везде. Как же сложно находиться рядом с ней и не касаться ее. С другой стороны, чего я жду, она ведь все уже выложила. Не могу не потянуть ее на себя, одновременно закрывая перегородку, отрезая нас от Славы.
– Эй! Но я еще недорассказала… – тут же возмущается моя амазонка. Мне пока сложно представить, что она пережила и сколько вытерпела, но я знаю одно. Ее отчиму – ублюдку – от меня не скрыться. – Володя, я не рассказала ту историю с Эдиком и вообще… Прекрати мацать мой зад. Мне неудобно, юбка сейчас порвется. И ты еще не сказал, веришь ли мне.
Она говорит и говорит, а я не выдерживаю и рот языком затыкаю, в себя Полину вдавливая. Нужно, наверное, извиниться за свое поведение, но и она сама виновата. Что мешало все это раньше мне рассказать? Зачем мучила меня ревностью, которую я раньше не испытывал никогда.
– Ты не сказал, – отлипает Полина, обнимая меня за шею и ерзая по вставшему члену. Я смотрю по сторонам и вижу, что еще как минимум пол часа мы будем стоять в пробке.
– Что? – задираю ее юбку, выругиваюсь, потому что она в колготках. Все-таки ее идея ходить без трусов была замечательной.
– Ты не сказал, веришь ли мне, – шепчет она, сама лаская мою шею, а я глаза от восторга прикрываю. Ладно, порву колготки, потом вагон ей куплю.
– Верю, детка, конечно, верю, – тяну колготки пальцами, готовый услышать характерный треск, но вдруг ее мягкие пальцы касаются моих сосков прямо через ткань рубашки, а затем тело пронзает адская боль.
– А, Полина! – открываю глаза, а она уже с меня слезает и рядом садится как ни в чем не бывало. – Это, между прочим, больно, хоть бы предупредила, что любишь такие игры.
– Никаких игр, пока ты не извинишься за свое отвратительное поведение. Или ты считаешь, я так быстро забуду твою проверку? – бесится она и руки на груди складывает, а я ножку ее глажу.
– Согласен, был не прав.
– И?
– И я прошу прощения. Порядок?
– Я принимаю твои извинения, но доступ к своему телу тебе ограничиваю…
– Что, блять?! – это еще что за херня. – Мы еще не женаты, а ты мне доступ ограничиваешь?
– Вот именно, мы еще не женаты, а ты мне проверки устраиваешь и сцены ревности. Нет, ты, конечно, снова можешь меня изнасиловать…
– Ну так тебе это даже понравится…
– Но тут же встанешь в один ряд с моим отчимом… – бьет она меня по руке, и сама кнопку нажимает, которая перегородку поднимает.
– Вот же зараза, – шиплю я про себя. – Жить мы все равно будем вместе.
– Да, пожалуйста. Но тебе все равно ничего не светит.
– Если только ты сама на меня не запрыгнешь, – усмехаюсь я, а Полина фыркает и ко мне наклоняется, горячим дыханием ухо опаляет. – В этой машине только одно похотливое животное и это не я. О, приехали… Пойдем?
Она улыбается, а у меня зубы сводит от злости.
– Ну пойдем.
Глава 36. Владимир
Встреча прошла удачнее некуда. Только вот я этому не рад. Министр строительства области так увлекся беседой с Полиной, что я еле сдержался, чтобы не заехать по его бородатой морде. Но да, он дал нам отсрочку на решение проблем и пообещал вложиться в новый проект загородного строительства. И я, конечно, понимаю, что Полина буквально очаровала его, а ведь настроен он был крайне отрицательно, но это не помешало мне взбесится, когда она мило улыбалась ему и строила свои хитрые глазки.
Мы с Лавровым молча пожали руки, зато руку Полины он буквально обслюнявил. Не забыв напомнить, что для нее свободен в любое время. Одному Богу известно, как я это выдержал.
Когда мы сели в машину, я буквально вырвал из ее руки злосчастную бумажку и выкинул в окно. Услышал ее задорный смех.
– У тебя какой-то пунктик на стариков? – поворачиваюсь и вижу, как улыбка сползает с ее лица.
– То есть ты не поверил, что ты был у меня единственным стариком…
– Ну при чем тут это?!
– А разве ты не намекнул на отчима?!
– Ну хватит, я же сказал, что верю!
– Тогда к чему эта глупая ревность?!
– Да потому что ему ты улыбалась, а мне ни разу за весь день! – тоже не остался я в долгу.
– Ну, может быть, потому что он не насиловал меня, называя это проверкой!
– Ох, поверь, детка, этот хрыч поимел тебя в таких позах, о которых я даже не слышал.
– Вот не надо судить всех по себе! Он очень милый старичок!
– Да ты издеваешься?! Ты специально меня доводишь?! – не выдерживаю и ору я, а эта коза вдруг смеется и ближе подсаживается, дыханием кофейным лицо опаляет. Блять. Я перевожу взгляд на кнопку для перегородки и уже тянусь к ней, но она бьет меня по руке.
– Просто хочу тебе доказать, что ты совсем не старик и вообще у меня на них не стоит.
– Я старше тебя на шестнадцать лет.
– Будь ты стариком, у тебя бы случился сердечный приступ, а ты ничего, – проводит она пальчиком по моей вздымающейся груди. – Держишься еще.
Я не выдерживаю, палец этот ее беру и ниже тяну, к члену, которому даже этот палец будет в радость, который уже поет оду, только чтобы его коснулись.
– Еле держусь, Полина.
Она провела этим самым пальчиком по бугру на штанах и, склонившись к ушку, ласково прошептала:
– Секса не будет.
И тут же отсела подальше.
– Да еб твою…
– Кстати, я так поняла, встреча с Лавровым прошла успешно, – резко и с улыбкой переводит она разговор, и я сам успокаиваюсь. В конце концов о проблемах нижнего этажа можно будет поговорить и дома, когда я ее раздену.
– Успешно, завтра еще хочу поговорить с Василиной, если она пойдет мне на встречу, то я, может, дам ей по собственному уволиться. Ты знала ее раньше?
– Первый раз здесь и увидела. Ну, у тебя в компании. Отчим рассказывал, что он детдомовский, поэтому так был рад принять меня в семью, – корчит она рожу отвращения. – Так что ты меня своими обвинениями очень удивил.
– А Майю Грановски ты откуда знаешь?
– А, мы случайно встретились на курсах самообороны. Она рассказала, что пережила насилие и, несмотря на то, что счастливо замужем, все равно хочет чувствовать себя под защитой даже без охраны.
– Ты ходила на курсы самообороны? – интересненько. – Чему научилась?
– Ну, как минимум убегать и избегать изнасилования. Помнишь удар
