То, что он обрел, было просто невероятным – краски всего мира были доступны, как только откроешь глаза. И даже не верилось, что прежде весь его мир был черно-белым. Теперь-то он точно знал: мир слишком многогранный, слишком фактурный, слишком красивый и зовущий, влекущий!
И удивительно, прекрасно, что весь этот мир открыла ему одна ведьмочка.
Джеймс прищурился, и волк внутри его заворчал вдруг от мысли о том, что было бы, если бы он пошел на поводу традиций и укротил ее магию, засунув силком в аппарат по снижению уровня магии в крови ведьм. Что было бы тогда? Что случилось бы с ней, с ним, с ними?
А говорить о том, что в таком случае почти столетняя затяжная война не могла бы разрешиться с таким успехом, и говорить нечего.
Иногда, - вдруг подумал Джеймс, - нужно идти вопреки традициям, идти против всего мира, если ты чувствуешь, что цель, которая находится впереди, стоит того. Страх не был охотнику ведом, но он хорошо знал, что это такое – жить по правилам. Но ведь…правила существуют для того, чтобы их нарушать?! Его поступок в полицейском управлении изменил не только его и ее жизнь, он изменил их общество. И раскрасил всеми красками всю планету. Не только для него – для всех ведьм, ставших свободными, и для всех оборотней, переставших зависеть от внешних сил.
Он отворил дверь и прислонился к косяку. И тут же замер от того видения, что открылось перед ним.
Кружевное платье, поблескивая, струилось в пол, как чистая река на самой высокой горе. Белоснежный фатин облаком окружал невероятную, стройную невесту, спокойную и уверенную в себе, как само счастье. Она стояла спиной к двери, разглядывая себя в зеркале и поправляя губы, которые только что подвела женщина, стоявшая рядом. Улыбка была подкреплена мейк-апом от главного визажиста города – та стояла неподалеку и убирала в свой огромный чемоданчик кисти и палетки теней.
Помощница заканчивала с приготовлениями: укрепляла на голове будущей новобрачной красивую, тонкую фату, пышную, кружевную, явно с последнего выпуска модного журнала.
Невеста повела плечом, будто бы уколовшись о кружево с фаты, и помощница тут же взметнула тонкую ткань, чтобы оно легло аккуратнее, не причиняя неудобств красавице.
Девушка быстро повернулась вокруг своей оси, и нижние юбки красиво взметнулись, продемонстрировав изящные белые туфельки на высоком каблуке. Носик каждой украшала искрящаяся кристаллами бабочка, легкая и маленькая, но дробящая брызги света на множество разноцветных огней.
— Кхм, — Джеймс не смог удержаться – руки так и рвались вперед, кожу покалывало от нетерпения прикоснуться к ней, прижать к себе, почувствовать головокружительный аромат.
— Ой, — девушка подпрыгнула от неожиданности. Женщины, которые находились в комнате невесты, с пониманием переглянулись. Они тоже заметили блеск в глазах альфы стаи, который выдавал его лихорадочное волнение. — Иисусе, Джеймс!
Его плечи мелко задрожали от смеха под темным официальным костюмом.
Она снова его удивила, как всегда.
— Ты должен находиться внизу, с гостями, — нахмурилась она.
— Хочу насладиться тобой, пока ты еще моя невеста. Не жена, — он сделал шаг вперед, не спуская с нее глаз, и увидел, как румянец окрасил ее щеки – как всегда.
Женщины, которые помогали невесте с подготовкой, тихонько вышли из комнаты, не забыв напомнить о том, что до регистрации остались считанные минуты.
— Прошу, только не испорть платье, — взмолилась она, глядя в его глаза своими – чистыми и ясными, с малахитовым оттенком, который так легко сводил его с ума.
— Плевать на него, — прорычал он, сжимая сильные руки на хрупкой талии – темные на белом.
— Так не пойдет, — она покачала головой и прикусила жемчужными зубками алую губу. Джеймс ощутил чувство, больше похожее на эйфорию.
Он сделал свой выбор, сразу же, уже давно, и не позволит никому поставить его под сомнение. Да, он – альфа по рождению, но он неоднократно показал, что способен защищать интересы стаи. Но также он показал, что достаточно серьезен и упрям, чтобы отстаивать свое – то, что принадлежало ему по праву. Например, свою собственную добычу. Ту, которая пыталась сбежать от него, от себя, и ту, которой это сделать, к большому облегчению и счастью, не удалось.
— Джеймс… — выдохнула она, сияя глазами.
Альфа усмехнулся.
Все приготовления внизу завершились довольно быстро – он даже и не ожидал, что удастся так скоро организовать большой свадебный прием, и только потом, когда привезли платье, понял вдруг, что самого главного – предложения руки и сердца – так и не сделал.
Его добыча в очередной раз оказалась в его доме, лишенная выбора. Как только бета привез ее в его дом, Джеймс сразу проводил ее наверх, открыл дверь в комнату, где таилось красивое, кружевное свадебное платье, с изящным кружевом, вытканном монахинями, и просто сказал:
— Это – твое.
Она сначала изумленно ахнула, потом испуганно присела, и только спустя томительные минуты повисла на его шее, прошептав слова согласия в его ухо, настроенное только на ее волну. Она через многое прошла, его девочка, но показала недюжинный ум, сноровку, силу духа и никто другой не мог оказаться на ее месте. Тем более, что ее он выбрал сам…
— Джеймс…если ты будешь так на меня смотреть, мы не опоздаем на собственную свадьбу…Что скажут ведьмы…а волки? Они съехались со всех концов света!
— Мне все равно, — сверкнул глазами Джеймс. — В конце концов именно наша церемония положит конец этой безумной войне. Пусть имеют капельку терпения…
И он поцеловал ее в губы. Не тем сексуальным поцелуем, от которого все звенит внутри, не тем безумным поцелуем, после которого так трудно выровнять дыхание. А именно тем, мягким и спокойным, которым он планировал одаривать ее каждый день до конца их жизни…
