ему верю. Так даже Ник не сыграет.
В груди все сжимается, и злость придает силы. Я вскакиваю, и ковыляя отхожу на безопасное расстояние.
Внутри черная пустота и усталость. Я мечтаю все забыть, особенно то, что я видела в гостинице. Такое не прощают.
— Поздно уже, Ник. Иди домой. Прекрати позориться. Что бы ты ни сделал, что бы ни говорил, всё напрасно. Нам не суждено быть вместе. Не заставляй меня избегать тебя. Иначе приводить Даню на встречи с тобой будет мама.
Я ухожу в комнату, а мама выталкивает его за дверь.
Я так устала, что засыпаю, стоит голове коснуться подушки.
Снится мне прошлое.
Я прихожу в палату к больному Марату. Он лежит, закинув одну руку за голову, отчего бицепсы становятся просто огромными. Я никогда не встречала такого мужчину. Уверенного, сильного духом. Надежного. Рядом с ним я сама становилась маленькой девочкой.
Марат пытается встать, я нагибаюсь, чтобы поправить его подушку. И замираю, пригвожденная к полу его темным как бездна взглядом.
Воздух между нашими губами накаляется, искрится.
Мое сердце заходится от аритмии, и буря эмоций лавиной сносит крышу. Я вижу в его взгляде свою погибель, но хочу нырнуть до самого дна.
От него исходит опасная животная энергетика зверя, готового броситься на жертву. А я до безумия хочу почувствовать его жажду, сильные руки на талии.
Сон меняется. Вместо того чтобы убежать от него, как тогда, я нагибаюсь и целую жесткие губы. Марат сгребает меня в охапку, переворачивает на кровать, нависает. Целует как обезумевший, забирая весь кислород.
Уверенно, страстно.
Гладит, подчиняет. В его руках чувствую себя хрупкой маленькой девочкой.
— Моя солнечная девочка, — шепчет он, лаская более откровенно.
Я просыпаюсь вся в поту. Меня потряхивает от возбуждения, кожа горит, словно он до сих пор меня трогает, ласкает.
А голову крутит мысль. Что было бы, если бы я поддалась наваждению? А не бежала от него, спасая нашу с Ником любовь и отношения?
Глава 14
Мы с Даней, спускаемся по лесенке.
— Я быстро тебя завезу в садик и поеду на работу. И будь хорошим мальчиком, ешь кашу по утрам в садике, — он морщит нос.
— Не хочу. Не люблю манную кашу она с комочками и с пенкой!
— Тогда не вырастишь большим и сильным.
— Как папа?
— Да как папа.
Мы выходим из подъезда. Я сразу замечаю толпу журналистов с камерами. К сожалению, они нас тоже замечают. Берут нас в кольцо и засыпают кучей вопросов.
«Правда ли что мы с Ником разводимся? Как я пережила измену Ника Звёздного? Почему я живу у мамы? Неужели Ник оставил меня без копейки денег?» И все в таком духе.
Я пробиваюсь к машине с боем. Пристегиваю перепуганного Даню.
Пока еду, мысленно матерю акул пера. Как они вообще узнали где я живу? И самое главное, Даня задает тот самый неудобный вопрос.
— Мам, вы с папой разводитесь?
В общем, веселенькое выдалось утро. Хорошо, что журналисты не поехали за нами в садик. Тут еще их не хватало.
Злая и сердитая подъехала к офису Стива.
— У вас что-то с ногой? — спросил Стив, открывая дверь машины.
— Так, ерунда. Порезалась вчера. Но всё в порядке. Можем ехать работать.
До обеда занимаемся исключительно съемками Стива и его предприятия. Он повсюду сопровождает меня. И то за ручку пытается взять, то приобнять. Без конца шутит и улыбается. Мои худшие опасения подтвердились. Он со мной флиртует.
— Вы могли бы дать мне своего сотрудника, который бы мог показать мне производство, — не выдержав, вспылила.
— Ну нет, дорогая Агния. Я предпочитаю все держать под личным контролем. А вас смущает мое общество?
— Да нет. Вы здесь босс. Просто мне кажется это странным, что глава такой огромной компании, бросив все свои многочисленные дела, тратит время на меня.
— Вы меня раскусили. Я правда счастлив проводить время в вашей компании, — улыбается он. — И вы посмотрите сколько времени! — смотрит на дорогие часы. — Время обеда. И приглашаю вас в ресторан. Здесь неподалёку есть очень хороший итальянский ресторан. Там такую вкусную пасту готовят!
— Нет, вы знаете. Вынуждена отказаться. Я закончила съемки и могу поехать домой. Там и перекушу.
— Не упрямьтесь, Агния. Как ваш клиент я не могу позволить, чтобы вы умерли с голоду. Это приказ начальства, — улыбается он. — И это не обсуждается!
Приходится согласится.
— У вас очень грустный вид, Агния, — говорит он за обедом. — Мне бы хотелось вас как-то порадовать. Мне удалось достать билеты в театр.
— Благодарю, но я откажусь. Все фотографии, что вы хотели, я сделала. Завтра я скину обработанные снимки вашему сотруднику. И думаю на этой ноте нам пора прощаться.
— Погодите, Агния, — накрывает мою руку своей. Я тут же ее прячу под стол.
— Я должен вам кое в чем признаться. Вы мне нравитесь. Вы потрясающе красивая девушка, — Стив придвигается ко мне ближе, кладет руку на спинку стула. — Я предлагаю вам стать моей девушкой, — щелкает пальцами, к столик подбегает официант с букетом цветов. — Примите этот букет в знак моей симпатии.
— Это лишнее. Простите, Стив, но вашей девушкой я никак не могу стать. Я всё еще замужем.
— Это формальность, — отмахивается он
— Для меня нет. И вы бывший парень-жених Стоун. Между нами ничего и никогда не может быть, — резко встаю со стула. — Спасибо за обед, — вкладываю в счёт деньги. — Подвозить меня не нужно. Я вызвала такси. Прощайте.
Ухожу не оглядываюсь, слышу позади громыхание приборов и мат на английском.
Марат же предупреждал, что Стив решил за мной приударить. А я еще не верила. Но вот зачем ему это? Он меня даже не знает. Вряд ли он с его смазливой физиономией и большим банковским счетом обделен женским вниманием. Тут что-то другое.
Мне нужно поговорить с дядей, высказать все что думаю о слежке за мной и узнать все про Стива.
— Вы к кому? — останавливает меня на входе охранник.
— К Сереброву, — мило улыбнувшись, хочу продолжить путь, но упрямый охранник ловит меня за талию.
— У вас есть пропуск?
— Нет. А что нужен пропуск? Я просто первый раз.
— Конечно.
— Но я по личному делу. Я его племянница, — он окидывает меня оценивающим взглядом.
— Ага, конечно! — усмехается он. — Чтобы у миллиардера была такая племянница?
— А что со мной не так?
— Девушка, не морочьте мне голову! Знаете сколько за пять лет работы я повидал вот таких вот племянниц? А попросту охотниц на богатых мужчин.
— Да вы не понимаете. Я правда
