— Наша связь была ошибкой, ты это и сама понимаешь.
— Конечно, — тихо отозвалась она.
— Ведьма…и оборотень…
— Оборотень и ведьма…— она говорила словно эхо.
— В моих планах стать альфой стаи и пойти против правил я не могу. Я…принял предложение отца – он устроит договорной брак с волчицей из стаи…
— Волчицей… — она сжала руки так сильно, что они побелели. Одумавшись, приложила ладонь к груди, будто бы пытаясь удержать на месте отчаянно бьющееся сердце.
— Волчицей. Она – оборотень, как и я.
— Конечно.
— Мы сыграем свадьбу через неделю.
— Через неделю…
— Я не мог сообщить тебе об этом раньше. Но ты и сама все понимаешь – наша связь – ошибка, странное стечение обстоятельств.
— Лэндон, не унижай меня еще больше, прошу.
— Да, Кора, прости…Я не должен был…Не должен был поддаваться этому влечению.
— Как и я…
— Я надеюсь, что мы оставим это между нами. Никто не должен знать.
— Иначе…?
— Иначе отец изгонит меня из стаи. Разговор по поводу связи с ведьмой короток…Прощай, Кора.
— Лэндон…
— Нет, Кора, нет. Я и сюда приезжать не хотел, но ты вынудила меня к этому – ведешь себя в городе так, что кто-то сможет догадаться о нашей связи!
— Лэндон, прекрати! — ведьма воскликнула это как-то особенно горько. Сверху взлетели потревоженные птицы и улетели с гомоном прочь. — Довольно. Мне нужно сказать тебе одну важную вещь. я – беременна.
Он коротко глянул на нее, но в глазах уже горела решимость.
— Ты знаешь, что с этим делать, Кора. Знаешь. Ребенок не нужен ни тебе, ни мне. Прощай.
Он повернулся к ней спиной и в одно мгновение исчез среди темных деревьев.
Я хотела сделать шаг вперед, но Джеймс меня предусмотрительно задержал. Он покачал головой давая понять, что нам не стоит выдавать себя, и я очнулась. Сострадание к ведьме, которую бросил мужчина едва не толкнуло меня на то, чтобы выдать наше инкогнито.
Вдруг ведьма повернулась на каблуках, резко топнула ногой.
Отбросила шляпку в сторону, которая мешала ей, налезая на глаза, и распростёрла руки в стороны.
— Будь ты проклят, Лэндон Браун! — крикнула она. — Будь ты проклят!
Вокруг нее завихрился ветер, а с неба упали несколько капель дождя.
— Сила ветра! Мощь воды! Жизнь земли! Помощь солнца! Взываю к вам! — Ведьма плакала, выкрикивая эти слова, и вокруг начало твориться что-то невероятное. Ветер гулял вокруг, забирая ее в серую воронку, и только над нею расступились кроны деревьев, словно только для того, чтобы впустить в свою сердцевину короткие резкие молнии, похожие на росчерки серебряного пера.
Все вокруг загудело, засвербило, земля задрожала.
Джеймс прижал меня к себе еще крепче, иначе бы и я упала на колени от той вакханалии, которую развернула Кора.
Ее волосы выбились из прически, и я видела, что мы с ней действительно внешне похожи. И в ее глазах я видела тот же самый яростный огонек сумасшедшей радости, который ощущается, когда магия кружит вокруг тебя, напитываясь силой, наполняя все тело легкостью и невероятным могуществом.
— Проклинаю род Брауна! Ни один оборотень не родится сам! Ни один волчонок не обратится сам! Заклинаю! Не продолжится Лэндон больше ни в ком!
По всему моему телу пробежали мурашки – столько тоски и боли в ее голосе, ее словах, заклинании, которое она придумывала прямо на ходу, извлекая слова из самого сердца.
Она приложила руку к своему животу, заплакала так горько и печально, что я чувствовала, как мое сердце разрывается от горя за нее, незнакомую ведьму, так похожую на меня…
Вдруг из-под земли щупальцами спрута вылезли огромные дымные полосы. Они слепо шарили вокруг, словно желая найти что-то, кого-то…я дернулась вперед, словно желая оградить ведьму от преследователя, который явно искал возмутителя его спокойствия не с добрыми намерениями – от нехорошего предчувствия сильно сжималось сердце.
-31-— Бьянка, Бьянка, очнись, очнись…
— Что…что…
Мне показалось, что я вынырнула из толщи воды. Голова немного кружилась, перед глазами плыли разноцветные полосы, горло перехватывало от недостатка кислорода.
— Все хорошо, дыши, дыши… — Джеймс прижимал мою голову к своей груди, а я рвано дышала, пытаясь распрямить легочные альвеолы, надышаться так, чтобы почувствовать, наконец, что пришла в норму.
— Что случилось?
— Мы вернулись в наше время, — подтвердил Джеймс мою догадку. Едва только дыхание выровнялось, сердце забилось в привычном ритме, а искры перед глазами перестали кружить потревоженными мухами, я огляделась.
— Как? А как…Тереза?
Джеймс смотрел на меня взглядом, в котором отражалась поддержка и боль.
— Она умерла, да? Отдала свою магию за это чертово заклятье?
— Нет, кажется, все получилось. Ты – молодец. Я не думал, что у тебя настолько много силы…Но теперь знаю, откуда она.
— Да, кажется, Тереза Мориц – это моя…родственница.
— В тебе течет кровь оборотня и ведьмы, и только спустя столько времени магии в твоей крови удалось так сильно аккумулироваться.
— Нет, я…мне кажется, уже не ощущаю столько волшебства в крови. Как будто его стало меньше…Но зато…Магия словно расправляется по всему моему телу, заполняет пустые клетки и не вибрирует так сильно в груди, будто хочет продырявить себе дорогу.
Я замолчала и бросила взгляд на охотника.
Вокруг нас царила тишина. Я сидела на мягкой траве, прислонившись к дереву, а прямо напротив меня Джеймс, разговаривая, оглядывался на поляну. Что там, на ней, мне не было видно, но было понятно – время все еще не ускорялось. Редкие пылинки медленно поднимались вверх и вниз, пойманные отсветом ведьмовского фаербола.
Я подняла руку и посмотрела на свои пальцы, будто пытаясь увидеть на коже или в переплетениях линий жизни и смерти какие-то изменения.
— Джеймс, — откинувшись на толстое дерево за спиной, спросила я. — Что же нам делать?
— Я думаю, что совсем исправить прошлое нам не под силу…Но вот изменить наше будущее, исправить настоящее…
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты знаешь это, Бьянка, знаешь…
Глаза его сверкнули жёлтым призрачным огнем, в зрачки словно прицелились по одной мишени – мне.
