Пиликнул телефон. Саня разблокировала экран и улыбнулась. Еще один Оболенский на связи.
Шурка прислал фото итогового табеля. И что это был за табель…
Шура: Смотри. Ни одной тройки!
Саня: Чувак, ты офигенно крут!
Шура: Мама сказала, что если я окончу год без троек, она подумает насчет хоккея!!!
Тут Саня не выдержала – и позвонила. Шурка ответил сразу, на заднем фоне слышались детские голоса и трель звонка.
- Ой, я не вовремя, наверное.
- Нет, все нормально! – радостно затараторил Шурка. – Классный час только что кончился. Все, у меня каникулы!
- Поздравляю! – от души рассмеялась Саня. – И с каникулами. И с оценками!
Про себя она отметила, что «подумать насчет» - это еще не твердое обещание, и больше похоже на уловку. Но, может быть, и правда Шуркина мечта сбудется.
- Ага, спасибо! – так же радостно отозвался Шурка. – Я на эти выходные к вам приеду, ты помнишь?
- Помню.
- Сань, - у Шурки голос звенел от переполнявших его радостных эмоций. – А мы с тобой на картинг гонять поедем?
- Это вряд ли, Шур, - вздохнула Саня. – В смысле, поедем, но гонять ты будешь с папой.
- Папа не умеет гонять!
- Ему об это только не говори! – снова рассмеялась Саня. – Шур, я тебе обещаю. Через год мы с тобой устроим гран-при картингового клуба «Адреналин».
- Договорились! – Шурку сегодня ничто не могло надолго сбить с его ликующего настроения. – Сырных булочек сделаешь в субботу? – потом спохватился. – Пожалуйста!
- Договорились! – вернула ему слово Саня. Потом они распрощались, Саня убрала телефон в карман джинсов. Тронула слегка колючий можжевельник, похожий на Сашину щетину. И еще раз вздохнула. Не светит ей в ближайшие месяцы ни картинг, ни батут, ни каток. Ей даже работа в ближайшей перспективе уже тоже – не светит. Потому что ее муж, Александр Оболенский – домовитый, хозяйственный параноик и тиран.
Саня не бросила Ротермеля с его планами расширения в Белоярск. И даже помогла с открытием офиса и обучением персонала – пару недель успела поработать. А потом Саша быстро нашел Ромке грамотного и надежного специалиста Сане на замену, она еще недельку потусовалась в офисе, а потом Рома вежливо поблагодарил ее за помощь, перечислил причитающиеся деньги и сказал, что более не смеет ее отрывать от мужа. Муж же - впрочем, на тот момент еще не муж! – довольно ухмыляясь и игнорируя ее нахмуренные брови, авторитетно заявил, что нечего делать в душном офисе и незачем дышать загазованным воздухом на улицах города, а куда как лучше – дома. Там птички поют, скоро все зацветет, воздух свежий и вообще – войди в мое положение, Санечка, я же о тебе и карапузе беспокоюсь! Ну и кто из них в положении, спрашивается?!
Впрочем, если рассуждать здраво, то Саша был абсолютно прав. Дома было чудесно. Только поначалу очень не хватало людей. Саша приезжал домой только вечером. Пару раз наезжал с визитом Генка – но лишь пару раз. Нет, днем Сане было чем заняться – дом надо было отмывать, обустраивать, обживать - в общем, дом не просто просил – требовал женской умелой руки. Но все же человеческого общения недоставало. Все Санино общество в течение дня могли составить разве что грузчики, привезшие мебель или еще что-нибудь для дома. Правда, потом Саня познакомилась с Сергеем Ивановичем.
Когда за спиной раздалось басовитое, протяжное и слегка даже как будто вопросительное «Муррр-мяууу», Саня выронила из рук новую бульонную чашку, которую только что достала из коробки. Саня медленно обернулась. На подоконнике сидел огромный рыжий кот и дружелюбно смотрел на Саню, подрагивая кисточками на кончиках ушей.
«Это же не рысь…» - пронеслось у Сани в голове. Это оказался соседский мэйн-кун. Спустя пять минут кот чинно и аккуратно ел мелко порезанную печёнку, все так же подрагивая кисточками на ушах, потом милостиво разрешил погладить себя по голове – но недолго! А потом явилась хозяйка кота – соседка по имени Полина, которая жила в доме через дорогу. Тогда-то и выяснилась, что кота зовут не как-нибудь, а Сергей Иванович. Под чай с печеньем Сане даже рассказали предысторию этого дивного имянаречения – в честь дорогого-любимого свекра, который и презентовал невестке и сыну этого «милого котика». На прощанье Полина пригласила запросто заходить к ней, по-соседски, а Сергея Ивановича больше не кормить – а то привыкнет. В гости к соседке Саня заглянула, и не раз. Сергея Ивановича привечала у себя тоже не раз. Откушав печёнки или молока, он любил разлечься на клумбе, посреди тюльпанов и нарциссов, умудрившись при этом не помять ни один цветок.
По тому же принципу получил имя и лохматый щенок, которого как-то майским вечером притащил домой Шурка. Он часто бывал у них, почти каждые выходные проводил. И в тот вечер он пришел с прогулки с шевелящейся курткой.
- Мне его дедушка подарил, белый такой, как Дед Мороз! – оправдывался Шурка, пока Саня купала щенка в красном пластмассовом тазу, а Саша выговаривал сыну за то, что он разговаривает с незнакомыми людьми.
- Ну какой же он незнакомый, - логически возражал Шурка отцу, кутая щенка в полотенце. – Его Федор Федотыч зовут.
Так в пару к соседскому коту Сергею Ивановичу у Оболенских появился пес Федор Федотыч. Сергей Иванович на приобретение в доме, который он уже считал своим, сначала превентивно фыркнул, сердито тряхнул кисточками на ушах и, подумав, отвесил на всякий случай приобретению оплеуху. А спустя пять минут уже вылизывал щенку светло-коричневые уши посреди тюльпанов. К концу мая Федор Федотыч не оставил от тюльпанов и нарциссов даже воспоминания.
- Ох, и вымахает он, чует мое сердце, - Саня наблюдала за скачущим по газону вслед за Шуркой щенком.
- Конечно, вымахает, - Саша подошел сзади и обнял ее. – У Шурки мой костяк.
- Саша, я про собаку!
- А, про собаку… Ну и пусть растет, охранником будет. Большому дому – большая собака. Главное, чтобы мамка его с таксой не грешила, а то смешной пес получится.
Так вот они потихоньку обустраивали дом, сажали деревья и тюльпаны, завели собаку, которая вытоптала эти тюльпаны. В доме слышался детский смех, собачий лай, басовитое «муррр-мяууу», шум шуруповерта и стук молотка. А еще в доме потихоньку и пока незримо росла новая жизнь.
***
Незаметно подкрался июль. Уже июль. Уже не застегиваются на животе любимые джинсы, и теперь Саня ходит преимущественно в легких сарафанах – лето. Жаркое, балующее солнцем, но здесь, за городом, где нет накаленных бетонных домов, пыли и автомобильных выхлопов, жара переносится легко. Всегда можно спрятаться в прохладу дома или спуститься к берегу реки и окунуть ноги в прохладную воду. Теоретически, можно даже искупаться, но Сане, увы, это не разрешают - все тот же хозяйственный и домовитый тиран и параноик. Но, по крайней мере, разрешают купание Шурке - у того спуска к воде, где мелко. После того, как Шурка сдал отцу экзамен по плаванию.
