думали? Иначе лучших не отберёшь!
Хищные шестиногие тоже плодятся с огромным запасом: им ведь отбор тоже нужен. Для этого и у них полно своих хищников, от яйцеедов до птиц и мелких животных. Одновременно все дружно отбираются на иммунность патогенными грибками и микробами. И периодически на закалённость — погодой.
Так все и выживают — по крутой синусоиде. В самый тяжкий год вымирают почти дочиста. Но те, кто ухитрился выжить, не лыком шиты: за лето — новая популяция, как с куста, да ещё с новой хитростью!
А порой плохой год случается у хищников. Казалось бы, пользуйся моментом, наращивай численность до беспредела! Но отбор мудр. Стоит популяции загустеть сверх меры, как она сама начинает вымирать — от болезней, бескормицы и общей нервозности. Стресс и теснота отшибают у самок желание спариваться, изнемногочисленных яиц вылупляются в основном самцы — популяция мудро уходит в подполье. Три–пять, ну семь процентов выжившего потомства — норма приличия для средне–благополучной популяции насекомых. А в море, у крабов с рыбами, и того хуже: из десятков и сотен тысяч икринок выживают единицы. И жизнь вида продолжается вечно!
К сведению. Хищники и паразиты — треть видового разнообразия насекомых и десятая доля по массе. Но эта доля вездесуща! На каждого едока растений охотятся два–три десятка видов хищников. Столько же видов паразитов пытаются съесть его изнутри. Паразиты поражают от 40 до 80% популяции, хищники съедают львиную долю оставшихся. Кроме того, каждого вредителя могут заразить три десятка разных грибков, столько же бактерий и десяток вирусов.
«Мясоеды» есть почти во всех отрядах насекомых. Я посвятил им отдельную главу. Самые завзятые — осы, стрекозы и богомолы, а также многие кузнечики, клопы и жуки, мухи и муравьи. Паразитов тоже хватает. Наездники — самая обширная, но далеко не единственная группа любителей отложить яичко в чужое тело. Очень много паразитов среди мух, клопов и клещей. Только России найдено уже около полутысячи видов перспективных убийц.
Пауков в полях на порядок меньше, чем насекомых. Но по паре вредителей в день усреднённый паучок выпивает. Иное дело — сады: здесь пауки могут составлять треть населения, заметно подъедая вредных бабочек. А в лесах пауки — хозяева! В кронах деревьев их может быть больше, чем насекомых, и их улов — четверть всех гусениц и личинок.
Многие плотоядные берут размахом. Одно только семейство наездников–яйцеедов — трихограммовые (стр. 2И) — поражает яйца двенадцати отрядов насекомых. То есть и жуков, и мух, и бабочек, и клопов, и ещё восьми отрядов! Для справки: сейчас известно около 60 000 видов наездников. Видимо, столько же ещё не известно.
Другие хищники, наоборот, однолюбы. У иной бабочки целая толпа таких «фанатов» — дёргаться без толку, всё равно найдут. Например, у айвовой моли двадцать два паразита, и только три из них жрут ещё и платановую. Айва, что ли, вкуснее?.. Но и у платановой -— тот же аншлаг!
Примерно то же и у грибов с микробами. Каждого грибка тоже ищут десятки паразитов: бактерии, хищные грибочки. Не остались в одиночестве и нематоды. Найдено уже около двухсот штаммов грибов, поражающих картофельную нематоду! В «удачные» годы болезни почти полностью выкашивают популяцию–жертву — никаких ядов не нужно.
И у сорняков жизнь не мёд. Все они болеют разными мучнистыми росами, пятнистостями и корневыми гнилями. На одном только полевом вьюнке найдено 29 видов грибов, три из которых уничтожают растение почти полностью. Такие же грибы найдены и для амброзии. И для лебеды с осотом. Я уже молчу, как их обожает тля! Их цветки жрут долгоносики, а листья — листоеды. И чем их больше, тем меньше у нас хлопот.
Вот почему, оказавшись в лесу, степи или давно заброшенном саду, мы кожей чувствуем покой, устойчивость, надёжность мира. А поля и огороды вызывают какую–то фатальную озабоченность. Что у нас тут? В теплицах, где применяют биозащиту, может обитать 5–6 видов хищников–специалистов. Дай волю — и эти изгои смогут заменить половину ядов, но кто ж даст? В огородах и полях без химического пресса — до 30 видов: по 3–6 охотников наодного вредителя. Это мало, но половину урожая и они порой сохраняют! Поля и сады с обычной химзащитой практически пусты: всего 5–7 видов хищников. Вместо положенных 20–30, на каждого вредителя охотится один вид, максимум два! Да и те еле ползают. Комментарии нужны?..
Специи
Если б всё дело было в калориях, кулинарии не существовало бы…
И вот самое интересное о насекомых. Как думаете, кто управляет их взаимным пожиранием? Растения! Оказывается, они прямо регулируют численность своих поедателей. Для этого они организуют, в частности, беспроводную воздушную связь — химическую.
Скажи мне, что ты ешь, и я скажу, кто ты! Миллионы лет питаясь растениями, поневоле присваиваешь себе их вещества. И в том числе БАВ: ферменты, гормоны, феромоны. По сути, биохимию животных определяет биохимия корма. И к нам это относится в не меньшей степени, и восточная медицина давно это знает и использует. А у насекомых, клещей, нематод и грибов с микробами это почти буквально.
Учёные Никитского ботанического сада (Ялта) обнаружили: каждый биоценоз создаёт общие блоки химической сигнализации. Судя по всему, один из главных блоков — ароматические растительные вещества из группы терпенов. Ими пахнут многие листья, цветки или плоды. Оказалось, что одновременно они являются гормонами и феромонами многих насекомых и клещей. И даже грибов! Общий эффект этих веществ — равновесие экосистемы.
Понюхаем грушу: аромат — так и съел бы! Заметьте: «слюнки текут» и у членистоногих, и у грибков. Это запах терпена в кожице плода. Он привлекает едоков, скажем, плодожорок. И тянет за собой всю развесёлую пищевую цепь. Он же — половой феромон плодожорок: есть пища — надо размножаться. Он же — гормон роста и линьки: есть корм — надо расти. Однако он же тормозит линьку цикадок и нематод: растение — не самоубийца. Но нюхнём глубже. Тот же терпен прекрасно известен хищникам: где плоды — там и жертвы! Он же — привлекающий феромон для наездников, хищных клопов и ос. Он же — их феромон размножения. Но он же привлекает и всех, кто паразитирует на хищниках. Это особая армия: и насекомые, и клещи, и грибы. А у них есть свои паразиты. А у тех — свои… В общем, все попытки взаимно сглажены: все взаимно съедены. Вспышка не удалась. Ужас. А всё этот проклятый грушевый аромат!
На этой же грушке, разумеется, хозяйничают и микробы, и
