— А она мне нужна? — заявил Глеб.
В нем говорила обида, можно сказать, кричала.
— Я говорила с Холодовым. Он сказал, что там не все так просто.
— С Холодовым говорила? — Глеб с подозрением глянул на маму.
Холодов — мужик видный, за свое место управляющего банком держится двумя руками. Он запросто мог вскружить маме голову, чтобы заручиться ее поддержкой.
— Ты же сам просил, — с беспокойством произнесла она и необдуманным движением поправила прическу.
— Просил, — сказал Глеб.
Сам он тоже встречался с Холодовым, говорил с ним, даже пытался вникнуть в сложную систему управления банком и его активами. Рано или поздно Глеб сам возглавит отцовский банк. Он практически не сомневался в этом.
— Мне кажется, что Холодову можно верить, — проговорила мама и отвела в сторону глаза.
— Как мужчине или как управляющему? — осведомился Глеб и мрачно усмехнулся.
Он вовсе не хотел, чтобы мама сближалась с Холодовым.
— Как управляющему, конечно! — ответила мама и в смущении глянула на него.
— А как мужчине?
— Я об этом не задумывалась. Глеб, ты что, устроил мне допрос? — Женщина нахмурилась.
— Что там непросто у Холодова?
— Что непросто? Василиса может заявить права на свою долю в общих активах.
— Отец же все решил.
— Не совсем. Если она подаст в суд, то может выиграть дело.
— Ты предлагаешь мне жениться на Василисе? — с усмешкой полюбопытствовал Глеб.
— Это было бы неплохо.
— После того, как она… — Он оборвал себя, не желая понапрасну тратить слова.
Василиса подло променяла его на Матвея, спала с этим уродом. Она такая же грязная, как и Лилия. Разве можно после этого жениться на ней?
— Я тебя понимаю. Но ситуация достаточно сложная. Если вмешается суд, а заодно и бандиты этого Вересова…
— Что ты знаешь об этих бандитах?
Насколько Глеб знал, мама никогда не вникала в отцовские дела, жила себе спокойно, как тихая мышка. Вряд ли она знала, кто заказал отца и мать Василисы. Глеб хотя бы догадывался об этом.
— Холодов знает.
— Холодов, Шумаков. Кто еще? — спросил сын и едко усмехнулся.
Холодову нужно все, Шумаков хочет заполучить в единоличное пользование металлургический комбинат. Кто-то из них мог заказать отца. Да и Вересов мог его убить. Ему тоже нужны были деньги.
Возможно, Холодов закажет самого Глеба. Или Вересов. Матвей точно его убьет, если он сунется к Василисе.
Страшные мысли летели со всех сторон как пули, били в голову. Перед глазами все закружилось. Глеб обжал пальцами виски, опустился в кресло.
— Сынок, что с тобой? — воскликнула мама, засуетилась, побежала за тонометром.
Глеб вздохнул, глядя ей вслед. Вот и как можно жить в таком мире, где все друг другу мешают, даже убивают?
Давление оставалось в норме, но голова продолжала кружиться.
Все же Глеб поднялся и сказал:
— Мне нужно развеяться.
В машине ему стало лучше. А в пути он и вовсе обрел уверенность в себе. Глеб ведь не куда-то там ехал, а к своей любовнице, практически содержанке. Чем он не хозяин жизни? Считай, свой банк, на Рублевке дом, в центре Москвы — квартира для шлюхи. С проблемами Глеб как-нибудь разберется и бизнес в свои руки возьмет.
В квартиру он входил с важным видом.
Лилия не обманула его ожиданий. Она выскочила к нему из кухни в коротком халате с узким, но глубоким декольте. Расфуфыренная, порхающая, улыбка яркая, белозубая. Глеб ехидно усмехнулся, глядя на нее, и ощутил резкий прилив настроения.
После того, что с ней случилось, их отношения уже не могли развиваться в прежнем русле. И от Артура она удовольствие получила, и с Матвеем непонятно где таскалась. Бросить ее Глеб не мог, потому как хотел до неприличия. Но теперь она была всего лишь его любовницей, а ведь еще совсем недавно он подумывал о том, чтобы на ней жениться.
— Мой господин! — Лилия шутливо улыбнулась, толкнула его в грудь, усаживая на пуфик, присела, взяла за ногу, сняла ботинок.
Полы халата разошлись. Под ним ничего не было. Взгляду Глеба открылось то, чего не должен был видеть ни один мужчина, кроме него.
Он вспомнил их первое свидание здесь, в этой квартире. Глеб тогда усадил ее на этот самый пуфик. Его руки сами полезли к ней под юбку. Настроение уже не просто окрепло, оно камнем било в голову.
Не в силах сдерживать себя, Глеб поднялся, помог встать Лилии, провел ее в гостиную. Там он застыл в изумлении, увидев жгучего брюнета с пронзительным взглядом.
Мужчина поднялся, кивнул в знак приветствия. Высокий, ладный, улыбка мягкая, а черты лица жесткие. Насколько смазливый на вид, настолько и крутой. На поверхности взгляда теплая ирония, а в глубине холод океанских глубин, где нет ни жизни, ни волнения.
На нем шелковая светло-серая сорочка, черные брюки со стрелками. Модельная стрижка, гладко выбритые щеки, запах дорогого одеколона.
Ну и куда он пришел, если не на свидание?
— Виктор, — представился этот человек.
Глеб оторопело глянул на Лилию. В доме гость, а она в коротком халате, под которым не было ничего, даже совести.
— Я уже с ним познакомилась, — воркующим голоском сказала она и повисла на нем.
Глеб нервно оттолкнул ее. Он прекрасно знал, как эта сучка умеет знакомиться.
— А что, нельзя? — возмущенно спросила Лилия.
— А что, можно?
— А бросать меня одну здесь можно?
— Вон! — Глеб широко повел рукой, показал пальцем на дверь.
Если бы Лилия не уклонилась, то он задел бы ее.
— Не надо ссориться, — спокойно, с иронией зрителя сказал Виктор.
Глеб резко повернулся к нему и заявил:
— Ты тоже пошел отсюда!
Но мужчина продолжал улыбаться, как будто не заметил этого выпада или не придал ему никакого значения.
— Глеб, у меня к вам дело, — сказал он.
— Ты что, глухой?
— Вернее, к вашему отцу.
— По-твоему, это мой отец? — Глеб обернулся, хотел показать на Лилию, но ее уже не было.
Он услышал, как закрылась дверь в спальню.
— Лилия сказала, что твой отец куда-то пропал.
— Лилия сказала?
— Зря ты ее в чем-то подозреваешь.
— А чего так? Страшно стало? Не бойся, бить тебя я не стану!
— Меня нельзя бить.
— Ну да, конечно.
