этаж. Установили прямо на пол и принялись выпускать нужную фронту продукцию. В первую очередь, гусеничные тягачи, танки «Т-34», а к ним пулемёты и 76-миллиметровые пушки. Краем уха я слышал в дирекции, что в июле этого года собрали четыреста пятьдесят бронемашин, а в августе, их было больше на семьдесят штук.
Мало того, всю подбитую возле города технику не бросают на поле сражений. Её собирают. Цепляют тросами к большим тягачам и тащат сюда. Здесь, как можно скорее, приводят в порядок и опять отправляют на фронт. Вот только цветная эмаль на заводе давно уже кончилась. Так и едут танки от нас, без всякой окраски.
Кстати сказать, я видел в ремонтных цехах не только наши боевые машины, но и чужие «коробки». Должен сказать, что по сравнению с «Т-34», это невероятная дрянь.
Броня у них тонкая, а пушки до ужаса слабые. Однако, даже такое дерьмо не пускают на слом. Их тоже приводят в порядок. Счищают кресты с корпусов. Рисуют красные звёзды и гонят на немцев.
Посмотришь на их самые лучшие танки, что называются — «Т-3» и «Т-4» и поневоле задумаешься, как же их не сожгли по дороге? Как, вообще, проклятые фрицы сумели добраться сюда? Мне, например, непонятно…
Он ненадолго умолк. Помолчал и тихо добавил: — Хотя при такой сумасшедшей воздушной поддержке, чего им не рваться вперёд? Их самолёты летают над Волгой, как у себя над Германией. Они нападают на всё, что видят внизу. И где интересно, находятся наши хвалёные «красные соколы»? Неужто погибли все, как один, при защите Москвы?
Поняв, что слегка разболтался, водитель умолк на незаконченной фразе и снова вернулся к теме завода: — К сожаленью рабочих, далеко не всё удалось спрятать под землю. Сверху остались самые трудоёмкие для нас производства. Их никак невозможно подвинуть с привычного места.
Это литейки и сборочные конвейеры бронемашин. Именно их защищают те батареи, куда мы сейчас направляемся. Нужно сказать, зенитчики отлично справляются с такою работой и не позволяют фашистам свободно бомбить эти цеха.
Батарея зениток
В девять утра, «полуторки» оказались на самом краю предприятия. Судя по внешнему виду, в огражденье завода попал крупный снаряд. Взрыв оказался удивительно мощным. Прочный забор превратился в кучи мелких кирпичных обломков.
Не сбрасывая приличную скорость, автомобили рванулись в большую дыру. Они проскочили пустырь, тянувшийся прямо на запад, свернули на север и оказались в длинной ложбинке, глубиною в рост человека. Она пролегала вдоль огромных цехов и далеко уходила в разные стороны.
Пропылив по низине, грузовики, наконец-то, прибыли на место. Слева тянулся пологий склон балки, что хорошо защищал от снайперов фрицев. Справа раскинулась площадка Сталинградского тракторного. Она показалась зенитчику ровной, как стол великана.
Тягачи, о которых сказал штабной офицер, куда-то ушли. Машины оставили отремонтированные на заводе орудия, а разбитые взяли с собой.
Молодой лейтенант настороженно огляделся вокруг. Яков увидел то место, где ему предстояло теперь воевать, а очень возможно, и быстро погибнуть. Подразделение состояло из отлично знакомых, 85-миллиметровых зениток образца 1939 года, или, как их называли в армейских бумагах «52-К».
Длинноствольная пушка находилась на тумбе, прикреплённой к металлической раме трёхтонного грузовика «ЗИС-5». Со всех сторон четырёхколёсной платформы располагались откидные длинные лапы, упёртые в плотную землю.
К сожалению парня, это орудие не имело броневого щита, спасавшего боевую обслугу от пуль и осколков. По две стороны от казённой части орудия находились места для солдат, ничем не прикрытые от обстрела врага.
Но главное неудобство заключалось в другом. Для того, чтоб направить пушку на цель, нужны были чёткие действия ДВУХ человек. Боец, находящийся справа, крутил маховик и поворачивал боевую платформу вокруг центральной оси.
Артиллерист, что размещался по левую руку, поднимал и опускал толстый ствол. При ранении или гибели одного из наводчиков, произвести точный выстрел по подвижной мишени становилось уже невозможно.
Основным преимуществом пушки была её дальнобойность. Она составляла — свыше десяти километров, если выстрелить прямо в зенит, и более пятнадцати вёрст, если палить по тем целям, что стоят на земле.
Кроме того, её длинный ствол обладал чрезвычайной подвижностью. Он перемещался от почти вертикального, до горизонтального положения и даже мог опуститься на три градуса ниже данного уровня. Это позволяло стрелять, куда только угодно расчёту.
Четыре зенитки стояли на северо-западе балки, по которой примчались «полуторки». Каждая из них, находилась в круглом окопе диаметром пять с чем-то метров и глубиною по пояс. Поверх всех углублений шли сильно оплывшие брустверы, высотою не больше, чем в локоть.
Батарея была расположена в длинную линию. Орудия размещались метрах в тридцати друга от друга и соединялись друг с другом окопами. Когда-то ходы сообщения имели профиль в рост человека. Теперь их наполовину засыпало сухою землёй.
С обеих сторон от подразделения Якова находились другие позиции. До них оказалось, самое многое, четвертая часть километра. За спиною, виднелось пять или шесть примитивных землянок. К ним тоже тянулись траншеи. Чуть дальше, на расстоянии полуверсты, возвышались громады цехов Сталинградского тракторного.
Впереди, на ничейной земле, и возле окопов виднелись, исходящие дымом, большие воронки. Ещё Яков заметил дрожание воздуха над стволами орудий. Всё говорило о том, что какое-то время назад, здесь шёл продолжительный бой.
Похоже, что самолёты фашистов не сумели прорваться сквозь ураганный огонь замечательных пушек. Не долетев до завода, они бросили бомбы перед зенитками и повернули обратно.
Сильно воняло сгоревшим тротилом и пороховыми газами от тяжёлых снарядов, выпущённых в проклятых захватчиков. Везде валялось множество пустых длинных ящиков и стреляных гильз.
Измученные в недавнем сражении, красноармейцы сидели кто, где. Все безучастно смотрели на две «полуторки», остановившиеся между вторым и первым орудием. Лишь два наблюдателя продолжали держать бинокли у глаз. Они напряжённо следили за западной частью белесого неба. Вдруг там опять появиться враг?
Пожилой старшина выбрался из тесной кабины. Он встал на широкой подножке и очень громко, чтобы слышали все, кто находился вокруг, прокричал грубым голосом: — Из штаба полка вам прислали очередного начальника. — мужчина кивнул на смущённого парня, вышедшего из второго грузовика.
Молодой человек одёрнул свою гимнастёрку, стоявшую колом от высохшей волжской воды. Поправил пилотку и чётко представился: — Лейтенант Малинин, Яков Семёнович. Направлен сюда командиром в третью батарею зениток.
О том, что он всего лишь месяц назад окончил «БУЗу», офицер говорить, конечно, не стал. Однако, по глазам всех солдат, стоявших поблизости, он сразу понял их отношенье к себе.
Красноармейцы и сами тотчас обо всём догадались. Уж очень он выглядел
