с юмором:
– Ну хоть что-то полезное извлёк из своей беды. Приятно, как ты меня утешаешь. Спасибо. Давай выбираться отсюда, милая.
– Давай, – Лала отстранилась с ласковой улыбкой. – Что теперь, котик?
– Пойдём в обход, что тут сделаешь, – развёл Рун руками. – Подожди немного, я сейчас.
Он принялся сматывать верёвку, и когда закончил, дойдя до дальнего её конца, его лицо приобрело озадаченное выражение.
– Солнышко моё, – молвил он аккуратно. – Она не порвалась. Она развязалась. Ты крепко её привязывала?
– Очень крепко! – горячо заверила Лала.
– А как ты её привязывала? Каким узлом? – поинтересовался он, терзаемый смутными подозрениями.
– Как обычно. На бантик.
– На бантик?! – оторопел Рун. – Да кто ж привязывает на бантик верёвку для подъёма?
– Откуда же мне было знать?! – с растерянным огорчением стала защищаться Лала. – Ты мне не сказал, Рун, что нельзя на бантик.
– Ну да, не сказал, – задумчиво признал он. – Действительно.
– Вот видишь!
Рун обернулся, осматривая склон позади. Потом поглядел вверх, размышляя, что делать. Раз с верёвкой всё в порядке, вроде нет смыла возвращаться и искать обход. Проще снова попробовать подняться. Теперь-то проблем не должно возникнуть.
– Привяжешь ещё раз, любимая? – мягко обратился он к Лале. – Только на другой узел. Давай я тебя научу.
– Ладно, – оживилась она.
Он стал складывать узел:
– Тут ничего сложного. Продеваешь вот так и вот так, затем сюда, и всё. Выйдет очень надёжно. Не просто не развяжется, но и наоборот, будет сильнее затягиваться под весом. Поняла?
– Всё поняла, – радостно кивнула Лала.
– Ну, лети тогда, голубка моя. Я не буду смотреть вверх. Крикнешь, как завяжешь.
– Хорошо, дорогой, – Лала совсем повеселела.
Он подал ей конец верёвки и отвернулся, слушая удаляющийся шелест крыльев. Вскоре верёвка остановилась, перестав уходить вверх. Далее довольно долго ничего не происходило. Но вот наконец до него донёсся девичий голосок:
– Готово, Рун! Можешь подниматься.
Ну такой у неё приятный голос. Заслушаешься. Точно дивная музыка какая-то. Рун разулыбался, взялся за верёвку, начал подъём. Дело у него продвигалось быстро. Скорее к ней хотелось. И обнять наверху. И к озеру. И там их ждут три дивных дня. Самых счастливых, самых волшебных из всех в его жизни. Пребывая в своих грёзах, он уже добрался было до середины пути, как вдруг опора в руках у него закончилась. С удивлёнными глазами он полетел вниз и кубарем покатился по склону.
Когда Лала, взволнованная и испуганная, спустилась к нему, он сидел на дне оврага, и охал, потирая правый бок:
– О-хо-хо хо-хо.
– Очень тебе больно, Рун? – огорчённо спросила она. Её личико было исполнено глубоким сочувствием и жалостью.
– Терпимо, – вздохнул он.
– Веревочка всё же оборвалась, Рун, – с грустным сожалением поведала Лала.
– Ты уверена? – осторожно поинтересовался он.
– Да, – она обняла его. – Бедненький мой.
Он лишь улыбнулся на это чуть иронично. Она одарила его ответной доброй участливой улыбкой. Так они сидели, согревая друг друга, пока Рун приходил в себя. По синему небу над ними плыли облака, кукушка куковала где-то вдалеке, тихонько шумели листвой деревья. В овраге стояла приятная прохлада. В вышине пролетела, паря, какая-то крупная хищная птица.
– Хорошо всё же с тобой, Лала, – расслабленно молвил Рун. – Всю жизнь бы так хотелось. Ну, что, будем выбираться?
