Книга Моя любимая куколка - Алена Юрашина

— Ну… кое-что соображал. И говорил ты довольно связно…

— Что я говорил? Что там еще нахрен я тебе говорил?? — он, не переставая, ходил по комнате, пока у меня не разболелась голова. Насупившись, наблюдала за его страданиями из самого центра развороченной постели.

— Ты говорил… разное… Мне показалось, ты говорил… искренне… — смущенно потупила глаза.

Он подошел, а потом присел передо мной на колени. С влажных волос на плечи, впитываясь в футболку, капала вода, а он не замечал.

— Ника… ты совсем дура? Ты что, не понимаешь… Ты не понимаешь, зачем я все это говорил? Да в том состоянии, в каком был вчера, я способен думать только об одном. Только об одном, ясно? Я уболтаю любую девчонку, разведу на секс, лишь бы… Не тебя, так другую, не другую, так третью… неважно, кого. Я хотел не тебя, я хотел бабу. Любую бабу. Была бы симпатичной мордашка да ноги раздвигались… — я покраснела, как помидор, — вспомни, я вчера хоть раз назвал тебя по имени? Уверен, что нет… Это просто похоть. Животная похоть. Инстинкт. Никаких чувств, эмоций, только удовлетворение потребностей. Я мужчина, Ника, у меня есть потребности… Что ты там себе навоображала? Выбрось все это из своей глупой головы… И вообще… какого черта ты оказалась рядом, можешь ответить? Чего молчишь?.. Да я с тобой скоро с ума сойду…

Я сидела, обиженно сжав губы и кулаки. Не так я представляла себе это утро. Совсем не так. А значит, представление пора заканчивать. Стоило ему отвернуться, спрыгнула с кровати, гордо оправила мятый подол сорочки.

— Можешь не сходить. Я сейчас же уйду. Открой мне дверь.

Он тоже поднялся.

— Ручка на месте, петли тоже. У тебя мозги вытекли? За ночь забыла, как открываются двери?

— Ты же запер ее вчера, придурок!

Теперь его челюсть отвисла по-настоящему. Макс заметно растерялся.

— Что, блин? Что я сделал??.. И на хрена я это сделал?.. А ключ куда дел?

— В переднем кармане своих джинсов поищи, — фыркнула я.

— Рехнуться можно. Нет, это уже ни в какие ворота… — копошась в карманах, приговаривал он, — это просто цирк с конями. Нет, скорее самый что ни на есть настоящий дурдом, — выудив, наконец, ключ, отомкнул двери, продолжая обвинять меня, — если знала, где ключ, почему раньше не ушла? Я что его, как цербер, всю ночь караулил?

— Ничего ты не караулил. Сначала не хотел отдавать, а потом… я не видела, когда ты разделся. Просто я… заснула.

— Ты просто заснула… со мной… — изумленно повторил, — охренеть… нет, это просто какой-то вынос мозга. Я отказываюсь что-либо понимать. Все. Уходи, а то у меня сейчас голова точно лопнет. Но… надеюсь, ты все уяснила, и мне не придется повторять? Не вертись больше у меня под ногами, когда я в дымину бухой… если и дальше собираешься дрожать над своей девственностью…

— Что-о?? — я резко, оскорбленно развернулась, — но откуда ты…

Он поморщился.

— Ох, перестань. По-твоему, я слепой? Я не идиот, прекрасно понимаю, что к чему. Думаешь, так незаметно? У меня на это глаз наметан, подруга…

От пренебрежения в его голосе меня мгновенно затопил гнев. Я подскочила к нему, толкнула пару раз в грудь, но он, конечно, не сдвинулся с места.

— Все это не твое собачье дело, так и заруби на своем любопытном носу!

— Вот именно, Ника. Именно! Пусть все так и останется. Ты продолжаешь и дальше нянчится со своей бесценной девственностью, пока не встретишь того, единственного, который и сорвет твой распустившийся бутон… а я… Сваливай уже, мне надо в душ.

Дрожа от возмущения, я прошла мимо, но у самых дверей он меня снова настиг, перехватив запястье. Окатив его с ног до головы ледяным презрением, я решительно освободилась.

— Лапы свои убери!

— Да подожди ты. Я только хочу узнать… вчера… ты сама сюда пришла или я тебя… заставил… черт… может, я применил силу? Было такое? Ника, скажи, — опустил глаза, — мне важно знать… насколько я подонок.

Нервные окончания оголились. В затылке отрабатывала сольный концерт какая-то несостоявшаяся рок-группа. Мой мир катился в тартарары, а он в упор не видел. Это стало последней каплей.

— Ты не подонок, Макс. Нет, ты не подонок! Ты просто круглый конченый дурак!!

Вышла, притворив за собой дверь, пошла по коридору, давясь сухими рыданиями. Меня догнал его звериный рык, глухой удар кулаком в стену, потом еще один. Я слышала, как он метался по комнате, вслепую натыкаясь на вещи, расшвыривая все, что попадалось на пути. Сердце в моей груди металось так же, вот только мне было гораздо больнее. Гораздо больнее, чем этому деревянному бесчувственному чурбану.

***

И надо же было подгадать, именно ту субботу мы с тетей планировали провести в салоне красоты. Планировали давно, и я не знала, какой предлог теперь выдумать, чтобы отказаться, потому что к обеду стараниями Макса выглядела, мягко говоря, не очень. Конечно, используя подручные средства, пыталась замаскировать отметины, пыталась усердно, даже накрасила губы поярче, растушевала тон. Скептически оглядела себя. Но если с губами вышло неплохо, то шея оставляла желать лучшего. Чертов Макс. Шарфом заматывать не стала — это глупо, все равно в помещении придется снять. Оставалось надеяться, тетя ничего не заметит.

Он вызвался нас отвезти. Сам. Похвасталась тетя, идя от него, заглянув на минутку, чтобы напомнить о времени выхода в свет. Не знаю, зачем это нужно было Максу, с утра я его еще не видела. Не хотела видеть. Собиралась игнорировать еще долго. На сердце выжигали татуировки злость и бессилие. Вот бы он больше вообще никогда не появлялся передо мной.

Надежды не оправдались, мы увиделись довольно скоро, и я скрипнула зубами, потому что Макс уже сидел в машине. Развалился, смотрел, не отрываясь — лишь чудом не оступилась. А стоило спуститься по лестнице и выйти под безжалостные прямые лучи солнца, как тетя ахнула, приглядываясь.

— Ника, что случилось? Что это за вид у тебя? А я вчера даже не заметила… но как же…

Я знаю, что именно она так расстроенно разглядывала. След от засоса на шее. Самый несдержанный. Невольно глянула на Макса: в этот момент он как раз надел темные непроницаемые очки, потом принялся беспечно поправлять зеркало заднего вида. С него как с гуся вода, а мне теперь за