другому это не по душе. В общем, те парни, которых вы оставили в доме стареют. И уже очень старые стали.
– То есть?
– Да, что заладил: то есть, то есть! По видимости, дом является остатком Меди в Ничто – я ж обещал придержать вам его в качестве жилища, но не очень-то признает Истинных за хозяев. И… выпивает, высасывает их! Теряют они гораздо больше энергии, чем получаете вы. И когда совсем высохнут, вы вернетесь по местам. А что с вами сделает дом я не знаю!
– Ого! – присвистнул Антип, – Плохой дом! Плохой! Нельзя!
– Да, с каждым днем энергии все меньше, – подтвердил Андрей, —
Не дом виной старению друзей:
Кусочек Меди бьется в этом доме,
желая выполнить положенный удел.
Тому, кто в доме должен жить – помочь, расслабить.
Того, кого не звали – наказать!
– Что? – нервно дернулся Волна.
– Ты не расслышал или недопонял?
Твой дом тебя желает обрести!
А всех, кто без тебя там поселился,
мечтает выжить способом любым.
– И что прикажете делать?.. – грустно спросил Алексей.
– Я его убивать не стану! – тут же завопил Антип, – И не смотрите на меня. И не предлагайте.
– Совсем с ума посходили? – ухмыльнулся Израдец, – Я отведу домой, сынок, как один раз уже делал. Помнишь или головка бо-бо? Если дом восстановится, то и старики помолодеют и помогут тебя там удерживать, ну а нет, значит не судьба.
– Чего мне делать одному среди ада? – недоумевал Волна.
– Я пойду с ним! – выступил вперед Рустам, – Вернулись один раз, вернемся и снова.
Хитрый взгляд Израдца скользнул по Андрею и Руслану, вопрошая совета – бывший Наместник одобрительно склонил голову. Раздался шелест перевоплощения, и демон стал здоровой, гадкой тварью, с трудом умещаясь в зале. Черные перепонки крыльев накрыли друзей непроглядной тьмой – хлопок! – и зависший в воздухе силуэт, быстро и уже привычно растаял. Открывший было глаза владелец кафе, снова грохнулся в обморок.
5
– Ух, – радостно выдохнул появившийся из парной мужчина, обливаясь холодной водой, – Хорошо обустроили баньку! Настоящая, с паром. Не какая-нибудь пресная сауна.
– Не переборщи, возраст уже! – отозвался второй мужичек, едва переваливший за сорок.
– Не переживай. Вон, лучше депутата расшевели, – кивнул распаренный собеседник на третьего мужчину, задумчиво сидящего в стороне.
– Зачем мешать? Он «все о России думает», – ответил тот, что моложе цитатой из популярного шоу.
– Вам бы только ржать, – огрызнулся депутат, прерывая размышления.
– А чего бы и не поржать, Степаныч? – пожал плечами распаренный, – Думу думать будешь в Думе. А в бане отдыхают. Странный ты стал, Степаныч! Все молчишь, размышляешь. Даже поговорить с тобой не о чем.
– Проблем много, вот и думаю, как решать. У вас, ментов, проблем никогда нет, а у остальных людей – полно.
– Ой, ой, какой деловой! Говорю же, странный. Вот расскажи, зачем татуировку сделал? На седьмом-то десятке лет. Седина в бороду, бес в ребро? Запоздалый кризис среднего возраста?
– Нет, не бес, а как раз наоборот…
– Что-наоборот-то? И что это означает? Что за закорючка такая? Что за планеты?
– Ой, да отстаньте! – в сердцах воскликнул депутат, – Пошли париться, а то не отвяжетесь.
Оставляя простынь на деревянной скамье, депутат поднялся. В парную зашел первым, приятели втиснулись следом. Послышалось громкое шипение жидкости, испаряемой на раскаленных камнях. Просьба «поддать еще» откликнулась новой порцией пара.
– Ну, на первый раз хватит, – послышался голос депутата.
