заперта, — Борис первым нашёл выход за кулисами и сразу же сообщил об этом. Послышались несколько глухих ударов, и отборная ругань. Видимо выбить дверь не удалось. — Гоните сюда нашего робокопа. Без пинка стальной ноги тут не справиться.
— Бегу, — сразу же отозвался Фёдор, но не успел он сделать пару шагов, как раздутая голова на башне всхрапнула. Звук был такой, будто собака подавилась костью.
Я взглянул в сторону башни и увидел раскрытые глаза… У меня мурашки по спине пробежали. Глаза были без зрачков, ярко-жёлтые, светящиеся словно фонари. И впрямь очи Саурона.
Глаза скосились, и будто два прожектора осветили стальную фигуру Фёдора. Наверное потому что он ближе всех находился к башне. После этого губы, которые до этого момента казались слипшимися, широко раскрылись. Раздался рёв. При чем я услышал этот рёв сразу в двух формах. Один — ушами. А второй, так же как тот шёпот, в голове.
В предбаннике концертного зала послышалось рычание. Ходоки, которые находились там, будто услышали зов и двинулись к сцене. Причём двигались они гораздо быстрее тех ребят, которые пытались догнать нас лестнице. Кстати, а те, судя по звукам, уже сумели выбить стальную дверь радиорубки.
— Разводной, дери черти твою душу! — рявкнул во весь голос Порохов. — Я же сказал не приближаться к это хреновине. Чего непонятного? Лучше дверь фигачь!
— Да я не пытался, — растерялся Фёдор. Он и впрямь находился в пяти метрах от башни и не намеревался к ней лезть. — Я ничего не делал.
— Он не виноват, — вступился я за «Ключа». — Башка сама проснулась.
В этот момент из дыры в радиорубке в концертный зал повалились фигуры ходоков. Похоже они ничего не видели, и потому просто упирались в стену рубки, пытаясь пролезть через техническое окошко проектора. Или вовсе валились из проделанной «Ключом» дыры, чуть ли не головой вниз. Ну да именно так и ведут себя типичные зомби. Может и правда зомби апокалипсис настал?
Одновременно с ними, повалили и шатающиеся из предбанника.
— Оружие к бою! — отдал команду «Порох». В этот раз в его голосе прям чувствовалось стопроцентное намерение стрелять совсем не по ногам. — «Ключ», замени «Меха» на двери за кулисами и выбей её, как можно скорее. Анна, где слабое место у этих «зомбей».
— Это не зомби, — напряглась женщина. В её глазах показался испуг.
— Неважно. Где? — «Порох» совсем забыл про манеры.
— Но… — возразила она.
— Никаких «но»! — командир уже кричал на Анну. — Это вопрос жизни и смерти, Анна. Где их слабое место? Голова?
— Да, — сдалась медичка. Её голос был полон тревоги. — И сердце.
— Так я и думал. Отря-яд! Приготовиться к бою! Стрелять на поражение. Валить любого кто решит забраться на эту сцену.
Мы дружно выстроились в один ряд на сцене. Фёдор отправился выбивать дверь, а Борис присоединился к нам.
Приказ Порохова не подразумевал иного толкования, однако не все готовы были его выполнять.
Ольга стояла в середине, глубоко вздыхала и крутила головой в стороны, поглядывая то на «Пороха» с «Мехом», то на меня с Анной. Её «Виторез» стоял на предохранителе, похоже она не готова была стрелять.
Анна достала свой ПМ только для вида, даже не подняла ствол. Мне показалось, что в пистолете отсутствовал магазин. Да и лицо её явственно выражало, что всё происходящее ей очень не нравится. Она от чего-то отказывалась видеть в ходоках угрозу. Для неё это были по-прежнему люди.
В глубине души я был солидарен с Анной Степановной. Но в голове у меня было иное мнение. Я в отличие от медички видел, как эти ходоки разорвали собак в центральном холле. И я бы не хотел подпускать их к себе. Ничего человеческого в этих «людях» не осталось.
В общей сложности заражённых, или как выразился Ключ, облучённых было около полусотни и шли они двумя плотными группами. Одна со стороны кинорубки, другая из предбанника.
— Приготовиться! — лязгнул железом голос командира Порохова, когда между сценой и наступающими осталось пару метров.
Краем глаза я заметил, как он спешно переломил ещё одну фосфоресцирующую палочку, и бросил к краю сцены.
Ходоки были уже в метре от сцены. Еще пара секунд и они начнут взбираться на неё.
