– Трудно не согласиться, ― поддержал Ён. Его одобрение не всколыхнуло Трэя. Не принимая поражение, он сказал:
– Как биолог, впервые слышу о таинственной болезни под названием блохи.
– Ты и не ученый уже, ― напомнил Ён, ― тебе стерли память.
– Не знать, что такое блохи, ― притворно удивилась Юмису. ― Ён, просвети нашего «ученого».
Тот по привычке раздвинул пальцы, чтобы заглянуть в аэроэкран.
– Между прочим, ― нашелся он, ― я посещал спецкурсы о гомосапах. Очень содержательные… Бросил. Не стал доучиваться.
– Что за лекции? ― поинтересовалась Юмису.
– Теория включала самообразовательный пакет по базовым знаниям, а также краткий курс истории и среды обитания. И более продвинутый ― по анатомии.
– Самообучением, без ликворофилинга распространяются только нелегальные знания, ― заметил Трэй.
– Это были охотничьи курсы.
– Что? ― отяжелевшим голосом переспросил биолог.
– Ого! ― громкое удивление Юмису, перекрывшее вопрос Трэя, прозвучало как восторг. Но то была внешняя реакция, а внутренне она ощутила тошноту. Ён сделался до омерзения отвратительным. Сотрудники гуманитарной миссии редко сталкивались с пулевыми ранениями и считали нападение на братьев меньших ― самообороной.
– Значит, вы оба одобряете охоту на беззащитных людей. Теперь понятно, что тебя, Юмису, привело в Пусан. Нормальные туристы приезжают сюда на пару дней ― дольше здесь нечего делать. Если, конечно, не ради интимных приключений, которые тебя вроде как не интересуют.
– Причина была в другом, ― бросила она, понимая, что совершает ошибку. Ее замучают вопросами и придется выкручиваться, но восставшие убеждения не могли мириться с таким чудовищным заявлением. Она прилетела не ради истребления аборигенов.
– Я понял.
– И что же именно ты понял?
– Ты только сейчас узнала об охотничьих курсах Ёна. Значит, не из-за этого ваши дороги в аппликации знакомств пересеклись, да и на влюбленную парочку вы не тянете.
– Да, ты прав! ― загнанная в угол, она уже представила себе дальнейший разговор: «И в чем же?» ― спросил бы он ― «Я хотела похитить этого подонка и сдать его гомосапам!» Конечно, она ни за что не призналась бы так открыто, но как хотелось размазать по их рожам правду.
Трэй ничего не спросил.
– Тебе не интересно узнать, что нас свело?
– Нет. А Ён умен и сообразителен, чтобы самостоятельно сделать определенные выводы.
– Мы искали обычного общения, ― в десятый раз повторил физик.
«Неужто этот кретин не догадывается, как комично это стало звучать, ― подумала Юмису. ― Он не желает осознать простую истину, что у нас столько же общего, как у декольте и трещины в полу».
Разговор продолжения не получил, все трое замолчали. Они шли зигзагами, следуя причудливым изгибам тропинки, и смотрели под ноги. С каждым шагом расстояние между ними увеличивалось. Ён забежал вперед, Трэй отстал, а Юмису держалась золотой середины.
– Гомосапы мне противны, ― приостановившись, заявил Ён. ― Да, я всерьез раздумывал вступить в охотничий клуб, но ограничился подписанием петиции на их вылов и принудительную кастрацию. Это гуманнее жестокого истребления.
«Когда Серж готовил кляп для твоего поганого рта, я просила обойтись с тобой аккуратно», ― с негодованием подумала она. Губы с трудом искривились в улыбку, предназначенную ненавистному физику.
– Как благородно позволить кому-то жить тем, кем он родился, ― остановившись, осадил Трэй. ― Если бы тебе доверили избавиться от них раз и навсегда, сделал бы это?
– О чем ты говоришь? ― в вопросе крылось нежелание отвечать.
– Предположим, у тебя есть Машина Судного дня. Нажатие на кнопку активирует уничтожение всех гомо сапиенс.
– Что за сказки! В эту самую минуту охотятся за нами, а ты придумываешь фантастический сюжет для сновидений.
– Так «да» или «нет»?
Ёну ничего не стоило дать любой ответ, но он явно шел на принцип.
– А тебе все исчезающие виды жалко? Тогда и динозавров пожалей, они давно вымерли.
– Гомо сапиенс разумен.
– Очевидно, при изъятии памяти вырезают и здравый смысл.
– Ён, я был о тебе иного мнения, ― вздохнул Трэй.
– Извини, не оправдал ожиданий. Мы закончили?
Юмису тошнило от Ёна, но она была вынуждена подыгрывать ему. Подойдя к гомосапоненавистнику и обвив его рукав, восторженно сказала:
– Меня вдохновляют мужчины, которые умеют отстаивать свою позицию.
– Не устала?
– Милый, твоя решимость заряжает меня такой энергией. Идем же.
– Ты с нами, ― спросил он у Трэя, катавшего камешек носком ботинка, ― или будешь обижаться из-за ерунды?
Пройдя несколько шагов, обидчик повернулся и крикнул:
– Не отставай!
Трэй, пнув камень, с места не сдвинулся.
– Окей, я не нажал бы эту чертову кнопку. Доволен?
Биолог, сплюнув, поплелся за своими моралистами.
Скромный любитель протертых кресел открылся совершенно с иной, неожиданной стороны. Его бескомпромиссность по отношению к Трэю, выпады, задевающие за живое, ― совокупность жестких черт его характера поразили ее. В виртуальном рассаднике знакомств по многим вопросам он проявлял непримиримость, но тогда она была другой ― не такой навязчивой. Сейчас он словно избегал болезненных моментов в заинтересовавших его людях. После язвительной фразы «извини, не оправдал ожиданий», создалось впечатление, ― а красотку редко подводила интуиция, ― что именно Ён разочаровался в Трэе. Впрочем, их некие неоправдавшиеся ожидания были взаимны. Это их новое состояние играло против планов Юмису. Кто, как не Трэй, вынудит Ёна избавиться от нее. Ослабленное чувство заботы о своем дружке теперь подточит его мотивацию.
– Он такой несносный, но это пройдет. Вы же давние друзья, ― начала она плести интригу, не опасаясь быть услышанной Трэем. Порывы ветра толкали в спину, унося слова далеко вперед.
– Мы познакомились вчера.
– С человеком общаешься всю жизнь, а будто узнал его недавно. Знакомое чувство.
– Я действительно столкнулся с ним в санчасти прошлым вечером.
– Вы знакомы меньше суток, а ты уже доверил ему наши жизни? Он ведь не сдаст нас?
– Не думаю. Он спас мне жизнь, и в некотором роде я спас его.
– Какой залог для крепкой мужской дружбы! Но, милый, лучше не раздражай его.
