаешь, что я буду безвольной куклой? Ширмой?!
— Я не думаю. Я знаю, — самодовольно заявил Грим.
— Нет! Никогда!
— Подумай. Даю тебе время до заката. Почти целый день. Вспомни о родителях, и о том, что осталось от твоей репутации, — я в ужасе посмотрела на мужчину. Он осклабился, радуясь моему страху. Встав, Грим покинул комнату.
Меня всю колотило. Зуб на зуб не попадал. И дело было совсем не в полупрозрачной ночной сорочке. Кожа покрылась неприятными пупырышками. Вошедшая с едой служанка сильно меня напугала. Поставив поднос на столик возле кровати, девушка указала глазами на поднос, поклонилась и так же молча ушла.
Разве можно думать о еде в такой момент? Я бы так и просидела,
