Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
ясно, что диспозиция войск могла быть более продуманной. Возможно, какое-то число спартанцев следовало добавить к фокейскому фланговому охранению, поскольку ни один тренированный спартанец не позволил бы застигнуть себя врасплох во время ночного дежурства, и едва ли он смог бы неверно оценить ситуацию и позволить «бессмертным» с легкостью пройти мимо себя. Подходящая, лишенная эмоций эпитафия была высечена на камне, поставленном на месте гибели Леонида и его воинов.
Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне,
Что, их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли.
Афины были поспешно эвакуированы, и остался лишь гарнизон волонтеров на Акрополе. Тем временем объединенные греческие флоты собрались в Саламинском заливе. Здесь персы должны были одержать решающую победу, чтобы оккупировать Грецию. Теперь большая армия из Пелопоннеса заняла позиции поперек Коринфского перешейка, исполненная решимости не допустить врага в Южную Грецию. Персы не могли высадить свои сухопутные войска в тылу этих позиций, пока мощь греческого флота была так велика. Как часто случалось в истории кампаний, которые изменили облик средиземноморского мира, исход зависел от господства на море.
После обороны Акрополя, которая была столь же героической, как оборона спартанцами Фермопил, Афины были покорены. Их сопротивление задержало продвижение персов на несколько недель и позволило спартанцам и их союзникам закрепиться на Коринфском перешейке. Это также дало военно-морским силам время для ремонта и подготовки к дальнейшим действиям.
Передышка была важна, поскольку персидский флот, который теперь двинулся на Фалерон, все время находился в море, во враждебных водах. У персов не было возможностей, которые имелись у афинян и их союзников, – выполнить работы по ремонту, очистке корпусов, а также продолжить тренировку команд. Эксплуатационные показатели древних флотов быстро снижались – корабли разрушались, а моральный дух команд, когда люди долго находились вдали от дома, ухудшался еще быстрее, чем состояние корпусов и такелажа. Более того, как показали войны на протяжении всей истории, чем дальше захватчики удалялись от родного дома, тем быстрее они утрачивали решимость, которой было в избытке у защитников своего дома.
Остров Саламин, длиной около 10 миль и примерно такой же шириной, расположен на юге бухты Элефсис (Элефсин). Он находится в пяти милях к востоку от Афин и господствует над южной частью Саронического залива до Пелопоннеса. Он стоит, словно щит, поперек бухты Элефсис, защищая узкий Коринфский перешеек. На этот остров удалились афиняне, когда афинские войска отступили. С отступающими войсками ушли магистраты и ведущие горожане. С острова Саламин афиняне решили продолжать войну. Аналогичным образом Уинстон Черчилль в 1940 году решил продолжать войну с немцами из Канады, если Британия окажется в руках врага.
Саламин был важнейшей целью Ксеркса, который быстро организовал свои сухопутные силы на строительство искусственного мыса с берега в сторону острова. Он определенно собирался навести от мыса до острова мост из кораблей, перейти на него, так же как он перешел Геллеспонт, и захватить. Только время работало против него. Приближалась зима, и афиняне не имели намерения позволить Ксерксу беспрепятственно выдвинуть вперед первоначально завоеванный плацдарм. Его людей постоянно обстреливали лучники с кораблей.
Судя по всему, сражение имело место не у восточной оконечности Саламина, а между островом и побережьем Аттики. Старая венецианская наблюдательная башня на мысу, с которой можно было видеть всю бухту, вероятно, стоит на том самом месте, где Ксеркс пожелал установить свой трон. Оттуда, в окружении секретарей и придворных, он наблюдал разыгрывающийся перед ним, словно на гигантской сцене, последний акт драмы. Он был уверен в исходе. Объединенный греческий флот, состоящий главным образом из кораблей Афин, Спарты, Мегары, Коринфа и острова Эгина, состоял, вероятно, из 200 кораблей – не более того. Они были тяжелее, чем корабли персов, и, возможно, не так маневренны, поэтому их надо было использовать так, чтобы превратить недостатки в преимущества.
Но сначала хитрый Фемистокл сумел заманить Ксеркса в ловушку. Греки даже в столь судьбоносный момент своей истории оставались не в ладу друг с другом. Фемистокл, со своей стороны, был уверен, что в рядах греков были люди, симпатизировавшие персам, которые не скрывали от него внутренних разногласий. Некоторые считали, что флот следует отвести к югу и там вступить в морской бой, другие – что афиняне намерены сражаться у Саламина, поскольку это «последний рубеж» Афин. Самого Фемистокла называли «человеком без города». Ему пришлось указать, что если он пожелает вывести афинский контингент, у других, не останется никаких надежд. (На самом деле он, похоже, даже прибег к шантажу, заявив, что, если его не поддержать в намерении воевать у Саламина, он погрузит все афинские войска на афинские корабли, уведет их в Италию или на Сицилию и построит там новые Афины.) Убедившись, что Ксеркс знает об отсутствии согласия в рядах греков, Фемистокл отправил к царю гонца, который сообщил, что сам Фемистокл и его афиняне готовы перейти на сторону персов. Среди греков, сообщил он, обострились разногласия, и Ксерксу надо послать часть своего флота, чтобы блокировать западный конец пролива между Саламином и материком, чтобы не позволить грекам спастись через него. Одновременно ему следует смело наступать через восточный конец острова мимо мола, находившегося в процессе строительства.
Ксеркс попался на крючок. Он разделил свой флот, послав египетскую эскадру – одну из лучших – обойти Саламин с запада. Остальной флот он направил в узкое горло пролива. Сражение произошло при условиях, больше всего благоприятствующих более тяжелым и неповоротливым греческим кораблям. Используя остров Саламин, находившийся за ними, как якорь, на котором они медленно покачивались, греки явили персам неприступный фронт. Одновременно, заманив врага в пролив, где персы ожидали встретить разрозненные или даже уже бегущие силы греков, Фемистокл поймал персов в капкан между собственным полукруглым строем кораблей и неприступными берегами Аттики.
Хотя сражение велось в море и было результатом тщательного планирования, использованные методы напоминали бой при Фермопилах. Персам снова помешало собственное количество, и опять дисциплинированность греков показала свою высокую ценность. Сидя на своем троне, поставленном высоко над проливом, Ксеркс видел, как рухнули все его надежды. Дул западный ветер, и только с его помощью уцелевшим персидским кораблям удалось добраться до Фалерона.
Потери греков составили сорок кораблей. Зато им удалось захватить или уничтожить две сотни кораблей врага. Эсхил, который, согласно традиции, присутствовал и при Артемисии, и при Саламине, описывает сражение в пьесе «Персы». «Сначала удавалось персам сдерживать напор. Когда же в узком месте множество судов скопилось, никому никто помочь не мог, и клювы направляли медные свои в своих же, весла и гребцов круша.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
