Все-таки с ней. Он был с ней.
Неудивительно, что она так глазеет. Ночью он в ее постели был, а сегодня уже со мной в ресторане завтракает. Не знаю, хорошо ли она помнит ту нашу встречу в торговом центре, и говорил ли ей отчим, кем я ему прихожусь, но Регина вполне может считать, что у нас с ним есть что-то. Вдруг он рассказал ей о своих чувствах ко мне?
Боже, ну чего я на нее вылупилась? Плевать мне на эту женщину. Все равно я не собираюсь с ней беседовать ни о Рустаме Довлатовиче, ни о чем-либо другом.
Тянусь к бумажным салфеткам, вытираю руки и выбрасываю использованную в ведро. Краем глаза слежу за женщиной. Она делает вид, что зашла припудрить носик и подкрасить губы, но я же вижу ее взгляд. Регина то и дело бросает его на меня.
Находиться здесь с ней мне не особо хочется. Я искала одиночества и пыталась скрыться от них с отчимом, а в итоге, она сама сюда пришла. Не хватает только его…
Снимаю сумку с крючка и перекидываю через плечо. Уже собираюсь выйти из туалета, но неожиданный вопрос женщины меня останавливает.
— Яна, верно? — она защелкивает колпачок губной помады и бросает ее в косметичку, после чего достает расческу и плавно проводит щеткой по длинным волосам. — Мы виделись в молле.
Я останавливаюсь. Зачем я останавливаюсь? Надо просто кивнуть и уходить. Она что со мной тут поболтать хочет, как с подружкой?
— Мое присутствие тебя напрягает, котенок? — женщина сощуривает взгляд и слегка поворачивает голову ко мне, ее рука с расческой застывает в воздухе.
Котенок… Меня сейчас стошнит.
— Вы мне безразличны, — хмуро отвечаю, обхватив плечи руками. — И я не котенок.
Ярко-красные губы женщины расплываются в улыбке.
— А ты смешная. Мы с Рустамом уже почти год, ну, ты понимаешь, трахаемся, и мне всегда было интересно, кто является причиной его срывов. Сразу было видно, что где-то ему крышу рвет конкретно. Еще в прошлую нашу встречу я решила, что это из-за тебя. Уж больно тогда его заклинило. А теперь я в этом уверена. Честно говоря, не ожидала, что такие, как ты, его типаж. Совсем молоденькая. Пугливая.
Регина снова поворачивается к зеркалу.
Год. Почти год. Еще до смерти мамы он начал спать с ней. И за год он ей ни разу про меня не сказал.
— Если вам так интересно было, что же вы у него не спросили? Год — довольно большой срок отношений.
Черные брови женщины ползут вверх, глаза удивленно расширяются, и она начинает громко смеяться.
— Отношений… Ты еще совсем малышка, да? Я такой же была лет десять назад, — Регина достает из сумочки флакончик с духами. — Сейчас я играю по другую сторону от мужчин. Мне так удобнее. И правила игры я знаю. Судя по всему, он пока не трахает тебя.
От этой грубой фразы меня передергивает.
— И пока не будет трахать тебя, он будет трахать меня. Это меня полностью устраивает, ведь он дает мне все, что нужно. Отличный секс, деньги, защита и помощь, если понадобится. Жаль, конечно, что однажды игра закончится. Таких мужиков еще поискать надо, но Рустам и ему подобные всегда сразу обозначают свое отношение к женщине, и что именно им от нее нужно. Так что, иллюзий я не питаю. Конечно, Рустам никогда и ни о чем не отчитывается. Говорит только то, что считает нужным сказать. В тот день, в молле, ты назвала его отцом. Разумеется, я спросила его о тебе. Он лишь опроверг тот факт, что ты ему дочь. В подробности не вдавался. А потом трахал меня целый час в машине, как ненормальный.
В груди и животе неприятно тянет от этих слов. Возникает желание ударить женщину, хотя она ни в чем передо мной не виновата и ничем не обязана.
Женщина пшикает духами на запястье, затем размазывает пальцем жидкость по коже, проводит им по зоне декольте и по шее. Я невольно морщусь от сильного запаха парфюма, который по-прежнему мне кажется невкусным, слишком сладким и резким.
— Не нравятся мои духи, да, котенок? — усмехается женщина. Взгляд ее при этом уверенный и высокомерный. Во всяком случае, именно таким он мне кажется.
— Мне плевать… на вас и на ваши духи. Не знаю, для чего вы мне это все сказали. Если вы считаете, что мне не все равно, то спешу вас уверить — ваши отношения с Рустамом Довлатовичем меня не волнуют, — стараюсь говорить ровно и безразлично, чтобы не выдать нервного напряжения, которое захлестывает меня.
— Серьезно? — выгибает бровь женщина. — Судя по твоей истерике в зале, непохоже, что тебе безразлично. Но даже если это и так сейчас, то однажды, я больше чем уверена, это изменится. Однажды я буду мешать тебе настолько, что это начнет мешать ему. И вот тогда моих невкусных духов ты больше никогда не почувствуешь. Все мы однажды взрослеем, Яна. Но хорошо, что пока ты для меня не опасна.
Меня бесит самоуверенность и убежденность Регины в том, что она лучше меня знает меня, и вообще нашу ситуацию с Рустамом Довлатовичем. Бесит, что она сравнивает меня с ребенком. Я не ребенок. И будь мне сейчас тридцать лет, я бы тоже считала недопустимым спать с ним только потому, что он этого хочет. Ей я, разумеется, ничего объяснять про нас не собираюсь.
— Зачем вы это говорите? Зачем, я не понимаю?
Женщина кладет косметичку в сумку, после чего поворачивается ко мне и подходит очень близко, практически вплотную.
- Чтобы понять, будешь ли ты мне мешать в ближайшее время. С Рустамом мне хорошо, котенок, лучше, чем было с любыми другими в этой жизни. Хочется это удовольствие продлить. Если пока он тебе неинтересен, то не мешай мне им наслаждаться. Договорились, малыш? — она щелкает пальцами по кончику моего носа. — Я тебе не враг.
Не дожидаясь моего ответа, Регина обходит меня стороной и направляется к двери. Взявшись за ручку, она тянет ее на себя, и вдруг замирает.
— Пожалуй, сегодня-завтра сделаю тебе одолжение и не буду использовать духи перед приездом Рустама.
Женщина выходит, а меня пробирает от злости и бешенства. Больная, хладнокровная, циничная сука. Одолжение она мне сделает?
Да пошла она!
"Пока он не трахает тебя, он будет трахать меня…"
Они оба больные! После разговора с ней только сильнее убеждаюсь в мысли, что отчиму от меня кроме постели ничего не нужно. О какой любви он говорил? О каком желании не навредить? Разве так любят?! Если только больной любовью… Какая-то дурацкая игра, и как сказала Регина, игра однажды закончится. Только она эту игру сама выбирает, а меня вынуждают играть.
