на своем. Я-то знаю…
— Леонид предлагает развод.
— Значит, ты хочешь развод, — удовлетворенно произнесла Ясмин.
Мне показалось….
Показалось, что она этого не хочет по-настоящему.
Она еще меня любит.
Чувства не умирают вот так, за мгновение.
Я схватился за эту соломинку. Возможно, ее слова и поведение — лишь наказание для меня. Остается только принять его так, словно я опустил руки.
— Это лучший вариант, — ответил я.
— Я согласна, — ответила с радостью.
Даже улыбнулась.
О, коварная, жестокая… Маленькая вредина была рада от меня избавиться!
— Ты что… Согласна?
— Согласна. Как иначе? Или ты думал, я снова буду бить о твою голову тарелки?
Иса закряхтел себе под нос какую-то песенку, представляю, как он потом будет ехидничать надо мной!
— Не буду. Только верни мне кое-что. Ты забрал это у меня во время нашего брака. Ты почти ничего не дал мне, но отобрал кое-что важное. Украл!
— Украл? Ничего я у тебя не крал.
— Еще как украл! — посмотрела обиженно Ясмин. — Ты украл… Ты украл мою невинность. Верни.
Я моргнул несколько раз.
— Хочу восстановить девственность и стереть память. Первое устроить можно, будь так добр, оплати мне гименопластику. Это единственное из материальных ценностей, что я хочу от тебя получить.
Я взбесился.
— Ах, я тебе сейчас верну… Я тебе так верну! — рыкнул. — Иса, вали к себе. Ты лишний. Все, понадобишься, позвоню…
Я вытолкал друга. Иса как будто даже был рад не слушать наши разборки. Он только корчил из себя балагура, а на деле был довольно деликатным во всем, что касается личного.
***
— Гименопластика, значит? — рыкнул я.
— Да, — не моргнула. — А что?
— Не смей!
Я схватил ее, обнял, прижал к стене, начал целовать, гладить… Ждал бурной реакции, она открыла рот, впустила мой язык, а потом…
Сплюнула.
Она сплюнула в сторону, и меня будто окатило ледяной водой. Я отошел. Сполз по стене.
Всегда считал, это просто буквальность, красивое выражение для придания глубины образу.
Но нет…
Сполз медленной каплей.
— Поговорим?
— Развод, — отрезала она.
— Я не был с Эл после того, как пообещал тебе, как ты не поймешь?
— Развод, что, черт побери, здесь непонятного? — вздохнула устало. — Я не хочу быть с тобой, Леонид.
— Почему ты не хочешь меня услышать, Ясмин? Почему? Давай поговорим… Я оплатил членство, но не был в клубе ни разу. Оплатил его просто для того, чтобы сделать вид, будто я до сих пор на крючке и планирую в дальнейшем приходить. Я планировал разобраться с этим гадюшником. Хозяева заигрались…
— Это просто набор слова, Яковлев. Набор бессвязных слов для меня. Как ты не понимаешь, мне пле-вать.
— Почему ты не хочешь меня услышать? У меня есть доказательства. У меня есть все доказательства, что я тебе не вру!
Я посмотрел на нее с мольбой.
— У меня к тебе тот же вопрос. Почему ты… Почему ты, Леонид, слышишь лишь себя? Почему? Я ошибалась насчет наших отношений. Развод, больше ничего от тебя не надо. Можешь, конечно, запереть меня в доме, посадить на цепь, бить…
Эти ее слова шокировали меня.
— Как… Как ты могла подумать, будто я бы поступил с тобой так, Ясмин? Ну, как?
— Тебе же это так нравится, — скривила губы презрительно.
— Я, блять, даже не трахался с тобой после того, как в первую ночь тебя трясло от страха. Я даже дышать в твою сторону себе запрещал. Любил на расстоянии. Да, трахал шлюху, да, похожую на тебе. Потому что запрещал себе — тебя. Хотя бы попытайся понять, как это сложно — находиться рядом, гореть и не позволять себе сгорать без остатка! Мои пристрастия в сексе… Да я чуть не подох, по капле добавляя остроты в секс с тобой! И даже представить себе не можешь, каким грязным и испорченным себя чувствовал, желая получить от тебя что-то особенное… Как проклинал себя…
— Мне больше не нравится, когда ты делаешь мне больно, а мне очень больно от того, что я узнала.
— Хорошо, я дам тебе развод. Только скажи, кто тебе рассказал о клубе?
— Зачем?
— Просто. Почему бы и не узнать.
— Прима. Настя…
Ясмин ссутулилась. Я впервые видел ее с такой согнутой спиной, и мне захотелось выколоть себе глаза.
— Ты даже не представляешь, какой у нее длинный и грязный язык, Лео. Ты даже не представляешь. Знает она — знают все… — глаза Ясмин стали мокрыми. — Я так гордилась тобой, нашим браком, всегда превозносила тебя. Всегда… Выходит, пока я тебя хвалила, все знали и смеялись надо мной — слепой, глупой… овцой.
— Ты не…
— Просто дай мне развод, Леонид. Я хочу забыть большую часть своей жизни. Я хочу забыть тебя и…
Она не договорила, но я знал, что она бы добавила: себя…
Она хотела бы забыть меня и себя — тоже.
Мы так давно знакомы.
Мы так связаны накрепко.
Я не мыслю себя без нее и уверен, что она — тоже. Мы вросли друг в друга, разве можно разорвать эту крепкую связь безболезненно?
— Я подготовлю бумаги в кратчайшие сроки. Ты ни разу не подняла вопрос денег. Но ты ни в чем не будешь нуждаться, и можешь жить здесь, в этой квартире. Я не побеспокою тебя.
— Спасибо, — кивнула. — Если поедешь к маме, верни ей это.
Ясмин полезла в дальний шкаф и достала чайную пару. Я и не знал, что она взяла чайную пару из дома моих родителей.
Как много я о ней еще не знаю. Неужели больше никогда не узнаю?
Я бы мог добавить еще много всего.
Но вышел, заставил себя уйти.
Значит, прима с грязным языком.
Какого хрена она влезла, а? У меня было почти все готово, я бы навсегда прикрыл лавочку Виктории, и Ясмин бы никогда не была такой разбитой, как сейчас.
Моя совесть в отношении верности чиста, я спал только с Ясмин с момента, как присвоил ее себе, как женщину. Только с ней.
Да, умолчал кое о чем, но взвалил это на себя, как часть моей работы, не всегда приятной…
Дрянная сука эта Настя, вот что…
Как-то даже клеилась ко мне, тайком от Ясмин. Я ее отшил…
Месть отвергнутой? Зависть? Неважно!
У
