— «Признайся, Кас, ты гавкал, когда писал мне это сообщение».
— «Я без тебя вою, Уля. Подохну скоро. Надеюсь, ты поняла, что я с твоим папашей общаюсь не так как с тобой».
— «Алексей твой отец. Мне он – отчим. И он никогда не трахал твою маленькую шлюху», – ответила я и спокойно его заблокировала.
И наступила на душе благодать.
Наверно, такой страшной бывает первая любовь. А Каспер был первым. Учитель физкультуры в гимназии, которого я тайно любила, не в счёт.
Я разблокировала его номер и написала пару матов в ответ.
— «Ты не шлюха, Ульяна. И никогда не была такой. Я люблю тебя. Постарайся понять».
Любит. Гад такой, любит меня!
*****
Тест на беременность мне принёс вечером Антон. Настоящая подруга! Можно доверять. Обрадовался так, словно сам беременный. Сказал, что если мы поженимся, самое главное не давать его папаше генетический тест делать.
А я в печали. Не хотела я за Антона замуж. Наши отношения были настолько ненормальными, что меня подташнивало.
К Касперу я хотела. И это гадское приведение с самого утра кидало мне ужасные смс-ки, от которых мокли трусики. И я улыбалась. Мечтала обо всём сразу. Мне хотелось секса, хотелось ребёнка, замуж за любимого, и чтобы он меня любил и не отставал со своими приставаниями и домогательствами.
Он так классно ко мне подкатывал через переписку, что я ощущала себя желанной.
А ещё хотелось, чтобы нехорошая ситуация, зависшая над нашей семьёй уже разрешилась.
В большом санузле я замерла у зеркала. Бельё было шёлковым, белым. Чулки на резинках. Я сделала пару фото. Если вечером начну грустить, вышлю Касперу. Будем грустить вместе. Хотя ему хорошо. Он может налево сходить. Я так не умела.
Тест надо делать утром, а у меня смелости не хватало.
Грудь была напряжённая и побаливала. Мне казалось, что она увеличилась в размере. И вообще я потолстела. Разжирела и это заметно.
Я стала боком, попыталась выпучить плоский живот. Не получилось. Нет, это я себя накрутила.
Возможно, сбой гормональный. А я с тестом. Спрятала его в ящичек. Не решилась.
Открыла вкладку на телефоне, опять просмотрела первые признаки беременности. Всё сходилось. И кушать хотелось зверски, хотя я по утрам обычно не ела.
В дверь постучали.
– Ульяна? – в санузел заглянул Элина с моим платьем на предплечье. – Боже, какая же ты хорошенькая! Парикмахер ждёт и визажист.
Она прошла ко мне, и я быстро отключила экран телефона.
– Как тебе такое? – Элина помогла мне одеть моё праздничное платье.
Мне был выделен цвет лаванды. Сверху корсет, вышитый с бусинами. Юбка объёмная, но невесомая чуть ниже колен. Платье было очень лёгким и удобным.
– Красиво, – согласилась я, встала ещё раз боком.
Нет никакого живота.
Вышла в комнату следом за Элиной. Там уже нас ждали две девушки. Элина села к парикмахеру, я к визажисту.
Они разговаривали. О странных вещах. Никогда не слышала в таком обществе про повышение налогов и состоянии банковского сектора. Но тему завела Элина, а девушки знают, что разговоры клиента нужно поддерживать. И выходило, что весь этот обслуживающий персонал невероятно подкован и умён. Разносторонне развитые и оборотистые, именно они выбиваются в бизнесмены со временем. А не те, кто родился в шоколаде. Большинство из детей богатых предпринимателей не в состоянии стать достойными наследниками.
Волосы мне уложили локонами, опустили ниже плеч. Потом мы поменялись с Элиной местами, и меня накрасили.
Так накрасили, что я себя в зеркало не узнала. Стала похожей на какую-то Голливудскую актрису. Высокий каблук, маленькая сумочка. Девушка из высшего общества. Осталось научиться тихо материться и курить из мундштука сигареты без фильтра. Это Машкин стереотип. Она мне его внедрила в подсознание: кушаем, как птички, в обществе мужчин - глупы и нежны, в обществе женщин - грубы и умны.
Хотя со временем я поняла, что умная, красивая, счастливая и богатая – это четыре разные женщины. При этом последние пытаются за счёт денег добить недостающие пункты.
– Какая ты задумчивая и не разговорчивая, – вздохнула Элина, красуясь у зеркала. – Вот, что Касперу нужно. – Она в отражение подмигнула мне. – А девчонки головы сломали, почему ему ни одна не нравится. Ну, и конечно возраст. Двадцать восемь или восемнадцать.
– Мне девятнадцать, – раздражённо фыркнула я и пошла из своей комнаты.
Мария уже стояла на втором этаже и готовилась спускаться вниз. Это будет сложно сделать, наряд был длинным.
Свадебное платье Машки было шикарным. Один шлейф на десять занавесок тюли. Бёдра обтягивала ткань, усыпанная стразами. Не было у моей сестры такой шикарной задницы, поэтому закралось подозрение, что наложен попный пуш-ап.
А вот талия у Марии была, её ещё корсетом затянули. Подкинутая вверх грудь, маленькие рукавчики. Всё сияло и блистало.
Волос тоже оказалось больше, чем было на самом деле. Макияж такой, что Маши и не видать.
И только на шее не было украшения. По слухам, туда Давыдыч что-то купил очень дорогое.
Маша, конечно, была невероятно красива. И от этого у меня с утра улыбка на губах
Её инфантильные сорокалетние подружки принарядились в одинаковые платья цвета морской волны. И все явно проигрывали Марии во внешности.
Пять фотографов суетились вокруг невесты. Как она спускалась по лестнице вниз. Потом шлейф перекинули на белоснежные ступеньки. А Маша, держась за золотые перила оглядывалась загадочно через плечо.
Гости внизу восхищались её красотой.
И в такой торжественный момент, пришло сообщение от Каспера:
— «Посмотри, как минет делают. Приеду, вставлю тебе в рот».
Я краской вспыхнула. Моментально от одного предложения на упругой груди соски затвердели, а между ног заскулило, заныло, и даже дрожь по телу пробежала от мгновенного возбуждения.
Подумывала как-то перед сном попробовать в ротик взять. Меня это возбуждает. Неведомое и страшно развратное. И даже попыталась бы заглотить.
Но всё равно ответила, как настоящая девушка из высшего общества:
— «Иди на х*й со своим минетом!!! И прекрати мне по утрам такую хрень писать!!!»
Он не ответил. Но я не сомневалась, что он тоже улыбается. Последнее время у нас только такая переписка.
Ожидание жениха происходило в нижнем зале нашей квартиры. Бомонд заполнял все уголки.
Отец невесты облачился в великолепный серый костюм с белой рубахой. Выглядел Алексей немного уставшим. И я, пересилив себя, подошла к нему, чтобы чмокнуть в щёку. Растирала свою помаду на его щеке.
