Лиля фыркает и качает головой.
— Почему ты так настроена против Димы? — тут же завожусь.
— Потому что он сломал Никите руку.
— Да, тут Дима был не прав. Но как он мне объяснил, Никита сам позвал его на разборки и Никита первый ударил Диму, причем дважды. Когда Ник замахнулся в третий раз, Дима перехватил его руку, но, не рассчитав силы, случайно сломал.
— Не очень понимаю, как можно «случайно» сломать кому-то руку.
— Дима не хотел. И драться он тоже не хотел, Никита первый полез.
— Ну да, конечно, — язвит. — Во всем виноват Никита.
Тяжело вздыхаю. И как я раньше не замечала, что Лиля всегда на стороне Никиты? Нет, конечно, я это замечала, но думала, что это потому что они друзья, соседи, их мамы лучшие подруги…
В общем, я наивная святая простота.
— Ты же знаешь, как для Никиты важен футбол, — не унимается. — После школы его мог купить статусный клуб. А из-за поломанной руки Никита пропустит важные матчи, на которых он должен был себя проявить…
— С чего ты это взяла? — перебиваю подругу. За полтора года отношений Никита и словом не обмолвился о том, что его может купить какой-то клуб.
— Это его мама говорила. Сейчас у Никиты должна была быть серия показательных матчей. Им интересовались европейские клубы.
— Какие? — спрашиваю со скепсисом. — Челси и Реал Мадрид?
У Лили смуглая кожа, но я все равно замечаю, как подруга вспыхнула.
— Нет, конечно, не такие статусные. Им интересовались испанские клубы из второй лиги. Да, это не Реал Мадрид и не Челси, но все же это хорошие испанские клубы! А еще у Никиты были все шансы попасть в сборную страны. Но из-за сломанной руки его теперь никуда не возьмут! — последнюю фразу Лиля выкрикивает так громко, что на нас оборачиваются посетители за соседними столиками.
Я несколько секунд ошарашенно гляжу на подругу.
— Первый раз об этом слышу, — растерянно произношу.
— Никита просто не любит говорить о своих планах и никогда не хвастается своими успехами.
— Да ты, я смотрю, знаешь его лучше меня, — замечаю через долгую паузу. И даже чувствую небольшой укол обиды. — Это он тебе рассказал?
— Нет, я знаю это от его мамы. Никита бы мне никогда такое не рассказал.
— Да он и мне не рассказывал. Я правда первый раз обо всем этом слышу. Он и на свои матчи-то меня не пускал.
— Никита не любит, когда на трибунах сидят близкие люди. Это его отвлекает. Он никому не разрешает приходить, даже родителям.
— Но трибуны ведь большие…
— Все равно. Он не любит.
— Ясно…
Делаю несколько глотков какао и отправляю в рот кусочек торта. Не знаю, что еще сказать. За десять минут разговора с Лилей я узнала о Никите больше, чем за полтора года отношений и за одиннадцать лет дружбы с ним.
Нет, конечно, я знала, что Никита профессионально играет в футбол. Знала, что ездит на соревнования и считается одним из самых перспективных молодых игроков Москвы. Знала, что он и дальше планирует связывать свою жизнь с футболом, поэтому частенько забивает на учебу и до сих пор не определился с институтом. А может, и вообще в институт не пойдет. Без понятия, есть ли у профессиональных футболистов высшее образование. Мне кажется, нет.
— А вы с Никитой не обсуждали пост в «Подслушано»? — решаю задать острый вопрос.
Лиля задумчиво помешивает ложечкой какао.
— Никита пришел ко мне в тот же день вечером.
И замолкает. Есть у Лили такая особенность: как только разговор доходит до чего-то важного, она замыкается, и слова из нее нужно доставать клещами.
— И…? — тороплю. — Вы поговорили?
— Да, — поднимает на меня лицо. — Я сказала ему, что на самом деле все было не так, разговор вырван из контекста, и я имела в виду, что люблю его как друга. Мы договорились, что между нами ничего не меняется, и мы все так же друзья. После этого он ушел.
Мгновение удивленно пялюсь на подругу.
— А почему ты не сказала ему правду? Вдруг бы он посмотрел на тебя другими глазами…
Лиля издает смешок.
— Нет, это исключено. А признаваться в любви парню, которому я не нужна, у меня нет желания.
— Да почему ты думаешь, что не нужна ему? — спорю. — По-моему, у тебя появился шанс…
— Сонь, я вчера слышала из его комнаты женские стоны, — перебивает меня. — Ты правда думаешь, что я могу быть интересна Никите?
Из моих рук выпадает вилка и со звоном падает на тарелку.
— Что?? — не верю своим ушам.
— Ну, ты же знаешь, что у нас сильная слышимость, а комната Никиты ровно под моей комнатой. Так вот вчера вечером он привел домой девку из своей футбольной группы поддержки. Я ее знаю, Алла. Ну и она так стонала, что было слышно даже мне.
Я чувствую, как моя челюсть в прямом смысле слова отвисла.
— Тебе Никита не изменял, — Лиля догадывается, какой вопрос крутится у меня в голове. — Когда вы были вместе, ничего подобного не было. Но вчера я лично видела Аллу в подъезде. Она выходила курить, когда я выбрасывала мусор в мусоропровод. Ну а потом я слышала ее стоны.
Я все еще в изумлении пялюсь на подругу с открытым ртом. Это просто не укладывается в голове… Прошла неделя, как мы расстались, а Никита уже…
Впрочем, я ведь тоже сразу начала встречаться с Димой. Но…
Все равно как-то обидненько.
Меня возвращает в чувство Лилин всхлип. Подруга накрыла лицо ладонями, а ее плечи затряслись.
— Эй, Лиль, ну ты чего?
Я подскакиваю со стула и придвигаю его к подруге. Сажусь и обнимаю Лилю за плечи. Она утыкается лицом мне в плечо, и моя кофта тут же становится мокрой.
— Не плачь, Лиль, — глажу ее по волосам и спине.
Мне теперь становится еще совестнее за то, что я встречалась с Никитой. Не надо было. Сильных чувств у меня к Свиридову никогда не было. Согласилась на свидание тупо из соображения: «А чоб нет?». Рядом с Ником я и близко не испытываю тех чувств, что возникают у меня рядом с Димой. От одного взгляда Соболева, от одного его прикосновения у меня сердце колотится, как бешеное.
— Может, еще все у тебя получится с Никитой? — предполагаю с опаской. — Может, ему просто нужно какое-то время после нашего расставания…
— Не думаю, — Лиля отрывается от моего плеча и растирает по лицу слезы. Берет со стола салфетку и промокает мокрые щеки.
— Да почему!? Лиля, ты красивая и интересная! Почему ты так в себя не веришь?
— Потому что Никита знает меня всю жизнь. Если бы он хотел, мы бы уже были вместе. Особенно теперь, когда ему известно о моих чувствах.
