дверь, выбил ее, влетел с криком:
— Ясмин, не смей!
О чем я подумал? Разумеется, о самом плохом… О кошмарном!
Она лишь расхохоталась.
— Фу, ты эгоист. Думаешь, я из-за тебя выброшусь в окно? Нет! Я выбрасываю в него все это блядство, которое ты называл любовью! Подбери и подари своей шлюхе. Для моей дерьмовой копии вещи, бывшие в употреблении, будут в самый раз! — заявила она, выбрасывая в окно белье, мои подарки, наши игрушки.
Даже ту пробку с бриллиантами.
Целое состояние полетело из окна…
Похоже, мне лучше выйти. На время.
Надо дать ей успокоиться.
Обработать рассеченную голову, убрать бардак.
Ясмин успокоится, и мы поговорим.
***
Она не успокоилась и на второй день — тоже.
Казалась лишь с виду спокойной, но когда я пытался с ней заговорить, пылала презрением, ненавистью, смотрела на меня, как на ничтожество и не слышала ничего.
Стоило мне отлучиться на несколько часов, по самым срочным вопросам, вернулся: сюрприз. Она сменила замки, собрала все мои вещи в сумки, чемоданы, мусорные пакеты и выставила в коридор.
Даже самые дорогие аксессуары свалила небрежно в мусорный пакет.
Я считал себя хорошим переговорщиком, но с ней не получилось НИ-ЧЕ-ГО!
Три дня я пытался с ней договориться, она ни в какую.
Пришлось звонить другу…
***
У Бессонова самого проблем немало, с его новой девушкой есть сложности, в семье неразбериха. Но к кому мне еще обратиться? С ясмин нужно поговорить, и она не хочет говорить только со мной.
Может быть, в присутствии третьих лиц будет сговорчивее?
— Иса. Мне нужна твоя помощь.
— Что, прямо сейчас?
В голове друга проскользнуло недовольство. Явно у него свои планы… Я испытал резкий прилив раздражения.
— Я так часто тебя о чем-то прошу?
Кажется, по моему голосу Иса многое понял, сразу сменил тон:
— Хорошо. Хорошо. Я весь внимание. Что тебе нужно?
— Нужно поговорить с женой. Один я туда не сунусь.
В ответ мой лучший друг рассмеялся:
— Чтоооо? Ягненочек прознала о твоих похождениях налево и оказалась не ягненочком, а волчицей в овечьей шкуре?
Еще бы сказал: я же говорил!
Да, он говорил. Много раз говорил, предупреждал, чтобы я завязывал с этим клубом. Я же не хотел пугать Ясмин, вредить ей. Я сильно вбил в свою голову, что мне с ней нельзя, и когда встретил в клубе девушку, чем-то похожую на Ясмин, подсел на эти посещения. Придал девушке окончательное внешнее сходство с супругой. Спускал пар… Пользовался. Жестил, будто наказывая другую за то, что не осмеливался предложить своей милой, невинной девочке что-то из острых развлечений.
Оказалось, это все мусор, мусор в моей голове, настроенные лабиринты запретов — они лишние, все, до единого.
Но теперь уже поздно.
Все полетело в тартарары тогда, когда у нас с Ясмин воцарилась идиллия, связи крепли.
Теперь я в полной мере осознал, как обманывался, считая, будто развлечения из клуба — это то, без чего мне не прожить. Не прожить мне без Ясмин.
— Не смейся. У нас все сложно. Я должен… Должен дать ей развод.
Ей больно, а мне в миллиард раз больнее. Я хочу сдохнуть и не могу себе этого позволить.
Отпустить. На время.
Я верю, что этого будет достаточно. Я верю, что смогу исправить, найти подход. Не сразу, но…
Я верю. Иначе никак.
Потому что если не верить в это, жить станет незачем.
Друг удивленно присвистнул.
— Так будет лучше для нас обоих, — объяснил я.
— А че голос такой?
— Не хочется. Жена из нее отличная.
— Или просто удобная? — решил подшутить.
Не верил в мои чувства? Вот и Ясмин…
— Так ты со мной поедешь или как?
— Поеду, конечно.
— Тогда выходи. Я за воротами твоего дома… — просигналил требовательно.
***
— Ого… Ты хуево выглядишь. И небрежно! Это поражает меня больше всего. Наблядовался, дружище, и жена отказалась стирать твои рубашки?
— А ты можешь не смеяться? Если не можешь, то зря я тебе позвонил!
Перегнувшись через Ису, открыл дверь.
— Давай, вали. Я сам.
Друг захлопнул дверь.
— Поехали. Расскажешь…
— А что рассказывать? Я по уши в дерьме… Яся узнала про клуб. От кого-то. Узнала, с кем я там зависал… Скандал устроила. Самое паршивое, что это произошло тогда, когда я реально, блять, завязал! Не был там давно… Хотел лишь завершить еще кое-что.
— Говоришь, как наркоман, который добивает последнюю тягу. Неудивительно, что жена тебе не верит.
— Ты меня слушаешь?! Я не бываю в клубе. Завершение — означает кое-что другое.
— Поясни? Ну так, для полноты картины, — попросил друг.
— Виктория, хозяйка клуба, решила манипулировать чувством вины, нарушила конфиденциальность, поджидала меня как-то возле дома. Знаешь, расстелилась в извинениях, создала вид, будто ситуация из ряда вон исключительная. Мол, шлюха из-за того, что я ходить перестал, пыталась покончить с собой. Давила на чувство ответственности… Краеугольный камень доминирующих отношений. Завел игрушку, ухаживай, — поморщился. — Забылась. Забыла, с кем имеет дело. Я любые виды манипуляций просекаю сразу же. И на тот момент я уже обрел желаемое, поэтому не шелохнулся бы, даже если эта шлюха реально себе вены порезала. Вот только и это оказалось липой…
Я помолчал.
В тот день Виктория передала мне записку. Кровью написанную.
Часть меня, не терпящая неточностей, провела экспертизу.
Вот только кровь не принадлежала человеку…
Я разозлился.
Виктория забылась. Пора было указать ей на место.
Плюс я вспомнил, как один из членов клуба однажды обмолвился, что перестать сюда ходить себе дороже.
Я сложил один плюс один, поняв, как Виктория удерживала клиентов — манипулировала их пристрастиями и, может быть, даже шантажировала.
Тот фокус с появлением возле моего дома был отточенным.
Значит, она не раз проворачивала подобное.
Многих почтенных и честных семьянинов даже опасность быть раскрытыми в глазах семьи пугала настолько, что они предпочитали и дальше появляться в клубе…
Я считал нужным прекратить это.
Я не поехал в клуб, но оплатил членство, чтобы не вызывать подозренияы раньше времени и сказал, что заскучал с Эл, что она освобождена от оказания услуг персонально мне…
Глава 39
Леонид
Объяснения с Ясмин были трудными. Иса выражался неловко. Было заметно, что он хотел помочь, изо всех сил старался, даже вспотел.
Эх, он плохо знал мою Ясмин. Она была умелым переговорщиком и умела стоять
