Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
– А мы? – спросил Константин.
– А мы – вот. – Григорий кивнул на фотографию. – Не тоскуем, не грустим, не плачем. Или как там у Высоцкого? У обрыва, возле пропасти, по самому по краю…
Дождавшись, пока Григорий прокашляется, Константин заметил:
– Высоцкий наполовину евреем был.
– Смотря на какую половину. Водку хлестал по-нашенски, не хуже Есенина. Думаю, актер, который его изображает, тоже выпить не дурак. Между прочим, его Серёгой кличут. И хоть нос у него, прямо скажем, не курносый, а я бы с ним в разведку пошел. Пейте водку в юности, бейте в глаз без промаха!
Константин стиснул челюсти и зажмурился так, что в глазницах заискрило. Вольная интерпретация есенинских стихов напомнила о Марии. Глупое сердце, не бейся, твердил он, а оно не слушалось, трепыхалось в грудной клетке пойманной птичкой, причиняя боль себе и человеку.
Высадившись из «Фольксвагена», Константин зашагал в сторону спортивного комплекса «Олимпийский». С одной стороны к спорткомплексу примыкала сверкающая чаша стадиона с площадками для волейбола и тенниса, с другой тянулось нагромождение складских помещений и гаражей.
Обилия спортсменов и физкультурников в окрестностях не наблюдалось. Разве что приметил Константин десятилетнего пацана с ракеткой, который яростно лупил по мячику, отскакивающему от стенки, да проехала мимо стайка юных велосипедистов в яйцеобразных касках. Остальные люди, попадавшиеся Рощину на глаза, не бегали, не прыгали, равно как и не совершали никаких других резких движений. Спорткомплекс «Олимпийский» служил такой же ширмой, как и одноименный отель. Дорогостоящей, но надежной ширмой, заглянуть за которую было дано далеко не каждому.
За входящими и выходящими в главный корпус следили оловянными глазами угрюмые охранники с фигурами тяжелоатлетов. Задержавшись у конторки, Константин представился и назвал цель визита. Страж смерил его свинцовым взглядом и кивнул в сторону лестницы:
– Топай на второй этаж. Там встретят.
– Кто? – спросил Константин из вредности.
– Кто надо, – ответил страж. – Встретят и проводят. – Он вытащил мобильник, готовясь позвонить наверх.
– Куда? – не удержался Константин от нового вопроса.
– Куда надо.
Страж засопел. Шутить с ним было все равно что дразнить носорога. Константин сделал ему ручкой и отправился на второй этаж.
Там его встретил весь слепленный из рельефных мышц, но низкорослый качок с выпяченной грудью и отставленным задом. Не потрудившись открыть рта, он ткнул пальцем в конец коридора. Миновав тренажерный зал, откуда несло потом и доносилось лязганье железа, Константин вошел в низковатое, но просторное помещение, в центре которого находился квадратный помост, обтянутый посеревшими от пыли канатами. Там лениво разминались двое раздетых по пояс парней в боксерских трусах.
В кресле возле ринга, спиной к двери, сидел мужчина в безрукавке с тщательно выбритым, загорелым черепом, блестевшим в лучах солнца, проникающих сквозь мутноватые оконные стекла. К поздоровавшемуся Константину он не обернулся. Парни тоже продолжали боксировать, удостоив вошедшего лишь короткими взглядами исподлобья.
– Иди сюда, – услышал Рощин.
Судя по всему, обращался к нему бритоголовый в белой безрукавке. При этом он не удосужился повернуть голову или хотя бы пошевелить пальцем.
Константин подчинился, подошел и остановился за его спиной.
– Я тебя не вижу, – процедил бритоголовый.
«Я тебя тоже», – подумал Константин.
Придержав язык за зубами, он обогнул кресло и предстал перед негостеприимным мужчиной. Квадратная черная бородка, усы и брови казались приклеенными на его смуглом лице. Было в его внешности что-то азиатское, дикое и враждебное.
– Тебя Александр Викторович прислал? – поинтересовался он, разглядывая золотой перстень на своем правом безымянном пальце.
– Да, – ответил Константин.
Парни за его спиной продолжали боксировать, но как-то очень уж медленно и вяло, явно сосредоточившись не на бое, а на происходящем перед их глазами.
– Меня зовут Паша, – сказал мужчина, любовно подышав на перстень. – Ударение на последнем слоге. – Он принялся полировать свою золотую цацку о ткань джинсов. – Сергей Викторович поручил мне с тобой разобраться.
Константину не понравилось завершение тирады.
– Что значит «разобраться»?
– А то и значит. – Паша повертел перстень перед опущенными глазами. – Подойдешь – возьму. Нет – получишь звездюлей и вылетишь отсюда с треском. Мне тут неженки не нужны. – Обнаружив на перстне какой-то невидимый постороннему взгляду изъян, Паша потер его о ляжку. – Ты написал в анкете, что боксом занимался. Это правда?
– Правда, – сказал Константин. – Но недолго. До мастера спорта не дотянул.
– Мы здесь тоже не чемпионы… Видишь этих двоих на ринге?
– Ну, вижу.
– Ты мне не нукай, я этого не люблю.
Константин напряг челюсти и заставил себя расслабить их.
– Вижу, – произнес он спокойным тоном.
– Выбирай любого, – предложил Паша. – Того, что в красных трусах, Калифом зовут. Второй – Додик. Кого предпочитаешь?
Константину, отмотавшему не один год, вопрос не понравился. Он молча пожал плечами.
– Тогда с Калифом будешь драться, – решил Паша. – Три раунда по три минуты. Но без перерыва.
– Это как?
– Чего тут непонятного? Всего девять минут. – Щурясь, Паша полюбовался отблесками солнца на золотом украшении. – Ты же в охранники нанимаешься? Вот и докажи, что чего-то стоишь.
– Ладно, – сказал Константин, – согласен.
– Попробовал бы ты не согласиться, – хмыкнул Паша. – Ступай в раздевалку, там тебе дадут все, что нужно.
– И белые тапочки не позабудь, – прозвучал за спиной Константина голос.
Он медленно обернулся. Боксер в красных трусах с вызовом смотрел на него, ухмыляясь и приплясывая на ринге. Константин показал ему средний палец. Калиф застыл. Улыбка сползла с его физиономии, как гуашь, смытая водой.
Раздевшись, Константин встал под ледяной душ, чтобы охладиться перед боем, обещавшим быть не менее жарким, чем погода. Когда в висках заломило, а на голой коже выступили пупырышки, он вышел из кабины, растерся, оделся и принялся бинтовать кисти рук.
Парень по кличке Калиф не внушал ему доверия. Такое чувство превосходства обычно демонстрируют бойцы, пускающие в ход разные грязные приемы и подлые трюки. Ринг – не то место, где можно утаить свою подлинную сущность. Тут человек открывается сразу и виден как на ладони.
Натянув перчатки зубами, Рощин попрыгал, поприседал и поработал кулаками в воздухе, разминая мышцы. Чувствовал себя он отлично. Сказывались тренировки и железная дисциплина последних месяцев. Он был готов к любым испытаниям. Кем бы ни мнил себя Калиф, ему было не дано остановить Константина на пути к заветной цели.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
