имею в виду, действительно обожает ее. А она, очевидно, считает, что у вас с ней какие-то бесконечные отношения. Почему? Что с тобой? Она — твоя конечная цель, но пока что ты трахаешься с другими женщинами, пока не будешь готов к отношениям? Потому что такое впечатление, что вы не расстались. Она появляется из ниоткуда и просто падает голая в твою кровать.
Поджав губы, он слегка наклонил голову. Я заставила его задуматься. Действительно задуматься.
— У тебя самые лучшие сиськи. Не слишком маленькие, но и не слишком большие. И я мог бы сосать твои соски целый день. Они просто идеальны.
Неважно. Забудьте. Я вовсе не заставила его задуматься. Я проигнорировала свой румянец. Только благодаря его взгляду он окрасил мои щеки, а когда он заговорил со мной грязно, он охватил все мое тело.
— Ты пьян. — Я скрестила руки на груди.
— Нет. — Он усмехнулся, подняв два пальца, потом три. Потом снова два.
— Слово скаута. Утром я все еще буду считать твои сиськи лучшим, что я видел или пробовал за очень долгое время. Если бы они были на Yelp, я бы оставил о них пятизвездочный отзыв.
— Прекрати. — Я закусила губу, чтобы не ухмыльнуться.
— И не подумаю. Я даже не начал говорить о твоих ногах. — Он сделал два шага ко мне, и я отступила, чтобы сохранить дистанцию.
— Энджи прекрасна. Я не слепа. Уверена, что ее… грудь достойна Yelp, а ее ноги в невероятном тонусе, как и руки. У нее шелковистые волосы и кожа. И она успешна. Соответствует возрасту. И она голая в твоей постели. Так что тебе придется объяснить мне, почему ты здесь, со мной.
Фишер сдулся, длинный вздох вырвался из его носа, когда его плечи опустились на дюйм.
— Она хочет мужа и полный дом детей. Собаку. Две кошки. И минивэн.
— А ты не хочешь?
— Пока нет.
— Значит… — Я посмотрела на потолок и рассмеялась, но на самом деле мне не было смешно. — Ты ищешь кого-то, с кем можно было бы пошалить, пока ты не решишь, что готов к выбору жены. Это здорово, Фишер. Рори вернется домой через несколько дней. В чем смысл? Я не буду заниматься с тобой сексом. И почему ты так против семьи? Тебе двадцать восемь. Ты знаешь, сколько мужчин заводят семью к твоему возрасту?
— Нет. — Он снова двинулся ко мне, на этот раз не останавливаясь. — И ты тоже. Так к чему ты клонишь? Тебе восемнадцать. Смысл твоей жизни должен заключаться в том, чтобы жить в этом гребаном моменте, не заботясь о том, имеет ли все, что ты делаешь, какой-то смысл.
— Перестань. — Я покачала головой, не успев убежать от него, как мой зад впечатался в бильярдный стол.
— Я не хочу останавливаться. А ты? Ты действительно хочешь остановиться?
— Я не знаю, — прошептала я. Мне не нравился вкус пива, но я подумала, что мне понравится, если я попробую его у него во рту. Поэтому я поцеловала его, и он поцеловал меня в ответ. Я была права… Пиво было вкуснее всего на языке Фишера. Все хорошо отсортированные моральные мысли в моей голове перемешались, как будто ветер подхватил аккуратно сложенную стопку бумаг и разбросал их повсюду.
Никаких номеров страниц.
Никакого чувства смысла.
Просто большой, невообразимый беспорядок.
Вот что сделал со мной Фишер Мэнн. Он запутал мои мысли.
И именно поэтому я не протестовала, когда он снял с меня футболку… и лифчик.
Я не протестовала, когда он расстегнул мои шорты и опустился передо мной на колени, чтобы спустить их с моих ног вместе с трусиками. Мои глаза заблестели от незнакомого ощущения, как будто все, что он делал, попадало в мою кровь — наркотик, лишавший мой мозг всякого чувства контроля и возражений, которые он мог бы сформулировать.
Подняв одну ногу, затем другую, он освободил их от моих трусиков.
— Фишер… — Все внутри меня стало тяжелым и томным. Я медленно вдыхала через мой полностью высохший рот.
Собирается ли он запустить свою голову мне между ног?
Смогу ли я остановить его, если он это сделает?
Всего этого я не знала наверняка. Часть меня хотела, чтобы он остановился, потому что не была уверена, что у меня хватит силы воли сделать это самой. Но еще большая часть меня потакала любопытству, которое, казалось, имело в тот момент наибольшую власть над моими решениями.
Какие у него были планы на нас? Секс? Оральный секс?
Он поцеловал меня в бедро и переместился чуть ближе к центру… и еще ближе. Сердце так громко стучало в груди, кровь с такой силой билась в ушах, что я едва расслышала, когда он заговорил.
— Хочешь, я поцелую тебя здесь? — Он слегка провел губами по этой части тела.
— Я… я… не знаю. — Тяжелый вздох вырвался из моих губ, и я уперлась руками в борт бильярдного стола, чтобы успокоиться.
— Нет? — Он оставил крошечный поцелуй на этом месте, а затем двинулся вверх по моему телу, упираясь руками в бильярдный стол рядом с моими руками, и провел языком по соску, после чего выпрямился и стянул с себя футболку. — Мы будем делать это до тех пор, пока ты не скажешь мне остановиться.
Мой ленивый взгляд проделал путь вверх по его телу, встретился с его взглядом, и через несколько секунд я кивнула. В ту ночь я еще не знала своего предела. Секс не казался мне правильным, но и остановиться было немного неправильно и даже немного невозможно. Все, что я могла сделать, это позволить ему продолжать и надеяться, что я достигну своего предела, той точки невозврата.
Фишер схватил мое лицо и поцеловал меня, наши языки смешались, а мои соски задевали его грудь. И мне захотелось большего. Мои пальцы коснулись его пресса чуть выше пояса джинсов, и он застонал в поцелуе. Затем мои смелые и совершенно неопытные пальцы спустились ниже, обрисовав контур его эрекции, и он подался бедрами вперед навстречу моим прикосновениям, застонал чуть громче… поцеловал меня чуть отчаяннее… и поднял меня на край бильярдного стола.
Это было неправильно. Я так думала. Возможно, я даже знала. Но я не хотела брать на себя ответственность… пока не хотела. Ощущения… наркотик, которым он стал… был слишком силен.
Пару раз качнув бедрами, он переместил свой рот на мою шею, посасывая и покусывая, расстегивая джинсы. Все стало казаться… реальным. Очень, очень реальными.
Мое сердце забилось еще быстрее. От предвкушения у меня голова закружилась.
Останови его.
Не останавливай.
