Книга Няня на полставки, или Как я Снегурочкой подрабатывала - Татьяна Захарова

Я опустила взгляд, не желая показывать свои чувства. Глупое женское сердце аж сжалось от обиды за него. С трудом сдержала порыв обнять его и пожалеть. А то Кирилл может и обидеться на мою жалость. И ведь понимаю, что ко мне эта история не имеет отношения, но я знаю, что такое болезненные воспоминания. И когда включается механизм, уже не думаешь, кто и в чем виноват. Вот только… только Кирилл сказал «измены»?

– Кирилл, – я наконец подняла взгляд и неуверенно продолжила: – Ты прости меня, но ведь я тебе не жена, не любовница, я просто няня твоего сына, временная няня. По сути, мы никто друг другу, так что твой триггер я запустить не могла.

– Ты серьезно так считаешь? – тихо спросил Кирилл. Я приподняла брови, взглядом прося пояснить вопрос. И он пояснил, с непонятной настойчивостью вглядываясь в мои глаза: – Ты всерьез считаешь, что мы друг другу чужие люди? – я промолчала, не зная, что на это сказать, Громов же прошипел: – И что, я каждому встречному душу открываю?

Ой, он опять начинает злиться. Я даже отползла назад, насколько позволяли наручники, и впечаталась спиной в кровать. Видимо, эти мои действия отрезвили Кирилла. Он закрыл глаза и протяжно выдохнул. И снова посмотрел в мои глаза, протягивая руку, чтобы коснуться моей щеки. Его пальцы скользнули вниз по коже и по нижней губе в легчайшей ласке. Мурашки забегали по моей коже от этого прикосновения, и, испугавшись собственной реакции, я чуть отстранилась назад.

– Наташ, – шепотом позвал Кирилл, – не отворачивайся от меня. Не уходи. Я буду сдержаннее, – я отвела взгляд, не понимая, как реагировать на его слова. – Дай мне шанс.

А вот на это предложение я сразу покачала головой. Больше никаких шансов. Как сказала сестра после случившегося с Сашей: ударил один раз, значит, ударит ещё. В данном случае – обидел один раз, обидит ещё. Кирилл прищурился и медленно спросил:

– Значит, ты уже выбрала Максима? – я снова отвела взгляд, может, так ему будет проще смириться с отказом. Ответить я не успела, так как Громов задал новый вопрос, едва я взглянула в его голубые глаза: – А если я скажу, что влюбился в тебя?

Сердце екнуло, пропуская удар, и тут же забилось с удвоенной силой. На миг, всего на пару секунд я позволила себе поверить в его слова. Перед глазами тут же промелькнула картина совместного будущего: я, Кирилл и Даня. Одна семья. А если повезет, то ещё пара-тройка братиков или сестер для чемпиона. И даже сама испугалась тому восторгу, что испытала от этой картины. Пришлось ущипнуть себя за ногу, чтобы вернуться в реальность. Опустила на миг взгляд и снова посмотрела в его глаза, попросив:

– А давай без этого «если»? – я предлагала сделать вид, что он не произносил этих слов.

Но Кирилл, кажется, по-другому воспринял этот вопрос. Минуту или даже две молчал, а потом выдохнул и произнес:

– Хорошо, – я не успела даже выдохнуть с облегчением, когда он произнес: – Я влюбился в тебя как мальчишка.

А на лице опять непроницаемая маска. Вот только в глазах настоящая буря эмоций. Они требовали, просили, умоляли, а я просто не могла остаться равнодушной или хотя бы сделать вид. И, несмотря на всю внешнюю самоуверенность, в глубине его глаз увидела страх, что я его снова оттолкну. Наверное, именно это окончательно сломило мое сопротивление. Ведь только влюбленность делает нас настолько уязвимыми и настолько эмоциональными, что творим порой невероятные глупости. Когда мы влюблены, мозг просто не работает.

Кирилл снова обхватил мою шею свободной рукой, аккуратно удерживая на месте. И сам потянулся ко мне, утыкаясь лбом в мой лоб.

– Дай мне шанс, – прошептал он. – Нам шанс.

Я прикрыла глаза, спасаясь от его взгляда, и Кирилл осторожно поцеловал меня. А уже через несколько секунд у меня не осталось воздуха в легких. И это не метафора. Нос же заложен после недавней истерики. Надавила чуть на грудь Кирилла ладонью, отстраняясь назад. И судорожно вздохнула.

– Нос заложен, – пробормотала я смущенно. – У тебя действительно нет ключей от наручников?

– Нет, – Кирилл ещё и головой покачал, внимательно вглядываясь в мои глаза. – Наташ, ты согласна быть со мной?

– Я…– начала я и замялась.

Глупо и рискованно. Впрочем, кого я хочу обмануть? Признание Максима вызвало лишь удивление, а вот от слов Громова радостно забилось сердце с удвоенной силой. Я выдохнула и нырнула в омут с головой.

– Я согласна попробовать, – Кирилл не предлагал ничего конкретного, поэтому и я ограничилась такой формулировкой. – Ой, – выпалила я вслух. – А как же Максим?

– Я сам с ним поговорю, – решительно сказал Кирилл, притягивая меня к себе в объятия. Я попыталась возразить, и тогда он хмуро уточнил: – Ты ему что-то обещала? – отрицательно мотнула головой. – Тогда успокойся и ни о чем не переживай.

– Кир, – позвала я его неуверенно. – А зачем ты меня сегодня с Максимом отправил? Если настолько ревновал к нему? Можно же было и другого охранника вызвать? – Кирилл нахмурился, я же продолжила мысль: – Я и на такси могла добраться до дома.

– Максиму я полностью доверяю в плане безопасности моей семьи и твоей лично, – несколько скованно ответил он и достал мобильный телефон.

Открыл новостную ленту и протянул мне статью какого-то папарацци местного розлива. Фотографии нашего досуга на катке, кто-то даже умудрился заснять наш мимолетный поцелуй. А заголовок-то какой, ёшкин кот. «Что за загадочная незнакомка в объятиях известного миллионера Громова?» И далее по тексту рассуждения на тему новой истории Золушки в нашем исполнении. Я поморщилась от пафоса этой статейки и покосилась на Кирилла.

– Охрану к твоей сестре и племяннику я уже приставил.

– Спасибо, – несколько заторможено ответила я. – Но моего имени никто же не знает.

– Ты думаешь, это надолго?

Я пожала плечами. Вот не ожидала, что наш выезд в центр столицы будет иметь такие последствия. Кирилл улыбнулся ободряюще и предложил:

– Пойдем умываться, чудо ты мое новогоднее…