чтобы украсть содержимое.
Теперь Корт мог представить, что будет. Они остановят конвой, выгонят всех наружу и начнут резню.
Инструкторы ЦРУ в Харви-Пойнт учили Корта всему необходимому, но никто не учил его голыми руками предотвращать массовое убийство.
Он рефлекторно посмотрел на кузов грузовика.
– Что вы везете? – спросил он Бишару, который был явно встревожен его настойчивыми предупреждениями о засаде.
– Ничего особенного. Никакого оружия. Почему ты говоришь, что джанджи…
– Что там у вас? – более настойчиво повторил Корт.
– Снаряжение для лагеря. Кровати, радиоприемники, лампы, столы и прочая дрянь для офисных сотрудников и жилых помещений. Еще инструменты для строительства новой водокачки. А почему ты говоришь, что джанджи…
– Давай-ка посмотрим, – Корт развернулся на сиденье и открыл маленький люк, ведущий из кабины в просторное грузовое помещение. Там едва хватало места, чтобы протиснуться внутрь, перебраться через мешки с просом и ухватиться за какой-то металлический стеллаж, чтобы подняться над кучей сложенного груза.
– Передай мне свет, – крикнул Джентри молодому человеку, который высунулся вслед за ним.
– Что передать? – спросил Бишара.
– Чертов британский английский, – проворчал Джентри. – Дай мне фонарик!
Минуту спустя Корт и Бишара стояли на четвереньках поверх грузовой кучи. Здесь едва можно было ползать, а без фонарика было темно, как ночью. Они сталкивались друг с другом на каждом ухабе дороги. Водитель, наверное, гадал о происходящем, но продолжал рулить, как ни в чем не бывало.
– Почему ты говоришь, что джанджи нападут на нас? – Бишара наконец закончил свой вопрос.
Корт рылся среди коробок, пока говорил, бросая ненужное слева и справа от себя, а Бишара светил ему фонариком.
– НСБ ищет эту белую женщину, – объяснил Джентри. – Они хотят убить ее. Радиопередача Бьянки дала им понять, что она здесь. Думаю, у НСБ нет своих патрулей на дороге, поэтому они свяжутся с джанджами, чтобы достать нас. Тогда они убьют меня и эту женщину, но думаю, они перебьют вас всех только чтобы скрыть факт своего сотрудничества с НСБ.
Бишара кивнул, понимая, что скрывают за собой слова этого бешеного американца.
– Что я могу сделать?
– Нам с тобой нужно поработать вместе. Если получится, мы сможем вытащить остальных, понимаешь?
Юноша кивнул.
– Наш водитель, Рашид. Ты ему доверяешь?
Бишара пожал плечами.
– Я из племени загава, он из племени масалит. Но он хороший человек. Я скажу ему, чтобы он слушался тебя. Но что нам делать?
– Сначала помолимся о том, что я ошибся.
Молодой Бишара с серьезным видом наклонил голову.
– Дарфурцы постоянно молятся. Но джанджи все равно приходят и убивают нас.
Корт продолжал яростно копаться в грузе. Он уже отложил в сторону бензиновую зажигалку и механический будильник. Поднял тяжелый моток больших пластиковых пакетов для мусора и поднял его под свет фонарика. Затем он прорылся через пачки муки и канистры растительного масла. Убрал с дороги корзины с одеждой, сам взял фонарик и посветил на тяжелый деревянный ящик, стоявший на дне грузового отделения. Под крышкой обнаружилось сварочное оборудование, ацетиленовая и кислородная установки, сварочный шлем, металлические трубы и горелка.
Корт отвернулся и посмотрел на Бишару.
– Если они придут, мы будем драться.
– Американец, я знаю джанджей. Они разрушили мою деревню и изнасиловали двух моих сестер. Одну они убили, а другая повредилась умом после этого. Моего отца тоже убили. Остались только мы с матерью, она в лагере в Дирре. Если они придут, мы ничего не сможем поделать. У них пушки, лошади, верблюды. Если они пойдут на нас, мы умрем.
Корт покачал головой.
– Мы сможем это сделать. Эти джанджи – убийцы, но они трусы. Они приходят не сражаться, а убивать. Мы осложним их задачу, расквасим несколько носов, может быть, убьем пару человек, а потом они сломаются и убегут. Поверь мне, они не ищут битвы. Эти ребята убивают женщин и детей просто ради забавы. Мы справимся с ними.
– Не имеет значения, что они не настоящие солдаты. У них оружие, а у нас нет ничего, чтобы остановить их!
– Есть.
– Что же у нас есть?
– У вас есть я.
Парень уставился на него.
– Ты просто спятил, – сказал он, на его лице появилась кривая улыбка.
Значит, Бишара тоже немного спятил. Корт сразу понял, что он сможет поработать с этим пареньком.
– Как насчет других грузовиков?
– Э-э-э, в первом главным образом продукты. Припасы для рабочих, а не для беженцев. Инструменты для починки колодца…
– Забудь об этом. Что в грузовике перед нами?
– Брезентовые тенты, вода и шесть небольших генераторов для лагеря. Еще насос для колодца.
Тактическая часть мышления Джентри откликнулась еще до того, как он успел сформулировать ответ.
– Ничего стоящего. Последний грузовик?
– Ух-х, – Бишара на секунду задумался. – Ручные инструменты, доски и гвозди для строительства новой уборной. Да, и бензин для генераторов.
Корт направил фонарик на молодого человека.
– Бензин?
– Ну да.
Серый Человек кивнул.
– И сколько там бензина?
Глава 24
Бьянки удивился, когда увидел людей, заблокировавших дорогу впереди. Не менее пятнадцати человек; некоторые сидели на крупных, серых в яблоках, лошадях, другие восседали еще выше на бурых и желтых верблюдах. Их винтовки висели на груди или на плечах, красочные тюрбаны закрывали не только волосы, но и лица. Многие носили темные очки, кое-кто облачился в разносортный боевой камуфляж и армейские ботинки, но большинство были обуты в сандалии. Несколько человек носили свободные плащи с накладными карманами, а другие были почти обнажены выше пояса, не считая тактических жилетов, набитых винтовочными обоймами.
Это были джанджавиды. Обозначение происходило от арабских слов «конь» и «злой», так что их можно было назвать злыми всадниками. Темнокожие представители разных племен, происходившие от лучших арабских коневодов Судана, которые также разводили крупный рогатый скот или верблюдов. В наши дни любой арабский крестьянин, имевший лошадь, верблюда, а иногда и грузовой автомобиль, мог стать членом финансируемого правительством ополчения, творившего бесчинства над немусульманским населением западного Судана в течение последних восьми лет. Они были причиной гибели сотен тысяч людей и появления миллионов беженцев; они насиловали, калечили и терроризировали почти все живое на своем пути.
Если в мире существовало настоящее зло, – а кто мог это отрицать? – то джанджавиды были злом.
Но Марио Бьянки не боялся. Он знал этих людей.
Это конкретное воплощение зла находилось у него на содержании.
Итальянец был раздосадован очередной задержкой, но совершенно не беспокоился. Он имел договоренности с командирами этих людей, позволявшие ему беспрепятственно передвигаться по дорогам Дарфура. Иногда его останавливала банда представителей того или иного местного племени. Они не были жестокими невежами; они просто велели ему выйти из кабины, в то время как
