Книга Лабиринт Ванзарова - Антон Чижъ

Заплаканная дама метнула взгляд, пропитанный ненавистью.

– Ах вот оно что, – грозно заявил пристав. – Это уже серьезное преступление: попытка завладеть завещанием, выкрасть его. А может быть, подделать? Жду ответа, мадам Морозова.

Женщина, особенно хорошенькая, попав в безвыходную ситуацию, использует последний шанс. Полина Витальевна закрыла лицо руками и зарыдала.

– Мне так тяжело… Я осталась одна… Никакой помощи… Одни подозрения, – успевала причитать она. – И вы еще подозреваете… Да, я искала намек на завещание, но там только конторские счета, можете убедиться… Ничего я не крала и не подделывала… О, как мне тяжело! За что со мной так жестоко поступаете?.. О, пощадите… Николай Иванович, будьте милосердны… Вы же были другом моего мужа… Неужели все забыто… Вся его доброта к вам…

Кажется, пристав дрогнул. Вскрылись его делишки с покойным Морозовым. Арестовывать вдову за мелкий проступок он решительно не мог. И с немым вопросом обратился к Ванзарову.

– Думаю, на первый раз можно простить, – сказал тот. – Мадам Морозова, напишите объяснение и передайте в участок. Не возражаете, Николай Иванович?

Хомейко еле скрыл облегчение. Пробурчал что-то одобрительное.

– Можете быть свободны.

Не веря, что помощь пришла, откуда и ждать нельзя, Полина Витальевна раскрыла личико.

– Я вам так признательна, господин Ванзаров, – блеснули шаловливые искорки. – Так признательна… Вы спасли меня от позора…

Опустив вуаль на заплаканные глазки, мадам Морозова исчезла из магазина. Ванзаров сходил в контору и вернулся с шелковой сумочкой-мешочком, забытой в спешке побега. Внутри оказались швейные ножницы, шелковый платочек и толстая пачка сторублевых ассигнаций.

– Выпотрошила сейф? – спросил пристав, не в силах оторвать глаз от стопки денег не менее чем в три тысячи.

– Юридический казус, – ответил Ванзаров, затягивая петлю на мешочке плетеным шнурком, будто душил жадность. – Формально это кража, она взяла деньги, которые ей пока не принадлежат. С другой стороны, они, вероятнее всего, достанутся ей.

Разгадать загадку Хомейко не пытался, загадки не его конек. Как известно.

– Простите, не понимаю, – признался он.

– Вы сказали, что по новому завещанию все достается сыну Морозова.

– Именно так. Вероятно, Алексей Николаевич что-то и жене оставил.

– А если умирает сын?

Вопрос поставил в тупик.

– Насколько знаю, родственников у Морозова нет. Родители его давно умерли, была младшая сестра, но она много лет назад трагически погибла. Федор Алексеевич при разгульном образе жизни о завещании не думает. Выходит, что по закону все достается вдове. Это лишь предположения, тут юристы сведущи. К чему эти теории?

– Сегодня ночью Федор Алексеевич Морозов погиб, – сказал Ванзаров, наблюдая, как рот пристава открывается от удивления и захлопывается.

– Мать честная, – прорвало Хомейко. – Как же он…

– Смерть схожа с убийством его отца.

– Это что же выходит? Это она, что ли…

На риторические вопросы Ванзаров не счел нужным отвечать. Спросил: можно ли осмотреться? И получил полную свободу действий.

Консоль, свеча и огарок, халат, турецкие тапки, осколки зеркала, старинный стул, и даже шнур, которым был задушен Морозов, свешивался со спинки. Не хватало самого купца. Ванзаров нагнулся и разметал осколки. Острый кусочек впился в перчатку. Показался давно не метенный пол. Среди мусора он заметил бумажный обрывок. Сняв перчатку, Ванзаров осторожно поднял клочок. С очень старой фотографии смотрела головка юной особы. Пожелтевшая, но по-прежнему хорошенькая. Будто годы не властны. Обрывок выдран будто бы из салонного портретного снимка. Приглядевшись, Ванзаров заметил краешек фиксатора, которым удерживали голову.

Пристав проявил интерес:

– Что-то нашли?

Ванзаров показал фотографию, держа пальцами на манер Лебедева.

– Видели такой снимок в доме Морозова?

Хомейко взялся доказывать, что с Морозовым был знаком совсем немного, а приятелем не был вовсе.

– Николай Иванович, ваши дела мне безразличны. Взгляните на фотографию.

Пристав прищурился и даже склонил голову, будто так яснее.

– Нет, – твердо сказал он и добавил: – Определенно нет. Это не покойная супруга Морозова, дочерей у него не было. Один как перст. Редкий случай в купечестве. У них обычно семьи большие… Чем вас заинтересовал снимок? Имеет отношение к смерти Морозова?

Вместо ответов Ванзаров спросил разрешения оставить снимок себе. Хомейко согласился без возражений. Все одно в протокол не войдет.

