— Мы — необходимость, — мрачно ответил он, — мы стоим между неосведомленностью и уничтожением. И чтобы предотвратить последнее, мы применяем первое. Это горький напиток, который тебя учили ненавидеть, но его нужно проглотить.
Кандавир вызывающе посмотрела на него.
— Я в это не поверю.
— Я восхищаюсь Вашим упрямством.
— Что случилось на горе Арарат?
— Какой в этом теперь толк?
— Я хочу услышать из твоих уст правду хотя бы раз.
Вальдор холодно улыбнулся.
— Чтобы правда чего–то стоила, её нужно сохранить. На протяжении всей жизни никто не будет знать имя Ушотана, даже несмотря на то, что его величие многим больше, чем у тех, кто будет нести ответственность за строительство Империума. Не имеет значения, что делается, кем и для кого, если это не запомнится. Поэтому я не могу рассказать Вам ничего стоящего, Высший Лорд, ибо то, что Вы просите, обречено на забвение.
— Ты просто трус.
— Верьте этому, если Вам так угодно.
Кандавир с отвращением покачала головой. Её плечи поникли. На них навалилась страшная усталость, и в первый раз с тех пор, как она покинула свои покои во Дворце, она ощутила холод.
— С тобой спорить все равно, что с камнем, — пробормотала она.
— Уходите отсюда. Вреда Вам не причинят. Может быть, у Вас есть судьба, которую я не вижу, и было бы напрасно от нее отказываться.
Кандавир посмотрела на него, ощущая себя старой и бесполезной.
— Зачем беспокоиться? Почему бы тебе не закончить то, что начал?
Вальдор устало вздохнул и протянул руку, чтобы помочь ей подняться.
— Вы во многом были правы. Но не обо мне. Я ничего не желаю, меньше всего я хотел власти и уж тем более мести.
Кандавир заколебалась, но все–таки взялась за протянутую руку.
— Я всё гадала, зачем ты вернулся во Дворец, — сказала она. — Один, в то время как Император был так далеко. В то время всё казалось странным.
— Он не может всегда быть с нами, — ответил Вальдор.
— А Вы, генерал-капитан? — спросила она. — Вы можете всегда быть с нами?
Вальдор отпустил её руку. Буря потихоньку утихала, обнажая мокрые стены Дворца вдалеке. Дым поднимался над вершиной Сенаторума Империалис, окрашивая неспокойное небо. Здание, несмотря на всю свою новизну, казалось необычно древним, словно несло на себе бремя бесчисленных лет еще до завершения постройки.
— Полагаю, что да, — сказал он. — По правде говоря, я и сам не знаю, куда я еще мог бы пойти.
СЕМНАДЦАТЬ
Окруженный рваным коронным разрядом от входа в атмосферу, орбитальный посадочный модуль прожег себе путь через облака. Ко времени, когда он вышел в открытое пространство, его бока почернели, а тормозные установки выли на полной мощности. Он замедлился, грузно маневрируя, чтобы выйти на главный вектор сближения, и затем снизился над северной зоной шпилей Дворца. Вскоре он уже парил над широкой посадочной платформой, бывшей частью растущего зародыша сооружения, которое однажды поднимется ввысь на многие сотни этажей и будет увенчано рядами батарей макро-пушек, аналогичных орудиям линейных крейсеров.
Посадочный модуль выплюнул дым, окутавший его подобно юбке. Коснувшись поверхности, его стабилизирующие опоры расширились, двигатели отключились, и окружающее бока мерцающее марево постепенно рассеялось. Входной люк открылся, и пять стражей в невыразительных масках спустились сквозь пар, каждый в темно-красных одеждах и с шипастым силовым копьем.
Наконец главная рампа с шипением опустилась, выплеснув глубокий желтый свет на забрызганную грязью площадку. Одинокий старик сошел вниз, шаркая и опираясь на длинный деревянный посох при ходьбе. Капюшон его одежды был откинут, обнажая худосочную голову как у хищной птицы.
Все присутствующие на стоянке немедленно поклонились — стражи, смотрители порта, прислуга, спешившая обслужить топливопровод посадочного модуля, сотрудники протокольной службы и досмотрщики, парящие на краю платформы со своими автоперьями и инфопланшетами.
Все, кроме одного, склонявшегося лишь перед Императором.
— Лорд Малкадор, — сказал Вальдор.
— Генерал-капитан, — тепло улыбаясь, ответил Сигиллит. Он подошел к Вальдору и положил костлявую руку на его латную перчатку. — Рад Вас видеть. Впрочем, с воздуха…
— Да, повреждения, — отозвался Вальдор, убирая перчатку и сопровождая Малкадора к открытому проходу, украшенному позолоченной аллегорией на Объединение: идеализированные мужчина и женщина в тени милостивого ангелоподобного защитника. — Мы поговорим об этом наедине.
Оба вошли внутрь, сперва облаченные в мантии стражи следовали за ними, но затем, в извивающихся коридорах огромного пространства Дворца, оставили их. Они шли вверх через безмолвные и пустые помещения, взбираясь по закрученному колодцу мраморных лестниц, пока, наконец, не вышли в высокую галерею, заставленную обшарпанными скульптурами. Зимний свет, все еще тусклый из–за грозовых облаков, собрался на западе, скрадывая цвета изысканных гобеленов. Через высокие окна ясно виднелись далекие вершины — широкий каменный венец, светящийся под вихрящейся тенью.
— Я рад вернуться, — сказал Малкадор, подходя к тумбе из полированного альвуда[10] и взяв кристальный кувшин воды. Он налил себе стакан и предложил другой Вальдору, затем сделал глоток. — Луна совсем не такая, какой я ее запомнил. Там все еще царит ужас, прямо как раньше во многих местах здесь. Я полагаю, Селенар сами себя загнали в безумие.
Вальдор кивнул.
— Они приняли Вас лично?
— Мы пока до этого не дошли. Для следующей стадии потребуются эмиссары.
— Этого будет недостаточно.
— Нет, думаю, нет. Поэтому я и вернулся: как проявил себя Легион?
Выражение лица Вальдора сложно было понять.
— Достаточно хорошо, — сказал он. — Конечно, есть слабости, но у них получится лучше в следующий раз. Набор и обучение остаются… обременительными.
— Тогда придется удвоить усилия, — произнес Малкадор. — Принимая во внимание их силы, нам потребуется больше одного подразделения. Трех, я думаю, будет достаточно.
— У нас еще нет трех.
— Тогда нам нужно работать усерднее, — Малкадор поставил стакан и пошел вдоль галереи, его мягкая обувь утопала в ковре. — Были ли Катаегис в силах мятежников, которые дошли сюда?
— Немного, — сказал Вальдор, идя рядом с ним.
— Так они не исчезли полностью, — Малкадор поджал сухие губы. — Я боюсь, полюбить их замену будет труднее. Однако мы создавали их не для товарищества. — Он достиг точной копии древнего греко-римского метателя диска в натуральную величину, выполненной из неразрушимого камня с точностью до мельчайших деталей. — Как обычно, Он настаивает на этой спешке. Он желает, чтобы мы сейчас же заполучили генокульты, построили флот и довели Легионы до полной боеготовности. Ему бесполезно рассказывать о том, как сложны подобные дела, поскольку Он видит лишь цель, а не путь к ней. Когда–нибудь это может навлечь на нас беду.
