– Ах, Лил, таковы браки в высшем свете. Сомневаюсь, что там супруги вообще разговаривают друг с другом, разве что за завтраком: «Передай мне тост, любимый» или «Еще джема, милый?»
Лил вздохнула:
– Чего еще ожидать, если замуж выходят ради денег, положения в обществе или потому, что так велит отец!
Повернув голову, Мартин взглянул на нее с интересом:
– А для чего, по-твоему, им выходить замуж?
– Ради любви, разумеется!
Произнеся эти слова, Лил крепко закусила губу. Ну зачем она это сказала? Вдруг Мартин решит, что она закидывает удочку по поводу брака с ним?
– Ты так романтична, Лил, – проговорил Мартин с легким ирландским выговором, от которого у нее защемило сердце.
– Я вдова. В этом нет ничего романтичного.
– Неужели? Так вот откуда этот черный цвет? Я думал, ты отказалась от другой одежды ради спасения души.
Взгляд Лил сделался очень выразительным, и Мартин опустил глаза.
– Прошу прощения, мне не всегда удается пошутить. Скажи, Лил, ты любила мужа?
– Он был хорошим человеком.
Мартин ненадолго задумался.
– Мужчина может быть хорошим, если он и не мил.
– Возможно. – Лил не хотелось продолжать этот разговор. – Разве тебе не надо следить за тем джентльменом?
– О Господи! – пробормотал Мартин и потянул ее за руку, увлекая за собой.
– Что случилось? Ты его видишь?
– А вон же он.
– Слава Богу!
Лил отчего-то хихикнула, и Мартин сверкнул белыми зубами.
– Можешь смеяться сколько угодно, но ты еще не знаешь мистера Торна. Я только-только оправился от последней порки.
Лил остановилась и недоверчиво посмотрела на него:
– Он бьет тебя! Мартин, ты должен сейчас же уйти от него.
Ее спутник усмехнулся:
– Я пошутил. Разумеется, он не бьет меня, но вид у него иногда бывает довольно свирепый.
Лил ускорила шаг и пошла впереди. Она расстроилась из-за того, что Мартин поддразнивал ее, заставляя демонстрировать чувства, которые ей обычно удавалось скрывать.
– Я польщен твоей заботой, – мягко проговорил Мартин, догоняя ее размашистым шагом.
– Ну что ты! Я позаботилась бы о любом бессловесном создании, с которым так плохо обращаются, – чопорно проговорила Лил.
– Ага, вот как ты обо мне думаешь!
При виде мрачного выражения лица Мартина Лил не смогла удержаться и рассмеялась.
Мартин улыбнулся в ответ, и вдруг у Лил появилось очень странное чувство, будто она падает.
– Лил? – Мартин едва успел схватить ее за руку. На этот раз он по-настоящему встревожился.
– Прости… у меня закружилась голова. Сейчас уже все в порядке.
– Тебя проводить домой?
Лил вздохнула, почему-то ей совсем не хотелось уходить. Хорошо остаться с ним вместе, но Лил не могла ему ничего сказать, поэтому вынужденно улыбнулась:
– Боюсь, тогда мистер Торн снова побьет тебя за невыполненную работу.
Мартин улыбнулся в ответ:
– Лил, ты просто ангел.
Сердце ее снова вздрогнуло. Ангел? Она была далеко не ангелом, но никому не собиралась об этом рассказывать. Она не рассказывала ничего мистеру Кейту, не рассказывала ничего Джейкобу и не собиралась ничего рассказывать Мартину, как бы сильно ей того ни хотелось.
Франческа улизнула от Эми и Хелен, бурно споривших о визитах к портным и о многом другом, и направился в «Клуб Афродиты». Она обещала навестить Рози; хотя Лил и говорила, что ребенок пребывает в добром здравии и хорошем настроении, Франческа хотела увидеть девочку лично.
Добсон провел ее наверх, в небольшую гостиную, где Рози играла со щенком. Она тут же подбежала и потянула Франческу за руку, приглашая познакомиться с маленьким пухлым существом.
– Я назвала его Джемом, – объявила Рози, потом взглянула на Добсона и хихикнула.
– Она говорит, что щенок похож на меня, – с улыбкой объяснил Добсон.
Франческа покачала головой:
– Не вижу сходства.
– А нос? – Рози аккуратно дотронулась пальцем до розового носика щенка. – Правда, очень похож?
– Ты хочешь навестить мать? – осторожно поинтересовался Добсон.
– Конечно, если она не слишком занята.
– Разумеется, она занята, но обидится, если ты не встретишься с ней по этой причине.
Вид у Добсона был такой, будто он собирался добавить что-то еще, но потом передумал.
Повернувшись, он молча проводил Франческу до крошечной конторы Афродиты.
Франческа осторожно вошла внутрь, и у нее упало сердце.
Афродита выглядела очень больной: лицо ее всегда отличалось бледностью, но теперь оно было белым, с лихорадочным румянцем на скулах, а блеск глаз свидетельствовал о сильном жаре.
Тем не менее, увидев дочь, она улыбнулась:
– Котенок, какой чудесный сюрприз! Почему никто не сказал мне о твоем приходе!
– Я решила проведать Рози.
– Ах, эта крошка такая милая. Она говорила, как назвала щенка?
– Джем, в честь Добсона. Рози считает, что они очень похожи.
Афродита рассмеялась:
– Добсон, конечно, притворяется оскорбленным, но, я думаю, на самом деле он тронут. Из него вышел бы хороший отец.
Афродита замолчала, задумчиво глядя на большое кольцо с бриллиантом, украшавшее ее палец.
– Мадам…
Испытывая неловкость, будто при вторжении во что-то очень личное, Франческа присела в кресло у стола.
– Мне дорога Рози, но я сожалею, что привезла ее к тебе.
Запачканные чернилами пальцы Афродиты замерли, а морщины на лице стали видны отчетливее.
– Почему ты так говоришь? Она ведь довольна, разве не так?
– Нет, я не то имела в виду… Я не думаю, что ей плохо.
– Да? Тогда в чем дело?
– Мадам, мне объяснили, что, приведя ее сюда, я подвергла вас опасности. Мне так жаль…
Афродита успокоилась, ее голос зазвучал мягче:
– Дорогая, я знала, что делала, когда соглашалась на твою просьбу. Разумеется, это опасные люди, но я не боюсь их угроз. Если никто не будет противостоять злу, что станет с нами со всеми? А кто сказал тебе, что ты подвергла меня опасности?
– Мистер Торн. – Франческа поднялась.
– Понимаю, – проговорила Афродита с легкой улыбкой. – В последнее время мистер Торн успевает прямо-таки повсюду, я права?