– Ладно, – Лала аккуратно отстранилась с несколько разомлевшим видом.
Рун снова стал сматывать верёвку, и дойдя до её конца так и оторопел.
– Милая, она не порвалась. Она развязалась, – сообщил он озадаченно.
– Не может быть! – Лала посмотрела на него с растерянной недоверчивостью.
– Конец совершенно ровный. При обрыве так не бывает. Ты завязывала, как я тебе показывал?
– Конечно, Рун! – чистосердечно воскликнула она.
– А покажи, как ты завязывала.
Лала с готовностью начала складывать узел. Рун взирал на её действия с изумлением.
– Ну, это совсем не то, – мягко проговорил он.
– Как это не то? – побуравила его удивлёнными глазками Лала.
– Не то. Ты неправильно запомнила, – с ласковым сожалением сказал он.
– Значит это ты виноват! Ты меня плохо научил, – стала оправдываться Лала расстроено.
– Пожалуй верно, – кивнул Рун после небольшого раздумья. – Раз у тебя не получилось, значит… плохо научил. Не проверил. Ты же старалась, когда завязывала?
– Очень старалась! – немного обижено подтвердила она с чувством.
– Ну прости, лебёдушка моя, – улыбнулся он. – Мне редко приходится кого-то учить, не подумал. Не сердись, ладно?
Лала лишь вздохнула в ответ. Но кажется подуспокоилась. Рун бросил тоскливый взгляд на склон позади, откуда они пришли. Нет, никак нельзя возвращаться и идти в обход, раз они разобрались во всём. Неразумно это.
– Лала, давай мы не будем мудрить, – предложил он спокойным тоном. – Никаких сложных узлов, навяжи обычный узел, но на десять раз. Тогда точно не развяжется. И оставь конец за узлом подлиннее, а когда я начну взбираться, следи за ним. Ежели станет уменьшаться, так что укоротится раза в два, сразу кричи, я тут же спущусь назад.
– Лала неуверенно посмотрела на него.
– Вот, гляди, – он принялся складывать узел. – Просто завязываешь и завязываешь. И так на десять раз. Надёжно будет. А то время много уж потеряли. Коли ещё и в обход идти, боюсь, не успеем выйти к озеру до вечера.
Аргумент про озеро произвёл на Лалу должный эффект.
– Хорошо, Рун, – тотчас отозвалась она.
– Тогда лети, малышка. Не торопись, завязывай получше, как завяжешь, кричи и следи, – подбадривающе напутствовал он её.
– Я поняла, – она взяла верёвку, улыбнулась приветливо на прощанье и воспарила.
В этот раз пришлось ждать долго. Но Рун не переживал насчёт времени, главное чтоб надёжно. Заодно, если всё выйдет, Лала порадуется, что помогла. Ей приятно будет, а ему будет приятно, что ей приятно. На душе ему сделалось светло от этих мыслей. Тут и Лала крикнула. Он не стал спешить, для начала потянул верёвку, затем повис на ней, подождал. Всё в порядке. Он принялся взбираться. Поначалу был очень осторожен, постоянно пребывая в готовности сгруппировать тело в случае падения, прислушивался, не подаёт ли сигнал Лала. Но к средине пути наконец успокоился, уверовав в неизбежность успеха. Пошёл было быстрее, сделал несколько шагов. Тут опора в его руках исчезла вместе с верёвкой, он, хватаясь за воздух, полетел вниз и покатился по склону.
Когда Лала спустилась, он сидел на дне оврага и охал, потирая ушибленный зад:
– О-хо-хо хо-хо.
– Очень тебе больно, Рун? – упавшим голоском участливо спросила она.
– Да ничего, – вздохнул он. – Кости целы как будто.
– Я сейчас не могу тебя полечить, Рун, прости, может позже выйдет, – извинилась Лала расстроено.
– Лала, что случилось? Почему верёвка исчезла? – мирно поинтересовался он с недоумением.
– Волшебство закончилась, – объяснила она
