Книга Император - Денис Старый

— Вас дожидается господин посол Франции Александр Питер Маккензи Шевалье Дуглас, — сообщил Илья.

— А некий англичанин? — спросил я.

— Дежурный от Тайной канцелярии господина англичанина провел через другие двери, — сообщил Илья.

— Хорошо! Слушай, а что ты думаешь об Антуане? — спросил я, все никак не отпускала мысль, что русский француз кто-то иной, чем представлялся.

— Исполнительный, почтительный… — замялся Илья.

— Ну? — подтолкнул я к ответу секретаря.

— Весь лишком правильный… Простите, не могу объяснить, — стушевался Илья.

— Хорошо! Приглашай француза! — сказал я.

Вот мне кажется, что как-то слишком Антуан правильный, я бы сравнил его с роботом. Механически и исключительно точно выполняет этот русский француз распоряжения. Но о том позже, пусть Шешковский доказывает свою квалификацию и смотрит за тем, кто настолько оказался близок ко мне, при этом подозрителен.

— Ваше Императорское Величество! — приветствовал меня на французском языке посол.

— Александр! А Вы учите русский язык? — спросил я так же на языке вольнодумцев.

— Да, это так, Вашье Велычьество! — коверкая могучий русский язык сказал француз.

— Давайте все же на языке Вашего подданства. Тем более, что я уже давно не практиковался, — сказал я, жестом приглашая посла присесть.

— Да, Ваше Величество, я приметил, что при дворе уже чаще разговаривают на русском языке, — сказал посол, присаживаясь.

— Это правильно, что в России говорят на русском языке. Как нам развивать литературу и искусство, если не будем достаточно владеть родной речью? — я изобразил притворную улыбку, надеюсь, получилось не слишком комично. — Впрочем, у нас есть иные темы для разговора.

— Безусловно, Ваше Величество, — посол вернул мне улыбку, думаю у него получилось больше обозначить расположение.

— Скажите, Александр, а как смотрит Ваш король на то, что мы освободили от османского ига Константинополь? — перешел я сразу к делу.

— Признаюсь, с прискорбием! — посол изобразил огорчение, почти искренне получилось. — Моя страна тесно сотрудничала с Османской империей. Терять такого партнера болезненно для моей страны.

— Ну эту проблему мы можем обсуждать. Все, что продавали османы можем продавать и мы, — сказал я, ожидая дальнейших претензий и они последовали.

— Безусловно, я передам эти слова Вашего Величества своему королю, — посол вновь изобразил поклон.

— Передайте, но меня интересует и Ваше видение вопроса, господин Дуглас.

— Скажу честно, так как откровенность в этом вопросе важна, если есть возможности договориться, — я развел руками, предлагая послу высказываться. — Со мной уже разговаривал вице-канцлер Трубецкой, и мы пришли к некоторым точкам соприкосновения. Франция опасается за свое влияние, прежде всего, в западной части Медитерранского моря. Так же у нас дружеские отношения с Генуей и она так же имеет свои интересы. Россия уже освоилась на Мальте, теперь имеет беспрепятственный выход из Черного моря, получает вполне хорошие константинопольские верфи, которые строила моя страна.

— Против моей империи! — уточнил я.

— Да, Ваше Величество! За этот казус мы уже выплачиваем нашими технологиями кораблестроения. Замечу, что не только нашими, но мы привлекли и наших союзников испанцев. Уже верфи в Петербурге переходят от ремесленного строительства кораблей к системному производству [Франция раньше Англии отказалась от ремесленного производства, выстраивая производственные линии в кораблестроении]. Это более качественнее. Англия только задумывается о том. Так что наш опыт передовой, — говорил французский посол.

— Допустим! Я так же не хотел бы ворошить прошлое. Но какое наше будущее? — спросил я, силясь не обвинять посла в прегрешениях.

— Оно может быть светлым, Ваше Величество, но, как союзники, мы должны больше сотрудничать! — посол улыбнулся и стал ожидать моей реакции на намек.

— Конечно же, я ратую за это! Сейчас русский корпус завяз под Кенигсбергом. Может у Франции есть возможность помочь нам? — сделал я вид, что не понял намека.

