он не возьмёт трубку. Страх меня одолевал. Давно не испытывая никаких эмоций, я обрадовалась страху.
Дозвон. Идут гудки. Нет ответа. Глядя из окна автомобиля на вечерние улицы, я уже планировала менять адрес и ехать домой. Ответил.
– Алло, ты едешь?
– Да, я уже подъезжаю.
– Где именно? Подъезжай к соседнему дому. Я буду тебя ждать около калитки центрального входа.
Когда я приехала, он стоял с подушкой в руках. Казалось, что его выгнали из дома. На самом деле из дома его никто не выгонял, он сам ушёл. История банальная и ничем не примечательная: семейные отношения, которые изжили себя, а возможно, всегда существовавшие только на бумажке. Он смотрелся одновременно сиротливо и брутально. Хотелось его прижать к себе и защитить, но чувствовалось, что он способен защитить тебя сам. Встречались мы с ним днём на съёмной квартире, которую он арендовал через дорогу от своего дома. Подушку взял с собой, потому что в съёмной квартире подушки отсутствовали.
Он открыл мне дверь из авто, я вышла из такси, он рассчитался с водителем, и мы пошли в подземный паркинг за его железным породистым конём.
– Поехали?
– Куда?
– Просто покатаемся.
Мы наслаждались внезапно начавшимся снегопадом, музыкой и молчанием. Мы понимали друг друга без слов.
Проголодавшись и решив поужинать, мы заехали в ближайший ресторан. По стечению обстоятельств это был тот же самый ресторан, где я когда-то сидела с мужчиной, который подарил мне предновогоднюю сказку. И сейчас я вновь была здесь. Он пригласил меня за тот же столик, на то же самое место. У меня было ощущение дежавю.
– Ты хочешь что-нибудь выпить?
– Я не уверена, мне нужно подумать.
Подошёл официант.
– Добрый вечер.
– Добрый вечер, что будете заказывать?
– У вас есть безалкогольный глинтвейн?
– Да.
– Тогда мне алкогольный.
Логика работала в обратном направлении.
Во время нашей неторопливой, ненавязчивой беседы он мило и нелепо ел салат, отводил в сторону глаза, когда я смотрела на него, и рассказывал забавные истории из своей жизни.
– А почему именно эта марка машины? По сообщениям трудящихся, они ломучие до ужаса, и, если я ничего не путаю, детали делают так, что приходится менять весь механизм.
На этом наши разговоры об иностранном автопроме закончились.
Мы вышли из ресторана сытые и весёлые. Два бокала вина разморили меня. Я оказалась в пространстве спокойствия и невесомости. Он открыл передо мной дверь в автомобиль. Оказавшись в машине, мы обдумали продолжение вечера и решили вернуться в место нашего знакомства.
На полпути до пункта назначения, где-то посередине между рестораном и квартирой, мы наглухо встали.
– Что-то я ничего не понимаю. Что случилось?
– Ты шутишь? Ты придуриваешься надо мной? Поехали давай! Трогай! Эх, вы, кони, мои кони, кони привередливые!.. – я начала голосить подряд все песни о конях, которые только знала.
Он не шутил. Машина отказывалась ехать дальше.
Я вспомнила свои слова в ресторане и вжалась в кресло, искоса смотря на него и виновато улыбаясь. Я знала, что сейчас последует вопрос.
– Ты помнишь, что говорила в ресторане?
– Помню. Теоретически можно считать, что это говорила не я, а те, кто говорили мне, но не буду спорить, язык – мой враг. Она ревнует, – погладила я приборную панель автомобиля. – А ещё говорят, что у машин нет сердца. И что будем делать? Бросать её здесь, в центре города, без присмотра на ночь небезопасно.
– Сейчас будем вызывать эвакуатор. И отвезём машину сразу к сервису. Около дома ей стоять бессмысленно. Утром её посмотрят.
– Не расстраивайся только, пожалуйста, не расстраивайся… Это не страшно! Я прошу тебя, не переживай силь-но…Сидя в салоне автомобиля и ожидая эвакуатор, мы начали обниматься.
– Что ты делаешь? Окна впереди не затонированы, всё видно!
Он деликатно ставил мои ноги на место, чтобы они вновь оказались у него на коленях, отбрыкивался от меня и смеялся.
Подъехал эвакуатор. Мы вышли из автомобиля. Машину начали грузить. На улице было холодно.
– Ты замёрзла? Ты хочешь домой? Если… – начал было он.
– Нет, я останусь с тобой, – перебила я его.
Он знал, что я не уеду без него; я знала, что он об этом спросит.
Казус пришёлся на одну из центральных улиц возле набережной. Несмотря на порывистый сильный ветер, мы, прижавшись друг к другу, любовались небом и ночным городом, которые, как в зеркале, отражались в городском пруду. Красиво, романтично и сказочно.
Весь проделанный маршрут занял около трёх часов. Уставшие и разбитые, вернувшись домой, мы хотели только одного: быстро залезть под одеяло, согреться и уснуть.
Оказалось, что наш совместный сон нам только снится. Задремать удалось лишь под утро, когда солнце уже светило в окно, то самое окно, с которого всё началось.
Прилетевшие на карниз два голубя, как утренние гости, заставили меня вскочить с кровати и подбежать к ним с пожеланием доброго утра. Я не стала открывать окно, чтобы не спугнуть птиц. Веня встал и подошёл к окну вслед за мной.
– С кем ты там разговариваешь? – спросил он, обхватив меня своими сильными руками.
– Смотри, голуби! Венечка! Голубь и голубка!
Голуби замерли без движения и смотрели на нас, а мы, не шевелясь, смотрели на них.
Я давно не чувствовала себя такой живой.
Наскоро выпитые две чашки кофе. Такси.
Я проводила его в аэропорт. Он улетал в Москву.
Я к вам пишу, чего же боле…
На работе произошёл неприятный казус, коим не было числа. Вернувшись домой, я выпила стакан кефира и мирно легла спать с кошками.
Находясь в полусне, я машинально вздрогнула, когда пропиликал телефон: слишком много сюрпризов произошло за одни сутки.
Сообщение было от него. В двенадцать часов сорок семь минут. А я ведь и совсем забыла, что обещала перезвонить. Забыла я и о том, что чувствовала к нему тогда.
«Лана. Жаль, что ты не перезвонила. С другой стороны, тебе неприятно из-за некоторых моментов, и ты решила таким образом мне ответить, чтобы я понял свои ошибки. Но делать это совсем не обязательно, я тебе звонил, чтобы сказать то, о чём я думал последнюю неделю. Так уж получилось, что я тебе напишу, хотя хотел сказать голосом, чтобы ты меня услышала. Я знаю, о чём ты думала, когда я позвонил: у парня через неделю наступил “голод”, и он звонит. В действительности я тебя хотел уже по прилёте в Москву. Просто до сего момента я был не готов тебе звонить. Я был просто не готов. Я хочу, чтобы ты знала, что ты классная, ошеломительная девушка.
