грустно. – Я же не думала, что это столько времени займёт. И не заметила, что его столько прошло. И кажется чуточку неправильно его рассчитала. Вот. Старалась на недолго верёвочку наколдовать, чтобы не получилось, как с одеяльцем, чтоб не тащить её тебе потом пол дня. Прости, любимый.
Рун посмотрел на неё беззлобно. И вдруг затрясся от смеха. Не скоро смог остановиться, хоть эти сотрясания и вызывали у него болезные ощущения в ушибленных местах. Лала, глядя на него, тоже рассмеялась, чуть смущённая.
– Да уж! – покачал он головой весело. – Ничего, Лала. Всякое бывает. Спасибо, что пыталась помочь. А теперь пойдём всё же в обход, родная. Пока я шею себе не сломал. Хватит судьбу испытывать.
***
После неудачи с помощью Лала поначалу слегка печалилась, но Рун точно знал, как это исправить. Достаточно было устроить обнимательный привал наподольше, и его солнышко счастья снова лучезарно засияло, озаряя всё вокруг. Причём в безоблачном расположении духа она тут же смогла исцелить его от ушибов, что ввергло её в приподнятость настроения ещё сильнее. Их путешествие опять обрело черты приятной романтической прогулки. Излишне серьёзных препятствий на пути им более не попалось, а при преодолении тех из средней серьёзности, что всё же встречались, Рун уже не позволял себе авантюр, стараясь поступать максимально рационально и обдуманно, и потому, пусть и затрачивал на них какое-то время, но не терял его слишком много и зря, ну и заодно не получал новых синяков и шишек. И всё же в какой-то момент он понял, что в этот день до озера они не дойдут. И из-за того оврага, отнявшего лишний час, и из-за жары, замедляющей и заставляющей чаще отдыхать. И из-за Лалиного настроения, чрезмерно преисполненного ожиданиями озёрной романтики, вследствие чего она уже и сейчас испытывала заметно большую потребность периодически прижаться, когда на минутку-другую, когда и на дольше. Да и притомились они оба – зной так или иначе отнимает силы. А ещё были зверюшки, мимо которых Лала конечно же не могла пройти просто так, всякую и приласкает, и одарит приветливыми словами. Сегодня подобных встреч почему-то происходило особенно много. То зайчик, то белка, то сурок, то птичка какая-нибудь, то олень. То ёжик. И даже мышка. А под конец они наткнулись на медведя. Здорового, если не сказать здоровенного. Лала обрадовалась, сразу и обняла его, к его удовольствию, и погладила. А Рун заробел, сначала стоял в нерешительности чуть в стороне. Подошёл тоже погладить лишь когда Лала стала его настойчиво и весело убеждать. Но подошёл, и все страхи тут же развеялись, очень благосклонно отнёсся к нему косолапый. Дружески. Сильное впечатление производит быть рядом со столь внушительным животным, у которого когти с твою ладонь. Волнительно. И волнительно осознавать, что вы с ним в договоре, что он тебе вроде как и не чужой. Странное ощущение, но приятное. Согревающее душу. Когда медведь, отвесив поклон Лале, оставил их, отправившись по своим делам, Рун чувствовал себя слегка ошеломлённым.
– Милый, давай передохнём, – ласково обратилась к нему Лала, сияя глазками от пережитой встречи. – Устала.
– Давай уж на ночь располагаться, – ответил он. – Тоже устал что-то.
– Я думала, мы на озерце будем ночевать, Рун, – немного разочаровано молвила Лала.
– К темну бы наверное дошли, – кивнул он. – Только стоит ли это того? Зачем из сил выбиваться? Завтра с утра уж там будем. Мы близко совсем. Тут тоже неплохо, когда ты рядом. Считай, что наше свидание уже началось.
– Хотелось там, – улыбнулась Лала. – Ну ладно.
– Ну или давай медведя попросим, чтобы он на спине тебя отвёз, – предложил Рун. – Может он такое? Я уж сам дойду.
– Мочь то он может, мой котик, только это будет неправильно, обременять его, – поведала Лала. – Животные, Рун, тоже своими важными делами заняты. Ищут пропитание, заботятся о детках, прячутся от врагов. Мишки нагуливают жирок к зиме. Это очень важно для них. Ежели я была бы в беде или нужде, я бы не раздумывая попросила помощи у зверюшек, и любая с радостью помогла бы. А просить без нужды, это эгоизм. Нельзя так. Он был бы счастлив помочь, я знаю. Но всё равно так нельзя. Феи так не поступают. У нас же нет необходимости именно сегодня дойти до озерца. Просто хотелось бы.
– По мне так пожалуй даже хорошо, что не дойдём, – пожал плечами Рун. – Представь, или утром прийти, когда светло, красиво кругом, и мы бодрые. Или в потёмках уставшими добраться.
– Может ты и прав, суженый мой, – признала Лала добродушно. – Хоть помечтаю ещё вечерком, как там будет всё. Мечтать тоже сладко.
– Я думал, ты мечтаешь домой отправиться, – усмехнулся Рун.
– Наивный какой, – подивилась Лала весело. – Дом, это просто дом, заинька. Место, где всё родное, где душе легко и спокойно. Туда хотят, и даже стремятся. Но мечтают девицы совсем-совсем о другом.
– О другом, это о парнях видимо, – с юмором проронил Рун.
– Всё может быть, – рассмеялась Лала.
Рун быстро соорудил лежанку для отдыха – выбрал пятачок земли поровнее, чуть подрасчистил от травы, расстелил свою куртку. Достал из сумки серую материю, тоже постелил.
– Садись, милая невеста. Я тебе пойду пока ягоды соберу. Смотри, какие заросли малины справа. Мишка-то не зря тут ошивался.
– Спасибо, жених мой дорогой, – Лала устало, но не без грации, опустилась наземь.
– Насытишься малиной? – спросил он. – Или похлёбки хочешь?
– Накушаюсь, мой львёнок. Я люблю малинку.
– Ну, отлично. В жару самое оно – сочно, сладко, ароматно, освежает. И костра не надо. Я тоже малиной обойдусь. Вон её сколько. Красным красно. Только тебе потерпеть придётся, пока я по кустам лазаю. Потерпишь?
– Потерплю, мой хороший, – тепло и благодарно улыбнулась Лала.
Он взял котелок, сначала собрал малины для Лалы, много ли ей надо, принёс, отдал, затем забрался в кусты уже для себя. Это заняло больше времени. Ягода – не самая сытная еда. Но её было полным-полно, кусты усеяны, спелая, довольно крупная. Крестьянам не привыкать довольствоваться малым. Порой он оглядывался на Лалу. Она сидела с довольным личиком, тоже поглядывая на него, кушала неторопливо по ягодке из котелка. Наслаждалась отдыхом, кажется совсем не печалясь из-за их маленькой разлуки, из-за того, что он сейчас не с ней. Это его успокаивало. Он улыбался ей, и своему счастью, и удивлялся ему. И ей. Что она с ним. Собирал ягоды, и не замечал этого. Потому что в мыслях, и в сердце, и в мечтах была всё она и она. Только она.
Небо понемногу начинало тускнеть, готовясь
