сказала:
— Давно пора.
Адриан засмеялся и подумал, что качели казались менее опасными, когда кто-то говорил «Давно пора». Довольно долго он и миссис просто сидели и качались: короткие ноги болтались в воздухе, а длинные поднимались вверх, чтобы не тормозить качели. Но в какой-то момент силы оставили обладателя длинных ног и миссис словно по команде сказала:
— Сегодня самый теплый день весны из всех, что были, и, кстати, особенная дата…
— Стоп! — воскликнул Адриан. — Никаких Дато-слов в моем присутствии!
А потом добавил:
— Мне жаль, миссис. Просто он мне не нравится. Я даже не могу произнести вслух его имя. При этом я сам понимаю, что он… совершенно ни при чем. Никто в этом не виноват. И это самое неприятное.
Миссис Элдерли посмотрела на него и великодушно сказала:
— Все ясно.
Немного помолчав, она добавила:
W Не переживай, такое всегда причиняет боль. Всегда. Давай поговорим об этом лет эдак через шестьдесят, тогда ты поймешь, что я права.
Адриан предпочел бы не думать, как будет выглядеть миссис Элдерли через шестьдесят лет — возможно, как зомби с крашеными рыжими волосами, она будет сидеть прямо здесь, на этих качелях, которые к тому времени поржавеют еще больше. Он оттолкнулся ногами от пола, и качели снова пришли в движение. Мерное покачивание и апрельское солнышко так разморили и убаюкали его, что он вздрогнул, когда миссис Элдерли неожиданно произнесла:
— Хорошо выглядишь.
Адриан повернул голову направо, посмотрел вниз и спросил:
— Что?
Миссис Элдерли сделала глубокий вдох, потом выдохнула и сказала:
— Я… ты… кто бы мог подумать. Ну да, я…
Адриан понятия не имел, чего миссис хотела от него, но у нее был такой вид, словно она прямо сейчас собиралась извиниться. Однако она не успела ничего сказать, так как неожиданно, без всякого предупреждения, раздался голос, которого он давно не слышал:
— Найдется еще одно свободное местечко?
Здесь стояла она.
Стелла.
Стелла Мараун.
Незнакомое существо.
Ее волосы были намного короче, чем раньше, она держала в руке пластиковый пакет и не улыбалась. Адриан хотел что-то сказать, хотя бы жалкое «да» — но тщетно, не было смысла даже пытаться. К счастью, миссис сжалилась и показала на место возле себя.
— А как насчет этого? — спросила она. — Разве оно не свободно?
Стелла села, и они продолжили молча качаться уже втроем — вперед-назад, вперед-назад, — до тех пор, пока миссис Элдерли не покраснела и не объявила во всеуслышание:
— Да, кстати. Я буду ходить на курсы тренеров по йоге. Вчера записалась.
И Адриан и Стелла в один голос сказали:
— Ну и что? Ведь ты еще молодая.
Потом все трое снова замолчали, только теперь это молчание стало приятным. И в какой-то момент Стелла остановила качели, наклонилась вперед и спросила Адриана:
— Ну? Как поживаешь?
Адриан мог бы много чего рассказать ей. О художественном конкурсе, на котором он занял третье место, но никому не сообщил об этом — даже миссис, чей портрет тайком подложил к другим рисункам; ее лицо было одновременно и грустным, и счастливым. Он мог бы рассказать Стелле, что его приняли в художественную школу, где он познакомился с очень милыми людьми. А еще о том, как два раза сидел у постели старого Валико. Он приходил к нему, когда случайно узнал, что семья Мараун уехала на выходные. Он бы мог рассказать ей о многом: что больше почти не плакал, что подрос на целый сантиметр, что впервые в жизни получил плохие оценки за полугодие — и теперь у его матери наконец появился новый повод для беспокойства. Он мог бы ответить, что теперь рисует только то, что видел собственными глазами. Он мог бы говорить часами, чтобы Стелла узнала обо всех новостях, — но сказал только одно:
— Я тут проверил. Tallest Man, самый высокий человек на Земле. В действительности этот тип совсем крошечный.
— Ах! — воскликнула Стелла. — Наконец и до тебя дошло?
Она посмотрела на пластиковый пакет, лежащий у нее на коленях, и через миссис, которая изо всех сил старалась держаться особняком, протянула его Адриану:
— Чуть не забыла. Это тебе.
Адриан потянулся к пакету, но Стелла молниеносно убрала его и сказала:
— Стоит пять тысяч самых длинных купюр!
— О’кей, — кивнул Адриан. — Я занесу тебе деньги. Когда-нибудь.
— Ну хорошо, — вздохнула Стелла. — Вот, держи, пожалуйста.
Она передала ему пакет и встала.
— Пока, — тихо сказала она и медленно скрылась на своей кухне.
Несколько секунд Адриан оставался в полном оцепенении и не мог поверить, что сейчас Стелла по-настоящему сидела вместе с ними на качелях.
— Ну пожалуйста! — снова подала голос миссис Элдерли. — Не мог бы ты посмотреть, что находится в пакете?
— Что? — спросил Адриан. — Ах, это… да, конечно.
Он заглянул в пакет и обнаружил там немного запачканную и растрепанную синюю тетрадь. Когда он вытащил ее, то заметил на ней кое-что еще, мелкое и неровное, из-за чего у него на глаза навернулись слезы — опять эта аллергия, вокруг летало столько пыльцы.
Почерк Стеллы.
На обложке тетради.
— Что там написано? — нетерпеливо спросила миссис Элдерли. Она не взяла свои очки для чтения и, вероятно, вообще ничего не могла разобрать. — Читай вслух!
И Адриан прочел: «Всемирно известная книга высокорослых штуковин». Не обращая больше внимания на миссис, он начал дрожащими пальцами листать тетрадь, сгорая от нетерпения: повсюду даты и записи, выполненные корявым почерком Стеллы, на каждой странице рисунки и приклеенные фотографии. Он начал читать: «30 мая 2010 года, самый большой цветок в мире — аморфофаллус титанический с индонезийского острова Суматра, высотой до трех метров, воняет просто ужасно, запах напоминает смесь тухлых яиц и тухлой рыбы».
Адриан не смог удержаться от смеха: амор-фофаллусы титанические — это