– Не, Степаныч, погоди. Попарься еще! – не согласился собеседник.
– С ума, что ли сошел? Привыкать надо постепенно. Особенно, в моем возрасте.
– Не, Степаныч, посиди еще, – более настойчиво прозвучал голос, снова отправляя на камни порцию воды.
– Да идите вы, – шуткой отозвался депутат, судя по звуку, спрыгивая на пол.
– Степаныч, не торопись, – с нескрываемой наглостью произнес собеседник, – Говорят тебе люди, посиди еще.
– Вы чего, ребята, с ума посходили? – испуганно пролепетал взрослый депутат, – Мне же плохо станет.
– Значит, такая у тебя судьба, – огрызнулся молодой.
Сквозь шипение пара прорвался низкий звук удара. Что-то твердое встретилось с живым препятствием, с хрустом ломая кость. Послышался хлюпающий звук падения на кафель. Из парной вышли двое.
– Не понятно, – раздраженно пожал плечами молодой мужчина, – Не мог его арестовать, как остальных? А потом и… Чего руки марать?
– Арестовать? Кого? Депутата Госдумы? А куда неприкосновенность деть?
– А куда теперь тело денем?
– Поддадим еще температуры, старое сердце и остановится. Скажем, стало плохо в парной.
– А пробитая голова?
– Камень выкинь, а башкой, скажем, долбанулся о печку.
– Ишь, все рассчитал, – ухмыльнулся молодой.
– Иди, посмотри, не загнулся еще?
***
– Что ты все шляешься сюда?! – возмутился Руслан очередному появлению Израдца.
– Сколько раз хочу, столько и появляюсь. Я сам себе хозяин, – недовольно буркнул старик-демон.
– Ну, в первый раз помог, – не упустил шанса кольнуть Израдца Антип, – Потом появился и рассказал, что ребята в доме, что все, мол, нормально. В третий раз поведал, что дом успокоился. В четвертый, придумал какую-то фигню, даже не помню какую…
– Привет передал от Волны, – смеясь, напомнил Руслан.
– Во-во! Что теперь? От кого привет? От Ждана? Я, кажется, начинаю понимать, в чем дело, – лукаво сощурился Анти-поэт.
– А что тут понимать, и так все ясно, – с улыбкой ответил Андрей, —
Из старой в новую Больничку не пройти.
Един проход – известная пещера,
но там его не пропускает Ждан.
– И приходится прыгать через Олово, – захлебываясь смехом, произнес Антип.
– Я не понял, – возмутился Израдец, – Мне выкинуть ваших солдатиков в дебри Ничто? Несложно! Только попросите.
– Проблема! – громко закричала Анна, закончив телефонные переговоры, – Москва без связи.
– Что?
– Московский связной, депутат, сегодня умер. Сердце остановилось в бане.
– Больше связи нет? – спросил Руслан, но тут же отвечает, – Ах, да… Один город – один связной.
– Что еще за глупые правила? – возмутился Антип.
– Чтобы поменьше знать друг-друга. Чтобы в трудной ситуации не могли сдать других. Времена такие, приходится конспирироваться. А мы сами за всеми приглядываем.
– Бред какой-то, – не унимался Анти-поэт, – Раскрасили людей наколками, чтобы любой враг мог сразу узнать. А друг от друга прячете. Сами, типа, следите за всем, а ничего не видите. Кто виноват? Ты? Андрей? Другие? Как так вы следите за своими? Это… как эти… как их там… семь одноглазых нянек из поговорки!
– В любом случае, – развел руками Руслан, – Степаныч умер – надо найти Степаныча!
– То есть пообщаться в… а где, кстати? Куда сейчас попадают усопшие?
– Да, к сожаленью, Медь не принимает, – вздохнул Андрей, —
Теперь отсевом управляет Мрак.
Но и для входа в Серебро навечно,
сейчас немного упрощен процесс.
– Может в Серебре?
