тревожные девяностые годы ученые-атомщики торопились высказывать свое отношение к созданию отечественной атомной бомбы. Особенно в части, касающейся конкретной работы ученых и специалистов с использованием полученной от разведки госбезопасности информации по теме.
Любопытным стало интервью академика Евгения Велихова, опубликованное в газете «Аргументы и факты» за 1999 год. Это было время пятидесятилетнего ядерного триумфа советской разведки и торжества советской науки — ведь именно в августе 1949 года в Союзе была взорвана первая отечественная атомная бомба.
А любопытной эту статью можно считать по той причине, что в самом ее заголовке содержалась интригующая оценка дел ученых, специалистов и разведчиков. Именно из уст академика дается оценка, подводящая черту спорам среди второго поколения физиков-ядерщиков: нужна ли была отечественная атомная бомба?
Евгений Павлович своим высказыванием укреплял веру в правое дело тех, кто оказался в сложнейшее для страны время в рядах создания отечественного атомного оружия, а это ученые, инженеры, разведчики…
Автор много внимания уделял в своих рукописях и заметках «атомной эпопее» госбезопасности, особенно когда говорил о творцах «ядерного триумфа» — разведчиках: стратеге НТР Леониде Квасникове, «лондонском» атомном разведчике Владимире Барковском, замечательных кураторах агентурной атомной сети в США Анатолии Яцкове и Александре Феклисове.
Обращение к авторитету академика Велихова — это дань громкого провозглашения великих достижений в отечественной ядерной индустрии, величина которых стала видна через десятилетия после 29 августа 1949 года. И тогда, и тем более теперь виден триумф страны и народа в нескольких судьбоносных для государства ипостасях: политической, экономической, военной, международной.
Так что же кроется за интригующим заголовком статьи с обращением академика к читателю, а вернее, к народу? А он гласит: «Без атомной бомбы мы были бы второстепенной державой».
Прежде всего хотелось бы сказать несколько слов об академике. Вот что говорится в преамбуле к статье:
«В эти дни отмечается пятидесятилетие первого взрыва советской атомной бомбы. Давно уже лежат в земле почти все ее создатели — академики Курчатов, Арцимович, Харитон и другие, но споры о том, была ли она нужна, не затихают и по сей день даже среди второго поколения физиков-ядерщиков.
Академик Велихов в этом смысле не исключение. Работы Евгения Павловича в области физики плазмы, управляемого термоядерного синтеза изучают в университетах многих стран мира. О том, что такое ядерный взрыв, он знает не понаслышке. Велихов руководил ликвидацией последствий чернобыльской катастрофы…»
В статье академик затрагивает события в Академии наук Союза в трагические годы — в 30-е и последующие, вплоть до 90-х. Об этом следует говорить хотя бы потому, что ядерная физика, несмотря на трагизм общения с ней государственных верхов, смогла выстоять, принять вызов физиков Запада и создать не просто атомную бомбу, а атомную промышленность.
Так вот. Академик Велихов говорит о таких фактах в жизни отечественной академии, которые не столь часто упоминаются в контексте трудностей в ее деятельности в разные периоды. А это первые годы революции, когда появилась тревожная идея замены Академии наук государства общественной организацией, это высылка из страны крупнейших русских ученых. Прежде всего гуманитариев или физическое уничтожение тех из них, кто под «либеральными флагами» был в стане партии кадетов. И лишь в 70-е годы начали восстанавливаться политические науки, ранее, как замечает академик, «оскверненные кадетским либерализмом».
Политические науки фактически заново прорастали через журналистов и дипломатов, но к 91-му году, решительно отмечает академик, «мы пришли оторванными от родной истории, малообразованными, получив по импорту дешевую либеральную версию так называемого порочного «рыночного фундаментализма», что и привело к духовной, культурной и материальной катастрофе».
Академик дает аналитическое обоснование того факта, что шаг за шагом после кризиса гуманитарных наук начала 20-х годов наступил кризис в биологии. И «народные ученые» типа Лысенко и его коллег уничтожили агробиологию, а затем разгромили нарождающуюся генетику. Он отмечал: «Мне известно, что та же судьба готовилась и для физики». Разгром Физического института МГУ был начат в 35-м году, и там «мракобесие воцарилось до 1953 года». Такие же судьбы ожидали физические отделения АН СССР, когда в начале 1949 года проявила себя тенденция «о вредительстве в физике» и назревала широкая дискуссия, готовились статьи в прессу.
Справка. Существует легенда (по Велихову), что, узнав об этом, физики-ядерщики Курчатов, Зельдович и Харитон вместе позвонили Берии. Они заявили ему, что если немедленно не изменится подход к науке, то атомная бомба не взорвется. Берия якобы доложил «ультиматум» ученых Сталину с их требованием: «Либо дискуссия, либо бомба». И якобы вождь ответил: «Конечно, бомба, но дискуссия — это тоже хорошо… Дайте ее опубликование в журнале мясо-молочной промышленности».
И потому весьма верно звучат общественные высказывания Анатолия Яцкова и Владимира Барковского в защиту факта участия разведки в появлении в стране атомного оружия. Это было время, когда «младофизики» во всеуслышание утверждали, что «лучше бы СССР не пытался создавать нашей страны «холодной войны» и гонки вооружений».
И вот категорическое заключение академика Велихова:
«Но в таком случае мы бы сейчас находились в положении, скажем, Мозамбика или Камеруна. Чем отличаются такие страны? Тем, что у них нет науки, и это ставит их в абсолютное зависимое положение от остального мира.
Мы же благодаря работе над ядерным оружием сумели развить нашу науку, сделать ее достижения конкурентоспособными на мировом рынке».
И не в этом ли вершина триумфа наших Героев, и среди них — Анатолия Антоновича Яцкова! И весьма многозначительны в этом отношении слова академика, фактически обращенные к оценке подвига наших Героев:
«День 29 августа 1949 года, когда была взорвана первая советская атомная бомба, стал днем для нашей страны поистине великим моментом!»
Послесловие к послесловию
Казалось бы, все сказано и пересказано, однако работа с обширным материалом, как считает автор, только по теме, открыла еще некоторые горизонты видения проблемы «атом — ученые» либо «наш атом — Запад». Наконец, этическая сторона дела, с которым соприкоснулось человечество…
Два знаменательных высказывания принадлежат стойкому апологету научно-технической разведки, соратнику легендарного Квасникова. И оба в весьма лаконичной форме передают глубину явления «отечественная атомная разведка».
Когда в тревожные девяностые годы начались нападки на госбезопасность, ее обвиняли в попытке присвоить себе «лавры атомного успеха» Отечества. Анатолий Антонович решительно пресек это нелепое утверждение всего одной фразой: «Каждый занимался своим делом». И он эту мысль высказывал до поры до времени только в узком кругу единомышленников.
Позднее эту, по сути своей, константу о
