— Что так тебя напугало? — усевшись по-турецки и несколько смягчившись взглядом, наконец нарушил он наше обоюдное молчание.
Едва я вернулась мыслями к событиям в белой комнате, как горло сдавил спазм и похожая на многоголовую гидру паника заворочалась в груди, с ревом вгрызаясь в ребра. Каким-то невероятным усилием воли я кое-как совладала с ней и, набрав в легкие побольше воздуха, рассказала всё, вплоть до самой незначительной детали.
— Я ведь права? Это совсем не сон? То, что случилось — реальность?
— Да, не сон. Твоя власть над Чарами растет, она удивительна. Лишь сильнейшие из нас могут путешествовать вне тела. И я не знаю ни одного, кого бы не обнаружили Тени Умбрии.
— Умбрия, — с ненавистью процедила сквозь зубы, — клянусь…
Широкая мозолистая ладонь накрыла мой рот быстрее, чем я смогла договорить.
— Никогда не клянись в запале, — мгновенно выйдя из себя, приказал Замфир. — Теперь ты часть Инмира и любое неосторожное слово, а особенно клятва, может стать твоей надгробной плитой. Оглянись, ты в главной цитадели Железного Двора. Здесь каждый второй — клятвопреступник. И каждый первый — благородный глупец, не сумевший исполнить какой-либо священный обет.
В душе я была благодарна королю за науку, но посмотрела на него все равно разгневанно и упрямо. Чем больше я думала о своих Аспидах, тем сильнее крепла уверенность, что в лапах этой психопатки я их и минуты лишней не оставлю. Оставалось лишь найти способ вывести Эфаира, Крайта и Хэма из-под разрушительной и абсолютной власти Умбрии.
— Хорошо. Поняла. Не нужно больше на меня рычать.
Я с глубоким облегчением наконец заметила, что тот убийственный флёр, которым ещё так недавно, точно из брандспойта, Замфир щедро поливал всё вокруг, волшебным образом куда-то испарился. А может я просто к нему привыкла.
Какой бы ни оказалась истина, разговаривать теперь с королем стало неожиданно легко и комфортно. Больше он не пугал. И даже начинал мне казаться «своим парнем».
— Так вот, если ты расскажешь чем же так страшна магия Умбрии, и отчего Аспиды не могут ослушаться её и, скажем, уйти на службу в другой Двор, то я, так и быть, не стану требовать у тебя ответа на вопрос: что ты забыл ночью в моей спальне?
Замфир насмешливо поиграл выдающимися грудными мышцами и тихо, как-то слишком уж интимно, засмеялся. По коже тут же бархатными прикосновениями заскользил пленительный флёр короля. Выходит, я рано расслабилась. Флёр никуда не делся. Замфир всего лишь придерживал его, как когда-то это делал для меня Лаэрн.
Видимо, король счел достаточным легкую демонстрацию своего влияния, в одно мгновение его прервав.
— С радостью отвечу на все твои вопросы. — Слово «все» он выделил особо.
— Отлично! — взбила подушку за спиной и устроилась поудобнее. — Я вся сплошное внимание Твоё Величество.
— Твоё Величество? — засмеялся король. — Почему Твоё?
— Потому что, как мне мимоходом сообщили, правильно говорить Ваше, но отчего-то у вас, сидов, существует странный пунктик насчет «Вы». У нас, у людей, это всего лишь способ проявления вежливого обращения и признания высокого статуса.
— А у сидов за подобное ты рискуешь мгновенно заслужить дурную репутацию, — возразил Замфир. — Обращаясь к фейцу на «ты», как бы показываешь, что не считаешь себя выше. Что и является проявлением уважения. Наш народ, знаешь ли, очень не любит надменных гордецов.
Я пожала плечами.
— Как по мне, это странно. Ведь у вас все равно существует крайне жесткая иерархия. Право сильного здесь решает всё. И гордецов среди первых, я думаю, хватает.
— Так и есть, — неожиданно легко согласился Замфир.
Он привалился набок, подперев голову рукой.
— Но традиции для нас все равно, что вторая кожа.
— Что ж, приму к сведению. Но ты, помнится, как раз собирался рассказать, чем так страшна Умбрия…
Замфир снисходительно усмехнулся. От уголков выразительных, глубоко посаженных глаз разбежались лучики улыбчивых морщинок. Королю явно пришлись по душе эти наши ночные посиделки. Трудно было не заметить, что в моей постели он чувствовал себя весьма вольготно.
— Темные издревле славятся своими губительными для всего живого талантами, — в сумраке спальни зазвучал его голос. — Они черпают свои Чары из предначальной Тьмы. Что не равно злу. Но не в случае с Умбрией. Она довольно молода для королевы по меркам правящих Дворов. Молода и пугающе одарена. Однако могущество, подвластное ей от рождения, оказалось столь велико и пагубно, что, я подозреваю, в конечном итоге просто сломило её. Такое иногда случается. Чары калечат разум носителя, если он оказывается недостаточно крепок. По моим прикидкам, прошло веков пять как королева Тёмных переродилась.
— Так и знала, что по ней психушка плачет!
— Психушка? — не понял Замфир.
— Я потом объясню, — махнула рукой. — Продолжай, прошу тебя.
— Умбрию не просто так называют «Всезнающая Тень». На пике своей силы королева способна повелевать всеми тенями дня и ночи. Проникать в любой темный уголок, слышать и видеть всё, что соприкасается с темнотой. Ей также доступно направлять свой голос в ту мрачную, сокрытую часть живого, которая есть в каждом из нас. Королеве доставляет особое удовольствие умерщвлять все светлые, благородные или просто добрые порывы. Взамен она виртуозно пробуждает и взращивает всё самое отвратительное и мерзкое, что только может обитать на темном дне фейского существа.
— В общем, жуткая тварь, — подвела я итог. — Но если ты говоришь, что она такой виртуозный шпион, то получается, даже сейчас её тени могут подслушивать нас?
Признаться, данный факт вызывал у меня сильное беспокойство.
— Есть кое-какие ограничения. Можешь расслабиться, на территории дворца, а особенно в коронных покоях, без моего ведома никто не услышит ничего лишнего.
Замфир ленивым движением почесал себя в районе пупка, чем мгновенно вогнал меня в краску. Так как не проследить за этим действом оказалось решительно невозможно. А оторваться от созерцания потрясающего пресса — тем более. Как-то сразу вернулось ощущение неловкости от столь близкого контакта с незнакомым по сути мужчиной.
— А как же «слушающий камень»? — вспомнила находку, так неприятно всех поразившую в комнате для переносов.
— Слушающий камень — мощный артефакт. Необнаруженный, он мог бы хорошо послужить своей хозяйке даже во дворце. Но принцип его работы не имеет ничего общего с Чарами Умбрии. А пронести сюда нечто подобное разве что только обережник и мог…
При упоминании о жутком монстре из дыма, я передернула плечами. Наверное, нехорошо радоваться чьей-то бесславной кончине, но тот факт, что в мире на одно чудовище стало меньше, лично на меня действовал умиротворяюще.
— А теперь самый главный вопрос.
