чтобы запах был сильнее. Затем пошёл вдоль улицы и поймал ночное такси. На плохом китайском, заплетающимся языком потребовал меня везти, и назвал улицу недалеко от места, где меня забирал Браун, там были приличные дома, и иностранец вполне мог там жить. По дороге я разглагольствовал, что еду от прекрасной женщины и которую решил увезти с собой, когда поеду домой. Пьяный иностранец более соответствует ночному времени, чем трезвый. Иногда, я тайком смотрел в боковое зеркало. Вдали были огоньки, но кто это? Случайная машина или меня ищут, я не знал, потому решил подстраховаться.
Отпустив машину, я вошёл в подъезд, но как только машина скрылась, направился к телефону автомату, который заметил по пути. Первым я набрал номер связного и после нескольких гудков, едва дождавшись, когда снимут трубку, сообщил:
– Меня просили передать посылку. Я срочно уезжаю, поэтому оставил её у друзей. Заберите сами, привезти и отдать сам не смогу, – и повесил трубку.
Засечь разговор не могли, если прослушивали, слишком мало времени, а на том конце поняли, где посылка. Думаю, что меня поняли, что домой не пойду, и что меня ищут. Помощи я не просил, должен был выкручиваться сам.
Затем набрал номер, что дал мне Браун. Трубку долго не снимали, ещё бы глубокая ночь, а скоро рассвет, но потом сонный голос ответил:
– Слушаю.
– Вам ещё не передали посылку для меня?
– Мы не получали её, но, если вы позвоните позже, скажут дату, – голос был уже иной, проснулся. «Надо же выучка. Среди ночи, спросонья, услышав пароль, сразу помнит отзыв».
– Мне очень жаль, я рассчитывал, что сегодня, – и повесил трубку.
Теперь главное уйти. Я достал пистолет, вынул патрон и выбросил его в ближайший мусорный бак, а пистолет разобрал и по частям и разбросал по мусорным ящикам. Затем прошёл на нужную улицу, которая была рядом, и, зайдя в подъезд одного из домов, стал ждать, оберегая себя от провала, если за машиной следили.
Вскоре увидел, через стекло приближающиеся огоньки фар. Машины по улице ездили редко в столь ранний час, и я рассчитывал, что это за мной. Выйдя из подъезда, прижался к стене дома, уйдя в тень. Когда машина почти поравнялась со мной, я резко вышел из тени к обочине. Дверь открылась, я увидел лицо Брауна, и как только я сел, он рванул по улице. Я отдал ему должное, он не был служакой, он был профессионал своего дела, обладающий интуицией, умноженной на мастерство, поэтому операция моего подбора прошла быстро.
– Задали вы нам задачку. Ту машину, что взял вначале, отслеживали, пришлось поменять. У вас как понимаю, получилось?
Я коротко объяснил ему суть ситуации.
– Плёнка при вас?
– Да, и папка тоже. Ситуация не позволяла сделать иначе. Возвращаться мне нельзя, но я надеюсь, вы не будете выбрасывать меня из машины?
– Нет смысла. А где пистолет?
– Выбросил.
– Вы не похожи на простого бизнесмена, – он взглянул на меня, – сколько правильных действий.
– А я и не простой, я умный, – парировал его фразу.
– Вот потому нет смысла вас выбрасывать. Плёнку оставите себе для страховки. Папку я заберу. Рискну. Я хоть и неприкосновенное лицо, но им наплевать. Ночь свидетелей нет. Сейчас я вас отвезу на один склад. Утром, на грузовике вас отправят в Цихунаньдао. В городе вас встретят. Как сложиться обстановка мне не известно. Порт города имеет угольный причал и под погрузкой стоит наше судно. Задача провести вас на него и на нём вы отправитесь в Перу, где по прибытии вас передадут нашему человеку, и он обеспечит дальнейшую вашу отправку в Европу.
– Куда в Европу?
– Лучше всего на родину. Попасть туда вы сможете через Французскую Гвиану. И еще… Запомните номер телефона, – он продиктовал, а я повторил, – это мой номер, звоните, когда будет необходимость.
– Мне плёнку с собой везти в Европу?
– Нет, отдадите нашему человеку в Перу. А телефон, чтобы мы могли встретиться, если вы захотите продолжить знакомство.
– А если не захочу?
Он посмотрел на меня: – Что-то мне подсказывает, что захотите. Давайте фотоаппарат и папку.
Я передал ему папку и фотоаппарат. Он на ходу вынул плёнку и отдал её мне.
Минут через пятнадцать мы подъехали к какому-то складскому помещению. Потушив фары и заглушив двигатель, Браун вышел из машины и постучал в дверь. Переговорив с открывшим человеком, он вернулся. Я вышел из машины.
– Всё. Идите. Берегите пленку, жаль будет затраченных трудов.
– А?
– Вы, точно бизнесмен, – понял он меня. – Вам надо шкуру спасть, а вы о деньгах думаете. Переведут, когда плёнку отдадите. Не бойтесь, не обманут. Вы человек – хранитель ценного товара. Постарайтесь попасть на судно. Удачи вам, да и мне она не помешает.
Мы пожали друг другу руки, и я направился к складу, чувствуя, что он смотрит мне вслед.
18
На складе меня встретил китаец, который ни слова не говоря, пошёл вглубь, я последовал за ним. В дальнем углу было строение, куда он меня и привёл. Едва мы вошли, он произнес:
– Нужно переодеться. В шкафчике возьмите одежду и не забудьте куртку, прохладно, а вам нельзя болеть и кашлять. Свою одежду отдадите мне, я её сожгу, – и вышел.
Я подобрал себе брюки, рубашку, тканную жилетку и куртку. Также взял кепку. Обувь оставил свою, моего размера не было. Снятую одежду бросил на топчан.
Вернулся китаец и подал мне миску с лапшой, налил чаю в стакан, что стоял на столе. Молча, взял мою одежду и снова ушёл. При виде еды, я вспомнил, что уже давно ничего не ел, и вид горячей пищи, возбудил мой аппетит. Когда с едой было покончено, я стал размышлять о своем положении, но размышления прервало появление моего хранителя.
– Скоро придёт машина. Вы, когда я дам знак, пройдете и залезете в фургон, а я заставлю вас ящиками. Вас встретят по прибытии, а сейчас ждите.
– А воду можно взять с собой?
– Я принесу вам банку. Путь не близкий, – согласился он.
Учитывая, что я всю ночь проездил, и уже наступило утро, ждать пришлось не долго. Залезть в кузов грузовика не составило труда. Мой сопровождающий дал мне банку с водой и загородил коробками, по виду не очень тяжелыми. Погрузка прошла быстро.
Я прислонился к борту кузова, банку с водой поставил рядом и закрыл глаза. Через некоторое время машина отправилась в путь. Ещё перед отъездом я взглянул на часы, было пять утра. Наверное, профессора уже нашли, да и моё исчезновение не осталось бесследным, а
