ко входу, разглядывая по пути новоприбывший молоднякиз южных республик, к 2006/2007 учебному году составлявший уже добрую половину всех вновь зачисленных. С первого сентября и до первого кипиша (который обычно случался уже второго числа) эти ребята всегда держались довольно скромно, чего не скажешь о второкурсниках, толпившихся здесь же: в большинстве своем дорого и претенциозно одетые, они разговаривали громко и подчеркнуто развязно, разнузданно размахивая руками и потрясая ключами от родительских автомобилей. Не желая тратить время, чтобы персонально ручкаться с каждым, в том числе с дюжиной совершенно незнакомых мне людей, я кивнул тем, кого знал и вошел в Макс.
Света и Барышник, сидели за столиком в курящей зоне. Она, в боевой раскраске, увешанная брюликами и аксессуарами по цене самолета, с расслабленным видом ела салат, то и дело вытирая салфеткой надутые пухлые губы; он крутил головой, тыкал пальцем в навороченный коммуникатор и непрестанно что-то бубнил, словно помешанный.
– Как ты? – протянул я Барышнику руку.
– Пойдет. Как сам, братан? – поднявшись, приветствовал он меня.
– Отлично. Светкин, – обратился я к ней. Не прожевав свой салат, она вытянула шею, и мы облобызались.
– Че, как лето? – спросил я ее, когда она, наконец, проглотила.
– Прекрасно, дорогой, весь август с мамой на лазури проторчала. Как твое?
– Тоже неплохо – на Гоа летал, – ответил я и повернулся к Барышнику, – у меня пакет. Можем до бейсбольного прогуляться.
– Да ну, поехали ко мне лучше, – не дав ему ответить, вмешалась Света, – мама только завтра вернется.
– Кайф, поехали, – спокойно ответил Барышник.
– Кайф, че, – подытожил я и мы стали собирать со стола многочисленные пожитки – телефоны, сигареты, зажигалки, ключи от машин, портмоне.
Через несколько минут Света уже везла нас к себе, развлекая репертуаром нового альбома Жанны Фриске. Я сидел на переднем сидении ее до блеска вылизанного внедорожника, курил сигарету и думал о жизни – так, как позволял это делать мой мозг, в последние годы заточенный лишь под вопросы «где замутить?» и «у кого отнять?». Жизнь казалась прекрасной: со мной были мои друзья, из колонок звучала классная песня и даже солнце выглянуло из-за облаков; молодые и красивые, мы ехали в гости курить гидропонику. Я предвкушал еще один разгульный учебный год.
2
Просторная кухня-столовая с высоким потолком, двумя пухлыми, облокотившимися на белые стены, диванами, изящным викторианским столом и под стать ему стульями была заполнена густой пеленой едкого конопляного дыма, медленно выходившего сквозь приоткрытое окно в тихий переулок.
Света, последние минут пятнадцать бездыханной тряпочкой лежавшая в кресле, поднялась и, тяжело ступая по блестящему паркету, подошла к барной стойке красного дерева, на которой Барышник делал себе очередной водный – кальян, сооруженный из двух разного диаметра пластиковых бутылок, обрезанных пополам, нижняя из которых заполнена водой, а верхняя увенчана пробкой из изрешеченного зубочисткой кусочка фольги, принявшего форму горлышка. Налив стакан воды, Света слабой рукой поднесла его к губам, сделала пару глотков и, пошатнувшись, рухнула вместе с ним на пол. Осколки звонко рассыпались по плитке.
Не успев подхватить Свету в момент падения, я поднял обмякшее тело на руки и заботливо уложил на диван. Она была без сознания. Я потрепал ее за плечо, затем легонько похлопал по щекам – никакой реакции. Я начал было волноваться, но подоспевший Барышник, напоминавший в тот момент накуренного бурундука-спасателя с позеленевшей кожей и красными глазами, водой обрызгал ее лицо, заставив придти в себя.
– Я бы поела, – выдавила Света едва открыв глаза.
– Надо пиццу заказать, – заплетающимся языком предложил Барышник.
Мне эта идея показалась лучшей за день – я сразу представил себе, как истекающий сыром и усыпанный лоснящимися от жира шматками салями, кубиками говядины и перцем халапеньо кусок пиццы отправляется прямо мне в рот.
– Есть телефон доставки? – спохватился я.
Света лишь сделала знак глазами, указав на рекламный проспект, магнитом прикрепленный к холодильнику – было видно, что даже это движение стоило ей усилий. Взяв в руки меню, я сел рядом с ней на диван и достал мобильный – кому-то из нас троих предстояло сделать заказ. Честно говоря, даже в здравом уме и трезвой памяти мне бывало очень непросто выбрать себе пиццу, а в этот раз все осложнялось тем, что предстояло не просто ткнуть пальцем в меню, а объяснять все по телефону за себя и еще двоих человек, будучи не просто накуренным, а в усмерть убитым гидрой. К тому же я не помнил Светин адрес.
– На, закажи, – попытался я делегировать эту ответственную миссию Барышнику, протянув ему телефон.
– По-братски, сам закажи, – умоляюще промычал он.
– Свет, тогда ты закажи, – предпринял я еще одну попытку.
В ответ она просто отвернулась. Я был близок к отчаянью, но не собирался сдаваться.
– Блин, Вов, ну, значит все же тебе придется.
– По-братски, нет, – жмурился Барышник.
– Слушай, мы у Светы в гостях, курим мою шмаль, так что пиццу заказываешь ты, – максимально безапелляционным тоном попытался я надавить на справедливость и, набрав номер, подставил телефон к его уху.
– Добрый день, спасибо, что позвонили в нашу пиццерию, какую пиццу вы хотели бы заказать? – после первого же гудка донесся из телефонной трубки бодрый голос девушки-оператора.
Барышник молчал, а лицо его приняло страдальческое выражение.
– Алло, вы меня слышите? Какую пиццу вы хотели бы заказать? – повторил голос.
– ПИЦЦАА! – собравшись, наконец, с силами, прорычал он.
– Да, это пицца. Я вас слушаю, что будете заказывать?
– Алё, ПИЦЦАА! – он явно был не в силах справиться с поставленной задачей, так что мне все же пришлось взять это на себя.
– Здравствуйте, три большие мясные и два литра колы, пожалуйста, – на практике это было куда сложней, чем может показаться.
– Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо.
– Назовите свой адрес, пожалуйста.
Мы были на финишной прямой. Растормошив Свету, я с трудом заставил ее внятно продиктовать адрес. Наконец, все было улажено и нам оставалось лишь убить каких-то полчаса, дожидаясь доставки. Положив трубку и откинувшись в кресле, я поразился удивительному спокойствию, с каким девушка-оператор принимала заказ от трех явно находящихся не в себе и мычащих что-то нечленораздельное маргиналов. Впрочем, уверен, мы не были первыми и вряд ли стали последними странными клиентами в ее послужном списке – такова специфика данного бизнеса – это как держать бар и общаться с пьяными или голой танцевать перед веб-камерой и натыкаться на извращенцев – трудовые будни, не более.
Додумав эту мысль, я было поднялся на ноги и направился к водному, намереваясь
