что он говорит. Уже на асфальте протягиваю руки, готовая принять коляску, но на меня лишь фыркают и справляются самостоятельно.
— Теперь давайте позади нас, не мешайтесь. В коридорчике поближе остановитесь и развлекайте себя, пока мы будем заняты, — говорит медбрат и вместе с коллегами выкатывает Егора.
Мой одноклассник все такой же бледный и выглядит плохо, но я успокаиваю себя тем, что мы уже в больнице, сейчас ему помогут, теперь все будет хорошо. Отвлечение на самоанализ в машине скорой помощи помогло, паническая атака ушла. Но тревога за состояние Егора, конечно, еще долго будет со мной. Как минимум, до того момента, как врачи разберутся с его ранением.
Холл больницы пустынен, все же поздний вечер на дворе, и мне не составляет труда следовать за медбратом, не теряя того из вида.
— Девушка, а вы куда? — пытается остановить меня охранник, почти прикорнувший на стульчике у стены, но встрепенувшийся при шумном появлении нашей большой компании.
— Отстань от нее, Михалыч, она с нами, — произносит медбрат, и благодарность к нему затапливает меня по новой.
Мы еще немного блуждаем, и, наконец, останавливаемся. Мне делают знак оставаться в коридоре, а Егора увозят.
— Ну вот, детки, мы с вами и местную больницу посмотрим, — произношу, обращаясь к двойняшкам, занимая лавку у стены. — Хорошая она у них, кстати, ремонт новый, аккуратно все. И большая! В нашем городе, как будто похуже городские больницы. Или нам с вами пора считать этот город нашим, а не тот? Жилья мы там с вами лишились, правда, остается еще участок, он большой, а земля всегда в цене. Да и самим бы увидеть последствия пожара, верно? Слова вашего биологического папашки очень расплывчатые.
Двойняшки мне, конечно, не отвечают, лишь улыбаются. Идеальные слушатели.
Достаю смартфон, глянуть, сколько времени, и ужасаюсь. Детям давно пора ужинать, купаться и думать о ночном сне. Все их спокойствие и хорошее настроение обусловлено лишь тем, что вокруг до сих пор новые места и, соответственно, впечатления. Да, еще и игрушки.
В этот момент Никита с Соней с криком швыряют подарки на пол, производя невероятный шум в пустом коридоре вечерней больницы. Н — да, сглазила, надоело им.
— Тшш, давайте я вас покормлю! У нас с собой детские пюрешки и целая булочка, между прочим, — уговариваю ребятню успокоиться.
От пюре двойняшки пытаются отвертеться, проявляя при этом единодушие, а вот разделенную на две части булочку буквально выхватывают у меня из рук с счастливыми улыбками на лицах. Перевожу дух и прислоняюсь спиной к стене, понимая, как же я устала.
Проходит, казалось бы, несколько минут, не более, но судя по тому, с какой силой тормошит меня медбрат, я конкретно приснула.
— А, что? — осоловело смотрю по сторонам.
— Тшш, ваши дети уснули, — произносит хмурый мужчина. — У меня есть новости.
60
Внутренне напрягаюсь, пульс снова решает вступить в гонку неизвестно с чем, а кончики пальцев ощутимо покалывает. Хотя последнее, пожалуй, от того, что руки во время моего импровизированного сна были неудобно скрючены, кровоток передавило.
— Д — да? — произношу, приподнимая брови в попытке выглядеть адекватной и не истеричной.
— Расслабьтесь, а то точно что — нибудь вколю, — фамильярно хлопает меня по плечу медбрат, но это неожиданно работает, пружина внутри меня больше не напряжена. — Выдыхайте, все нормально с вашим мужем. Езжайте домой, детям вредно долго спать скрюченными в коляске, да и вам неполезны наши твердые лавки со стенами.
— А, — начинаю я, но мужчина меня перебивает.
— Все документы у нас пока побудут, заполним спокойно. Это хорошо, что вы их носите всегда с собой, упрощаете жизнь и себе, и нам.
— А — ага, — киваю в растерянности, я — то собиралась спросить другое, и предусмотрителен Егор, не я, но уже неважно. — Тогда я пойду, и до свидания, что ли?
Полуспрашиваю, поднимаясь на ноги.
— До свидания, — кивает медбрат и отворачивается от меня, собираясь вернуться к своим рабочим обязанностям.
А я разворачиваю коляску, пакет, висящий на ее ручке, издает жалобный звук, и меня осеняет.
— Стойте! — кричу, едва не разбудив детей. — Тортик! — суетливо вытаскиваю кондитерское изделие из пакета. — Возьмите к чаю! Он вкусный.
Взгляд медбрата несколько секунд блуждает с меня на торт, на детей и обратно, а потом он, кажется, что — то решает для себя.
— Сереге нужно заехать к беременной жене, он сейчас выезжает, и как раз в вашем районе живет, он подбросит вас с детьми. А то едва ли у таксистов найдется целых два удерживающих кресла, — мужчина кивает в сторону коляски и забирает из моих рук торт. — А за угощение спасибо, мой любимый как раз.
Я немного обескуражена непосредственностью медбрата и запоздало киваю с неуверенной улыбкой на губах. Он прав, я бы сейчас столкнулась с большими трудностями, пытаясь добраться до дома своим ходом.
Таксисты в большинстве своем не хотят рисковать, полиция внимательно относится к наличию детских кресел в автомобилях. И я, конечно, понимаю водителей, но время уже позднее, не все автобусы ездят. Да и я элементарно не знаю, как самостоятельно доехать до дома тети.
Серега относится спокойно к просьбе коллеги, и вот мы с детьми уже мчим домой. В моей душе несвойственная мне безмятежность, кажется, психика решила покидать меня из стороны в сторону. Впрочем, лучше как сейчас, улыбаться, смотря на ночные огни города, чем ловить ртом воздух и лихорадочно пытаться заставить свое сердце сбавить бешенный ритм.
Дети настолько уставшие, что, когда мы их погружали в машину, открыли глаза лишь на секунду от громкого звука захлопнувшейся двери, а потом снова уснули. Кажется, никакого купания, сразу спать и, желательно, побыстрее, пока мерная езда не сморила и меня. Будет неудобно, если меня снова придется будить чужим людям.
Чтобы занять себя, заглядываю в практически опустевший пакет и вижу упаковку погремушек. Щедрая продавец перестаралась, погремушки нам точно уже не по возрасту.
Вытаскиваю эту упаковку и оставляю на сидении, вдруг пригодятся кому-то. Предлагать Сергею, у которого беременная жена, я считаю неуместным. Даже если эти игрушки не будут востребованы, все равно. Я бы их дома просто выкинула.
Мужчина паркуется в тетином дворе, хотя разговор был о быстрой остановке на обочине, а затем вылезает и открывает нас.
— Спасибо вам большое! Не обязательно было так близко, — искренне благодарю.
— Мне несложно, — кивает мужчина, помогает спустить коляску и уезжает.
Я провожаю взглядом автомобиль и понимаю, что на свете куда больше хороших людей, чем я замечала раньше. И это невероятно здорово!