– Благодарю, вы очень помогли. Сумочку верну вдове…

Ванзаров ушел, оставив пристава в глубоком недоумении: что это было? Как понимать такое поведение чиновника сыска?

Николай Иванович отметил неприятности, доставшиеся ему. Во-первых, не захватил ни веревки, ни сургуча, чтобы снова опечатать магазин. Оплошал, Ванзаров голову заморочил. Куда больше Хомейко взволновала судьба шелкового дамского мешочка. Куча денег! Вот если прибрать парочку, а то и три бумажки, никто не заметит. Этот герой только с виду чистюля, а коснись живых денег, не устоит. Тоже ведь живой человек. А человеку свойственна жадность… Наверняка лапу засунет и поживится. Сделает себе подарочек на праздник. Какая жалость… И ведь не придерешься: кто их считал…

Обогнув корпус Козлова, Ванзаров тут же шагнул назад, прикрывшись углом дома. Невдалеке среди падающих хлопьев снега виднелась парочка женских силуэтов. Дамы яростно спорили, одна в чем-то убеждала другую. А та не желала ей верить. Слов разобрать нельзя. Не так важно, о чем бурный разговор. Оказывается, дамы знакомы так близко, что бранятся при людях. Логика предполагала такую возможность. И вот, извольте, догадка подтвердилась.

39

Поверить в чудо полковник не спешил. Барышня, что восемь недель назад дерзко его обманула, представившись женой шефа, барышня, которая выставила его дураком, барышня, которую безуспешно искала охранка, явилась сама и теперь сидела перед ним с видом раскаяния. Выглядела не светской дамой, а скромницей, вроде горничной. Но это была она. Прическа другая, одежда простая, но спутать нельзя.

– Итак, вы явились, – изрек Пирамидов, ощупывая гостью взглядом.

Она часто-часто покивала и поднесла платочек к носу.

– Совесть замучила?

Теперь отрицательно мотнула головкой так, что черный завиток выбился из-под шляпки-пирожка.

– В чем причина вашего поступка?

– Меня обманули, – проговорила она, шмыгнув носиком.

– Обманули? Вас? Великолепную лгунью? Это, должно быть, большой талант… Разберемся. Как вас зовут?

– Ариадна Клубкова, – ответила барышня.

– Паспорт имеется?

– Паспорт у меня забрали.

– Кто посмел?

– Ванзаров.

Пирамидов не поверил ушам и переспросил. Барышня подтвердила: тот самый, чиновник сыскной полиции.

– При каких обстоятельствах?

– Позвольте пояснить, – сказала она, комкая платочек. – Я актриса, выступаю в «Аквариуме», «Неметти», «Альказаре»… Моего имени на афише нет, выхожу в массовых сценах… Денег не хватает, жить на что-то надо. В октябре меня нашел Ванзаров, предложил хороший заработок: я должна была сыграть великосветскую даму, всю роль он мне составил… Дал красивое платье… Заплатил аванс: десять рублей… Забрал паспорт, обещал вернуть, когда сыграю роль… И заплатить сто рублей… Для меня это большие деньги… С ролью я справилась, вам это известно, простите, господин полковник…

Платочек промокнул влагу в глазках.

– Что же дальше, мадемуазель Клубкова?

– Он меня обманул, – последовал ответ. – Ни денег, ни паспорта, ничего… Сказал, что если посмею жаловаться, упечет за решетку до конца дней… Потребовал забыть все, что было… Дескать, он меня не знает, я его… Я так испугалась, что не посмела требовать… Но теперь… Теперь у меня кончились деньги… Простите, я голодаю… Понимаю, что рискую, но где найти на чиновника полиции управу, если не в Охранном отделении… Помогите, прошу вас…

Барышня шмыгала носом. Полковник быстро соображал. У него в руках оказался свидетель, который переворачивает с ног на голову все, что случилось. Оказывается, Ванзаров участник заговора. А если так…

– Ванзаров объяснил вам, кто эта женщина, за которую вы выдали себя?

– Ни малейшего представления…

– Вы знакомы с дамой, которую играли?

– Нет… Нет… Никогда не видела…

– Вам известно, какие были последствия вашей игры?

Она всхлипнула.

– Простите, господин полковник, я ничего не знаю… Мне были очень нужны деньги… Я не задавала лишних вопросов… Думала, какой-то розыгрыш… Мне хотелось хорошо сыграть сложную роль… Простите меня… Помогите вернуть деньги… Я все для вас сделаю, все что хотите, на все готова… Лишь бы вернуть свое… И паспорт… Хозяин дома требует, грозится околоточному доложить, с квартиры согнать… Помогите…

Отчаяние барышни было искренним. Пирамидову пришла на ум странная мысль: а если Ванзаров не участник, если он все закрутил? Вот тогда все становится на место. Планировал совершить ужасный акт, убить столько людей… А потом расследовать и обвинить бедную актрису… Так ведь и машину страха