— О! Ваше Величество! Русская армия способна дойти и до Берлина! Вместе с тем мой король был бы признателен Российской империи, чтобы Ваша страна сделала одно путешествие, которое уже совершала ранее. Через Индию, — улыбка спала с лица посла и он стал предельно серьезен.

— Давайте я Вам напомню, уважаемый Александр, что Англия так и не объявила России войну, несмотря на то, что оказалась по другую сторону в конфликте [в Семилетнюю войну Россия и Англия так и не объявили друг другу войну, не было и серьезных столкновений, а торговля, пусть и меньше, но велась].

— Но в России есть частная компания — Русско-Американская! — предложил выход из положения посол.

Думается, что дело только в желании Англии начать реальную войну с нами, или нет, если РАК будет помогать французам. Тут англы либо увидят деятельность русской компании, либо откажутся проводить логическую цепочку к интересам России. И что-то подсказывает, что тогда мы столкнемся с морским противостоянием, которое никак не нужно. Пираты, каперы, большие средства.

— Мы же говорим откровенно? Ведь так? — я то же стал серьезным. — Так вот, господин Дуглас, Россия способна достаточно быстро решить свои задачи в разразившейся войне. Мы готовимся к этому, что не секрет для Вас. Опрометчиво было искать сведения в нашем Генеральном штабе. И что потом? Успешно ли воюет Франция?

Видно было, что француз задумался. Я не хотел угрожать, но что оставалось? Война с Англией в море? Я не боюсь этого, но тогда просто завянут некоторые проекты. К примеру, пока война не закончится, только через Охотск и будут привозить калифорнийское золото, что сложнее, чем морем. Да и терять корабли, которые строились напряжением сил, терять моряков и морских офицеров, которые только набрались опыта.

Можно их терять, но для этого нужна цель. С турками цель была, а с Англией? Индия? Подавимся куском, тут нужен либо сухопутный путь, либо кратное увеличение флота, который и так обходится в два миллиона. А что нам еще нужно? Торговля нам нужна с Англией! Иначе бюджет просто просядет и никакого развития у России не будет.

— Мы заключаем договор о ненападении, Франция признает за Россией Константинополь и страны Балканского полуострова, как зону влияния Российской империи. Мы громим Пруссию, даем Вам сорок тысяч французских же карабинов, строим для Франции корабли. Два линейных корабля для России, один для Франции. Я беру расходы на себя! — сказал я и жестко посмотрел на собеседника, давая тому понять, что торговаться я не намерен.

— Это официальное предложение, Ваше Величество? Я могу сообщить своему королю? — спросил посол.

— Да! — ответил я.

— А как смотрит Россия на то, чтобы совместно разрабатывать богатства Французской Канады? — не сменяя наживки, посол вновь закинул удочку.

— Моя империя не хочет напрямую воевать с Англией, но может поделится товарами, которые могли бы способствовать улучшению ситуации в Канаде, — ответил я.

— Ваше Величество! Я незамедлительно пошлю вестового в Париж, пусть это сейчас и достаточно сложно! — сказал посол и я отпустил его.

Пришли сведения, что у Франции не все гладко в немецких землях. Должно было вот-вот состоятся решающее сражения где-нибудь в районе Ганновера и силы французов не имели существенного преимущества перед объединенными войсками под общим командованием Фридриха. Что-то мне подсказывает, что герцог де Субиз проиграет прусскому королю. Помнится, что Семилетняя война в той истории, которая повторяется уже только малой частью, станет позором для французской армии.

Через десять минут после ухода француза, у меня в кабинете был некий господин, который явно представлял интересы Англии и прибыл из Архангельска, куда все еще пребывали английские корабли для торговли, пусть и меньше, чем еще осенью прошлого года.

— Ваше Императорское Величество! Меня зовут Ричард! — сказал англичанин, представляясь явно не своим именем.

— Почему я должен разговаривать с человеком, который даже не представляется? — возмутился я, впрочем, притворно.

— Простите, Ваше Величество, надеюсь, что аудиенция не прервется из-за этой предосторожности, — англичанин поклонился.

Не хочет-таки представляться. И что гнать? Нужно поговорить! И опять упражнения в французском языке.

— Вы представляете конкретную политическую силу, или волю короля? — спросил я.

— Меня прислал мой король, Ваше Величество! — ответил «присланец».

— Говорите! — выразил я в своем тоне неудовольствие.

— Англия не хотела бы действительной