шерстью Шеян слез с печки и отчаянно зажестикулировал перед агрономом. Тот по мере исполнения Шеяном своих замысловатых жестов открывал рот все шире и шире, не забывая глазки выпучивать. Потом плюхнулся на крепко сбитый табурет и такой вирш выдал, что я заслушалась и на ус намотала.
— урог…. Тот самый…. Предок…. Мать моя женщина…. Да знаю я, понимаю…. Как бы я не хотел, но придется….
Он отвечал на уже эмоциональные жесты Шеяна просто глядя перед собой. В пустоту.
— в чем дело? — я подползла к краю и уставилась на дядю Сему.
— ох, барышня…. На то мы призванные маги, что только у нас хватает сил спасать их мир, а потом мы сгораем как свечи.
— вы же не сгорели?
— кто сказал? — внимательно посмотрел он на меня и его выцветшие голубые глазищи вдруг окрасились алым, — не бойся. Знаешь, утро вечере мудрее. На-ка зелье и спать. Шеян, отбой.
Тот бодро заскочил на печь, вынуждая меня сдвинуться вглубь. В руки мене сунули кружку с отвратительно пахнущим чем-то и заставили выпить. Потом, снова не спрашивая разрешения, устроили, как было то удобно ему самому и через пару вздохов сон без видений опустился на мое сознание.
15.
Утро встретило меня проливным дождем и хмурыми мужчинами в маленьком домике посреди леса. Дядя Сема что-то читал у окна при зажжённой свече и записывал большим красивым пером заметки на листик. Шеян же, сидел на полу в углу у шкафа и что-то вырезал из деревянной чурки ножом. Сосредоточенно так, остервенело. На столе меня традиционно ждал кувшин молока и остатки мужского завтрака. Сбегав по малой нужде в чисто деревенский нужник, я словно душ приняла. Славно, но все равно не то.
Заметив у печки знакомый мне мешок, сиротливо прислоненный к беленой стеночке, радостно взвизгнула и вывалила все содержимое прямо на стол. Все тут. Рубашки, штаны, сапоги, белье, средства гигиены, поясок ученика лекаря с маленькими сокровищами (честно боялась не увидеть их никогда), черный удлиненный камзол без вышивки, но с длинным рядом серебристых пуговиц без тиснений и плащ с капюшоном, подбитый мехом. Как все уместилось в такой с виду небольшой мешок ума не приложу.
— вместительный у тебя мешок, — хмыкнул дядя Сема, развернувшись в кресле.
— можно баню? — подняла на него счастливый взгляд, вспомнив о небольшом домике в двух шагах от избушки.
— что нужно для счастья барышень, шмотки и салоны…
— помыться будет достаточно, — с надеждой взглянула на него.
— если так подумать, действительно, выглядишь ты хуже чучела что на опушке стоит или мертвяка месячного. Шеян, организуем?
Мужчина в углу сделал витиеватый жест и где-то словно в далеке я услышала тихое «ладно». Мысли? Его?
Несколько часов ушло на подготовку бани. В которую решили отправиться все, двумя заходами. Мальчики отдельно, девочки отдельно. Мне выдали корзину травяных настоев для мытья и растирания, самое настоящее махровое полотенце и веник внешне похожий на березу.
— эльфийки обожают мои снадобья, но я редко радую этих мерзавок. Так что, пользуйся, барышня.
С огромным удовольствием я напарилась, потом посидела в бочке с теплой водой и травяными настоями. Вымыла волосы и совершенно счастливая начала обтираться мягким зеленым полотенцем, когда заметила кое-что. Кое-что, что заставило меня чуть ли не босиком в одном полотенце нестись в избушку, где уже намытые мужчины готовили ужин. Быстро одев свою одежду и подхватив мокрую, выстиранную прежнюю, понеслась в дом.
— что…. Что с ним????!!! — ворвалась я в комнату.
Мужчины застыли на месте. Дядя Сема с ножом над доской с овощами, а Шеян с мешком своих вещей у печки.
— с кем? — отмер агроном не сводя с меня взгляда.
— с ним? — уже шепотом повторила поворачиваясь спиной и приспуская рубашку с плеч.
Дело было в том, что ярко алый, рубиновый дракончик на моем теле изменился. Он стал меньше, теперь он робко обнимал мои плечи крыльями, закрыв одним из них морду, а в отражении запотевшего зеркала я видела, что все его тело скукожилось, став меньше. Но ладно еще размер и унылая поза. Он стал словно покрытым инеем. Рубиновая чешуя покрылась голубым налетом, а кончик хвоста вообще был белым.
— барышня, — строго отозвался дядя Сема в ответ на мой импровизированный стриптиз, — оденься. Ты забыла, мы мужчины и мы не каменные, и мы все в лесной глуши. А еще мы не самоубийцы. Вот Шеян вообще с тобой на печке спит….
— но…
Под ставший в миг суровым взглядом, натянула на плечи рубашку и затянула шнуровку широкой горловины.
Средневековье какое-то.
— довольны?
— вполне, садись за стол, — скомандовал агроном, сбрасывая в салатник нарезанные овощи.
Ели мы все трое в полной тишине. Я быстро покидала еду в себя и с нетерпением смотрела то на одного, то на второго. Мужчины же обстоятельно жевали, погруженные в свои мысли, которые я так и не могла слышать. С каждой минутой внутри все больше и больше натягивалась тонкая дребезжащая струна. Словно кто-то очень сильный и упорный наматывал мои нервы на огромную катушку.
— ну, — все таки не выдержала, навалилась на стол и емко так (надеюсь, что емко) взглянула в глаза дяде Семе.
— все то вы молодёжь, спешите куда-то, — нехотя отозвался он, продолжая жевать.
— рррррр….
Недолгая пикировка взглядами и тяжкий вздох обозначил его проигрыш.
— когда дракон теряет связь со своей мирайей он, я полагаю, начинает считать ее погибшей. А что еще может ему прийти в голову? Они чокнутые фаталисты. Или по ихнему или никак вообще. И дальнейшая его судьба зависит от его же решения. Мстить или уйти за ней. Если он решает мстить то становиться урогом — блуждающим по границе миров, весьма сильным и неприятным существом. А если решает уйти за ней, то до банального просто обращается в лед. Дает огню жизни потухнуть. Так, во всяком случае, пишут те немногочисленные источники, что нашлись в этом сумасшедшем мире, — пожал плечами агроном-грибник.
- *****… итить колотить!!!
Все вокруг, казалось, сошло с ума. Ложки-поварешки, кастрюли, сковороды, глиняная посуда затряслись. Казалось, заскрипел весь дом разом. Посыпалась пыль и труха откуда-то сверху.
— уймись! И сядь, — ледяной тон дяди Семы несколько отрезвил. Не сильно. Этого хватило, чтобы вокруг все успокоилось.
Казалось, весь шум и гам забрался мне под кожу, разливаясь мерзким тягучим ощущением страха и паники. Страха не за себя, за него… Моего дракона.
Тем не менее сесть мне помог Шеян. Темной тенью возник за спиной, поставил упавший табурет на ноги и надавив на плечи заставил опустить пятую точку на него.
— Я должна дать