Голова на башне снова взревела. Я невольно посмотрел на неё и увидел зеленую ауру, которая будто окрасила звуковую волну, вырвавшуюся изо рта головы. Эта волна пронеслась через ходоков и те отозвались рыком.
Как я понял, никто, кроме меня, эту зелёную ауру не увидел. А ещё у меня появилась одна идея. А что если эта голова…
— Стреляем на счёт «три»! — не дал мне закончить мысль Порохов. — Раз, два…
Я снял свой АС «Вал» с предохранителя, развернулся, и прицелившись и нажал на спусковой крючок.
Глава 20
Уязвимое место
Я открыл огонь раньше остальных. Даже отсчёта ждать не стал. В следующий миг четыре пары глаз уставились на меня. А Порохов даже прервал свой отсчёт.
Двадцать пуль вылетели из моего «Вала» всего за полторы секунды и почти все они поразили ту цель, которую я выбрал.
— «Инженер», твою мать! — зарычал на меня «Порох». — Ты чего творишь?
— Спасаю отряд, командир, — сухо ответил я, отщёлкнул пустой магазин и тут же вставил в автомат новый.
Мой указательный палец снова утопил спусковой крючок и еще одна очередь из двадцати пуль отправилась прямиком в ревущую на стальной конструкции голову.
Получилось немного не так, как я себе это представлял. Я думал, что сумею уничтожить башку одним выстрелом, но, оказалось, что её защищало силовое поле. Подумать только! Силовое поле! Да ещё и у башки на стальной конструкции! Хотя чему тут удивляться? Наверное у неё тоже способность…
Половина пуль просто увязла в поле, и то начало раскаляться, а другая половина отскочила в стороны. Лишь одна пуля смогла преодолеть невидимый барьер и угодила прямо отросток, напоминающий грибную шляпу.
Но, самое главное, подтвердилась моя теория! Голова действительно управляла всеми ходоками. Когда пули сталкивались с силовым барьером, заражённые начали вздрагивать, останавливаться, а некоторые и вовсе меняли направление своего движения. А, когда одна пуля вонзилась в грибообразную часть головы, все ходоки и вовсе разом замерли месте.
Именно поэтому я сменил магазин и продолжил стрельбу.
Но и двух магазинов оказалось недостаточно, чтобы пробиться через силовой барьер. Если после первой очереди башка впала в ступор, то после второй она взревела сильнее обычного. Это привело ходоков в чувство и заставило их с новой силой рвануть к сцене.
— А ты, Макс, красавчик! — послышался окрик Ольги. — Это ты здорово придумал.
«Ведьма», которая до этого момента явно не могла решиться на то, чтобы открыть огонь по людям, развернулась, а затем высадила все десять зарядов «Винтореза» в голову на башне.
— Ах ты сукин сын! — рыкнул Борис и перевёл прицел на башку.
Анна Степановна, молниеносно вставила магазин с патронами в свой ПМ.
— Бейте в глаза. Это уязвимое место!
Это, конечно, хорошо, но для того, чтобы попасть в глаз нужно было для начала пробиться этот чёртов силовой барьер.
Одно радовало, когда мы стали стрелять все вместе, толпа замедлилась ещё сильнее. Заражённые стали шататься и разбредаться в стороны. А главное, они так и никак не могли добраться до сцены.
И вот мы все впятером высаживаем свой боекомплект прямо в голову на железной башне. Но барьер даже и не думал поддаваться. Те, единичные пули, которым все-таки удалось пробиться через защиту, будто резко меняли направление и попадали не туда, куда летели изначально. По большей части они просто оставляли скользящие ранения, не причиняя серьёзного урона.
Из раскрывшейся пасти доносился такой рёв, что казалось, начали дрожать стены. Причём она орала всё громче и громче. Кстати, шёпот в моей голове тоже становился все громче.
Вскоре силовая защита начала ослабевать. Все больше пуль начало пробивать барьер и вонзаться в плоть гриба. Хотя, по-прежнему все попадания приходились куда угодно, но не по глазам.
— А ну! Пали! — заорал Порохов во всю голосину.
И будто благодаря крику командира, первая пуля смогла угодить прямо в глаз твари.
Сразу же после этого заражённые схватились за головы и начали кричать от боли. Не рычать, а именно кричать. Некоторые из них даже упали на пол и продолжили вопить там.
А затем силовой щит исчез совсем. Это произошло так резко, что мы этого
