пошарила за пазухой и достала из-под огромной телогрейки маленькую стеклянную баночку с тёмным содержимым.
— Варенье, говорю, черничное будете? — пояснила та.
— Не-еет! Не хотим! — я часто замотала головой, до меня стал доходить смысл её слов. Деревенская бабушка прознала про двух городских туристок и предприимчиво решила сбыть им варенье из местных ягод, спустившись за банкой в погреб. Черника действительно росла в бору недалеко от деревни. Но как эта бабка оказалась у нас во дворе и почему мы не увидели крышки лаза раньше?
Я вышла с ведром на крыльцо, старуха всё ещё возилась с крышкой.
— Простите, а как вы здесь оказались? — решилась я спросить.
— Я-то? — удивилась она. — Живу тут уж полвека как. Вон мой дом, — она кивнула головой в сторону соседской избушки.
— Соседи мы, значит, очень приятно. А как же Вы в этот погреб попали? — не отставала я.
— У нас с Ринванной, покойницей, погреб на двоих. Мужики наши рыли-то, ащё молодые были, крепкие. Ох, и упились они тогда, как черти, ей-богу, прям там, в погребе, и уснули! Проснулись, значит, они средь ночи, не видать ничего, земля сырая кругом. Решили мужики, что мы злыдни эдакие похоронить их удумали, за пьянку ихнюю значить наказать!
Соседка улыбнулась беззубым ртом, и в её глазах загорелись тёплые лучики.
— Теперь уж и нет их никого, одна я осталась вот, — вздохнула она и стала говорить медленнее и тише. — Бабзина я, вам ежели чё надо будет: телевизор посмотреть или варенья захотите, айда ко мне, не стесняйтеся, чаю выпьем иль ашо чаво.
— Спасибо Вам, — я в растерянности стояла посреди заснеженного двора, сжимая в одной ладони тонкую холодную ручку пустого металлического ведра, в другой шнурок от фотоаппарата.
А баба Зина шумно захлопнула лаз тяжёлой крышкой и поковыляла к калитке в заборе, разделяющем два соседствующих участка: её и покойной Ирины Ивановны. Вот, оказывается, как звали хозяйку дома, в котором мы сейчас обитаем. Кто ж знал, что в заборе есть эта хитрая калитка! Не заметить её никак, ведь сделана она из таких же неотёсанных досок, что и сам забор, сливается с ним воедино, вот и разберись попробуй. Глухой покосившийся забор будто проглотил тёмную фигуру бабы Зины, калитка закрылась, сделавшись его частью. Всё стало как прежде, и лишь большие бесформенные следы от калош на снегу выдавали визит непрошеной гостьи.
Я открыла засов на воротах, тот гулко стукнул, створы скрипнули, и я направилась вверх по улице к колонке. Ветхие крыши стареньких рубленых домов подпирали серое тяжёлое небо, ставни все, как на подбор, выкрашены голубым, на окнах белые занавески, на подоконниках — герань. В такие пасмурные дни эта деревенька казалась особенно печальной, вздыхала, о чём-то переговариваясь с угрюмыми соснами, с тоской глядела она на пустые улицы глазами-окнами осиротевших домов, и старилась, старилась вместе со своими немногочисленными жителями. Я остановилась и сфотографировала улицу, с лёгким налётом майского снега, тянущуюся вдоль речки, уводящую к самому бору. Потом набрала воды, шумным потоком ударившей о дно моего ведра, и увидела силуэт приближающейся женщины с коромыслом, по обе стороны которого висели вёдра. Она тоже шла за водой. Из-под её платка выбилась прядь поседевших волос, под расстёгнутой телогрейкой вытянутый серый свитер, кажется, связанный на спицах вручную, цветастая юбка, разношенные галоши… Я, конечно, знала, что здесь, в этой глубинке, все ходят за водой на колонку, отапливаются дровами и углём, редко на каких домах виднеется тарелка — спутниковая антенна, но встретить женщину с коромыслом мне казалось чем-то диковинным. Может, время здесь повернулось вспять, то ли и вовсе оно здесь замерло и никуда не двигается с места уж последние лет сто?..
— Здравствуйте, — решилась я обратиться к женщине, ведь не могла упустить столь колоритную героиню русской деревни. Она равнодушно кивнула.
— Простите, можно мне Вас сфотографировать?
— Меня? — недоумённо глянула на меня героиня, будто я предложила ей прокатиться на слоне.
— Ну да. Вы такая яркая! И с коромыслом! В городе таких не встретишь, — постаралась я объяснить.
— А что мне надо делать? — растерялась женщина.
Наверное, я тоже бы растерялась, если бы ко мне подошли и попросили разрешения сфотографировать, как я еду в трамвае на работу или вызываю лифт, или выбираю программу на стиральной машинке…
— Ничего не надо. Просто наберите воды и идите, а я Вас сфотографирую и всё.
— Ну ладно, — пожала она плечами.
Так у меня появился отличный снимок: женщина в шерстяном платке и галошах несёт воду на коромысле, ступая по узенькой деревенской улочке, запорошенной нежданным снегом. Сырой ветер топорщит подол её длинной юбки, треплет волосы под платком, а ей словно бы всё равно на непогоду, она смотрит отсутствующим взглядом сквозь эту улицу, куда-то далеко-далеко за хмурое небо, она привыкла к суровым ветрам, к тяжёлой работе, к своему селу. Для неё носить воду с колонки — обыденность, для меня же эта женщина олицетворила собой русскую деревню и жизнь нашего народа.
Вернувшись с ведром воды и с красивым кадром в фотоаппарате, я рассказала о своей удаче Жеке, похваставшись снимком. Поделилась и историей забавного знакомства с Бабой Зиной, пусть Жека знает о существовании таинственной соседки, способной появляться из-под земли и исчезать в заборе.
Соседский серый кот с широкой мордой и мощными лапами притаился в высохшей прошлогодней полыни, выжидая подходящего момента для нападения: он охотился на маленького желторотого воробья, снующего рядом. Мы тоже решили «поохотиться» за колбасой и отправились в сторону магазина. От здания сельсовета доносились песни военных лет: «Катюша», «Тёмная ночь», «На Безыменной высоте», «Эх, дороги». Сегодня День Великой Победы, впервые мы с Жекой в этот праздник не на параде и вообще не в городе.
Бывает, мы отдаём старый хлеб голубям, а может, даже выбрасываем, порой у нас залёживается в холодильниках колбаса, а жарим курицу не потому что праздник, а потому что это быстро. Мы радуемся, когда дети делают первые шаги, фотографируем их на качелях, с мороженым, с кошкой, фотографируем себя у водопада, у новой машины, с детьми, с собакой… Мы делимся рецептами, диетами, упражнениями, лайфхаками и забавными видео. Сердимся на пробки и на очередь в больнице, нас огорчает, когда тормозит интернет, когда нам приносят кофе недостаточно горячим, а акция на любимую тушь быстро закончилась. Мы выбираем кеды, мультиварку, детский сад, фитнес-клуб, танцевальную школу, ВУЗ. И планируем сегодняшний вечер, что будем делать на выходных, куда поедем, а может, и полетим, на майские…. Мы помним, что была война, голод, блокадный Ленинград, и знаем, что
