личности и сложность его мироустройства. Я считаю, что единственный способ сыграть такого героя – попытаться представить его самым обыкновенным человеком, которому не чужды никакие эмоции. Поэтому, помимо прочего, я нашел, что он очень чувствительный и даже сентиментальный, что он может быть заботливым и любящим. Он преклоняется перед своей матерью и очень дорожит своим братом, хотя с ним они оказались вроде как по разные стороны баррикад, но Джимми ставил братскую любовь превыше любых конфликтов и социальных аспектов. По большому счету, насилие стало его бизнесом. Да, звучит ужасно, но для него это была работа, возвращаясь с которой он умел быть другим человеком. Его ледяная сущность помогала ему быть успешным в его темных делах, однако для своих близких он оставался человеком, на которого всегда можно положиться.
«Черная месса» не первая ваша криминальная драма: в 1997 году на экраны вышел захватывающий «Донни Браско». Мне интересно, изменилось ли ваше понимание этого жанра за минувшие почти двадцать лет? И изменились ли вы как актер за время, прошедшее между двумя гангстерскими картинами с вашим участием?
Вот так завуалированно вы только что сказали, что я старый (смеется). Ничего страшного, я сам о себе говорю то же самое. Джо Пистоне, персонаж, которого я сыграл в «Донни Браско», стал для меня ролью, идеально вписавшейся тогда в мою жизнь. Для меня вообще важно, чтобы роль приходилась ко двору и ко времени: не в каждый период жизни актер готов примерить тот или иной образ и чувствовать себя в нем гармонично.
Должен сказать, что Джо Пистоне, он же Донни Браско, сначала категорически мне не понравился. Когда я читал книгу, написанную им и ставшую основой сценария, я долго не мог оправдать его в своих глазах. Ведь человек действительно пустил глубоко в душу всех этих гангстеров, но в итоге предал их, как последняя крыса. Потом я начал более въедливо изучать жизнь агентов ФБР под прикрытием, их непростые истории, их психологические драмы, и для меня персонаж начал прорисовываться и оттого становиться более понятным и близким. Я также изучал по мере возможности мир мафиози. И, знаете, в конечном счете подсознательно я пришел к выводу, что не так уж и различны эти два мира – мафии и служителей закона. Они часто используют одни и те же средства, просто цели у них формально разные, вот и все. Возвращаясь к мысли о том, что в разные периоды актер готов сыграть различных персонажей, скажу, что тогда, почти 20 лет назад, я однозначно не был бы готов сыграть такого, как Джимми Балджер. Но сегодня этот герой ко времени: я был абсолютно готов, и, надеюсь, у меня получилось неплохо.
Сколько времени занял съемочный процесс?
Что-то около пяти месяцев.
Влияют ли на вас сыгранные персонажи? Например, чувствуете ли вы себя до сих пор в какой-то степени Джимми Балджером?
В работе над любым героем есть очень важный момент – момент выхода из роли. Будь то Джек Воробей, Эдвард Руки-ножницы, граф Рочестер или Джимми Балджер, из роли нужно обязательно выйти по окончании съемочного процесса, как бы персонаж тебе ни нравился. Я знаю таких актеров, которые, сыграв, скажем, короля Генриха VIII, даже чипсы в магазине потом покупают с королевской важностью. Но это не про меня. Да, пока длится съемочный процесс, я большее количество часов в день персонаж, нежели Джонни Депп. Поэтому, когда он заканчивается, всегда по инерции тащишь с собой этого персонажа домой. Однако рано или поздно приходит момент, когда нужно попрощаться раз и навсегда. Обычно я испытываю некую грусть по этому поводу: все-таки привязываешься и начинаешь по-своему любить этого нового человека, даже если он вор и убийца. Но нужно освобождаться от образов, чтобы быть готовым к следующим.
Мы уже затронули интересную особенность Уайти Балджера: он очень нежен и заботлив по отношению к своим родным – матери, брату, сыну. Скажите, Джонни, играя, например, роль отца, привносите ли вы что-то из своего личного опыта отцовства или же стараетесь предложить некую альтернативную концепцию отношений, подходящую герою и не всегда подходящую вам?
Работая над любым персонажем, важно найти такие точки, опираясь на которые получится сделать образ правдивым. Так что если я обладаю нужным для роли жизненным опытом, то, конечно, я к нему обращаюсь. Разумеется, я никогда не жил, как Уайти Балджер, и не занимался ужасными вещами, которыми занимался он, так что в этом плане я просто пребывал в предлагаемых обстоятельствах и пытался представить, как он думал в каждый конкретный момент. Но зато его как отца я понимаю прекрасно. Однажды я провел три недели в больнице, куда попала Лили-Роуз, когда ей было 7 лет. Никто из врачей не мог сказать, в чем дело, и нам всем тогда было очень тяжело. Я помню, каким беспомощным себя чувствовал: мой ребенок болеет, а я ничего не могу сделать, чтобы хоть как-то облегчить его страдания. Во время работы над фильмом я вспоминал те свои переживания. Личный опыт нужно использовать обязательно: только так можно добиться правды на экране. Только тогда зритель будет переживать вместе с тобой, когда он будет видеть, что ты не изображаешь, а действительно чувствуешь.
Кстати, о Лили-Роуз. Она не только красавица, но еще и постоянно доказывает, насколько талантлива. Сейчас она чуть ли не популярнее вас.
Я этим напуган до смерти. Каждый раз, когда я вижу ее при макияже или на страницах журналов, я начинаю нервничать. Она же моя маленькая девочка – и вдруг такая взрослая и накрашенная. Я никогда не хотел, чтобы она становилась актрисой, по крайней мере так рано. Но, конечно, все происходит так, как происходит. Ей нравится то, что она делает, – она получает огромное удовольствие от работы. Ее снимает Карл Лагерфельд, который когда-то снимал ее мать почти в таком же возрасте.
Это очень интересно – наблюдать за тем, как растет и развивается твой ребенок. Она уже на пути во взрослую жизнь, и как бы я ни хотел удержать ее в детстве, у меня это не получится. Она умная девочка и ко всему подходит очень сознательно. Я могу лишь гордиться ею и ее успехами. Но особенно я горжусь нашими с ней отношениями: что бы ни случилось, она знает, что может прийти ко мне и рассказать свою историю в мельчайших подробностях. Мы доверяем друг другу, и это дорогого стоит. С Джеком (сын Джонни Деппа) у нас такие же отношения: он понимает, что я
